Плод чужого воображения - Инна Бачинская

– Инесса! – воскликнул Доктор. – А мы уже не знали, что и думать! Полковник, где вы ее нашли?

– Это наша маленькая тайна. Инесса, это мой друг Леша Добродеев, я вам говорил. Журналист из «Вечерней лошади». Олега вы знаете.

Добродеев щелкнул каблуками и уронил голову на грудь:

– Весьма рад! Много раз слышал вас на сцене. Восхищен!

Инесса села. Встретилась взглядом с Монахом, воскликнула:

– Олег, как вы? Полковник сказал, вас чуть не убили?

– Полковник несколько преувеличил значимость моей скромной персоны, я ни для кого не представляю опасности.

– Ага, скромный незаметный волхв! – подхватил Добродеев. – Вам известно, господа, что он волхв?

– Мне уже известно, – сказал Доктор.

– Вам идет повязка, вы как раджа! – Инесса с улыбкой смотрела на Монаха.

– Слона не хватает, – сказал Полковник.

«А вам сабли и красных штанов», – хотел съязвить Монах, но тут Доктор позвал:

– Леша, Андрей, помогите на кухне, я один не управлюсь!

– Как вы, Олег? – повторила Инесса, когда они остались одни. – Вас могли убить…

– Ерунда! – Монах взял ее руку, поднес к губам. – Я все время думаю о вас…

– Как ожоги? Уже легче?

– Принимая во внимание последующие события, намного легче. Готов сгореть еще раз…

Инесса рассмеялась. Они сидели, держась за руки. Заслышав шаги, руки разняли и обменялись взглядами заговорщиков…

… – Предлагаю тост за жизнь! – Полковник поднял рюмку.

– За жизнь! – воскликнул Добродеев.

– Я звонил Петру, спрашивал, когда похороны, – сказал Доктор. – Ларису похоронят на кладбище около ее родителей, в Зареченске. Я позволил себе заказать венок от всех нас…

– Бедная Лариса… – вздохнула Инесса. – Олег, вы все-таки раскрутили это дело! А почему вас не убили? А Дениса кто? И эту женщину…

Монах пожал плечами.

– Не успели, должно быть. Или не собирались. Я ведь не видел того, кто стрелял в Дениса… – Он пропустил бороду через пятерню, вытянул губы трубочкой.

– А зачем вообще вас убивать? Ну, застал, ну, попросил бы на выход…

– Он мог предположить, что Монах догадался про убийство Ирички, – сказал Добродеев.

– И никаких версий насчет убийцы Дениса? – спросила Инесса.

Монах загадочно молчал. Тишина наступила мертвая – что-то носилось в воздухе.

– Он знает! – драматическим голосом заявил Добродеев. – У него нутро!

– Олег! – потребовала Инесса.

– Версии… их есть у меня, как же без.

– Кто?! Мы его знаем?

Монах поднял руки, сдаваясь.

– Допускаю, что знаете. Гипотетически. Город у нас небольшой, все на виду. Дайте мне пару дней…

– А если он еще кого-нибудь убьет?

– Он больше никого не убьет. Даю слово. Два дня, лады? Может, о чем-нибудь приятном для разнообразия? Что нового в городе? Ничего не знаю, отстал…

– Я не в курсе, – сказал Полковник. – Все время провожу здесь.

– Я присматриваю за Олегом, – сказал Доктор. – Инесса, вы были в городе, что там нового?

– Ничего. Мне было не до новостей. Может, вы, Леша? Я читаю ваши криминальные хроники, у вас… – она чуть запнулась, – …бойкое перо, и вы всегда в курсе.

– В городе все спокойно, – заверил Добродеев. – Ничего такого.

Пауза затягивалась. Говорить, казалось, было не о чем.

– А помните, господа, наш клуб… Как его? – Инесса пощелкала пальцами. – Давно это было… Доктор еще рассказал про Мару, помните? Мы были такие счастливые…

– А Любаша про Дэна Рубана, – напомнил Полковник.

– И все пошло вразнос…

– По-моему, «Чупакабра», – сказал Доктор.

– Нет! – Инесса расхохоталась. – Но тоже что-то фантастическое… Вспомнила! «Кикимора»! – воскликнула. – Олег, расскажите что-нибудь мистическое про буддийские монастыри или факиров. Было?

– Ну… – Монах задумался.

– Полковник! Вы тоже собирались, я помню! – Инесса была неугомонна; она говорила слишком громко, и в ее голосе звучали истерические нотки. Монах подумал, что она боится. Убийства, страх и шампанское – взрывная смесь, а Инесса женщина импульсивная…

– Я не собирался… – слегка растерялся Полковник. – Да и не было ничего.

– Я же чувствую! Пожалуйста! А то я… сойду с ума! – Инесса приложила пальцы к вискам и закрыла глаза. Мужчины переглянулись – казалось, она сейчас расплачется.

– Ну если… хорошо. Ладно. – Полковник, казалось, еще больше растерялся, но отказать не посмел. – Была у меня одна история, но сразу предупреждаю, непонятная, что это было, не знаю и объяснить не берусь…

Да что это с ним? Мямлит, мнется… А где выправка? Кураж? Самоуверенность? Бойцовские качества?

– Мы ждем! – выкрикнула Инесса. – Давайте, Полковник!

– Это случилось двадцать пять лет назад, я тогда еще капитаном был, – начал Полковник. – Служил в Энске, там дислоцировался наш авиаполк. Однажды ночью, а точнее, в двенадцать тридцать четыре, во время моего дежурства, звонит караульный и докладывает, что прибыл капитан Ворончук и требует меня. Я ушам своим не поверил! Батюшки-святы, капитан Ворончук! Пашка Ворончук, дружок мой по авиационному училищу, однокашник! Да быть такого не может, откуда, какими судьбами? Прилетаю на КП и вижу: правда, Пашка Ворончук собственной персоной! Рот до ушей, радостный и слегка подшофе. Бросается он мне на грудь и мнет, как медведь мужика, самбист чертов!

Голос Полковника дрогнул, и он замолчал. Добродеев разлил коньяк и торжественно провозгласил:

– За дружбу!

Они выпили. Инесса закашлялась, прикрывая рот рукой.

– Полковник! Мы слушаем, – сказал Доктор.

– Да… Ну, как водится, сели мы за стол и пошло-поехало. За родное училище, преподавателей, однокурсников, службу на новом месте, взаимопонимание и дружбу на веки. Тут, в наших местах, оказывается, его дед воевал. Взяли необстрелянного пацана из машиностроительного техникума – весенний призыв, а в конце августа немец попер их отсюда со страшной силой.

Дед рассказывал, говорит Пашка, месили их тут конкретно! Налеты вражеской авиации один за другим, бомбы летят, еще дрянь какую-то сыпали желтую – сразу воспламеняется! Горит все к такой-то матери, свист, крики, грохот, кровь, а они мечутся, как слепые котята, никто никого не слышит, куда толкаться – не разберешь! Знал, говорит, что ты здесь, дай, думаю, заеду по дороге и заодно посмотрю на места дедовой боевой славы.