Заложница любви - Оливия Уэдсли

Неужели она в Африке?

Грохот моторов автомобилей и звонки трамваев в точности воспроизводили звуки Парижа.

Так вот этот фантастический, сказочный город, о котором она мечтала! Отель вполне оправдывал свое название «Сплендид» – громадный, роскошный и переполненный. Опять Париж, и даже, пожалуй, больше, чем Париж.

Смуглые лакеи в полотняных ливреях, украшенных красными с золотом гербами, со льстивой улыбкой на губах, бесшумно скользили в своих мягких туфлях без каблуков; мужчины в фесках ходили взад-вперед по вестибюлю в обществе нарядных женщин со смуглыми лицами и огненно-черными глазами, которые очень напоминали бразилианок, но были, в сущности, просто алжирскими еврейками.

Сара прошла в заказанные для нее по телеграфу апартаменты и отдалась заботливым попечениям Гак.

В мгновение ока нежные, ловкие руки сняли с нее дорожный костюм, накинули на ее плечи легкий пеньюар, распустили и расчесали ее волосы; запах ее любимых духов распространился в полутемной комнате.

– Африка почти ничем не отличается от Франции, – оскорбленным тоном заявила Гак, заваривая чай на спиртовой лампочке.

– Вы ожидали дикарей, Гак? – слабо усмехнулась Сара.

– Я не знаю, чего я ожидала и чего не ожидала, – с достоинством возразила Гак, – я только говорю, что нет никакой разницы. Здания такие же, как в Лондоне и Париже, разве немного похуже; трамваи смахивают на те, которые циркулируют по Стеферд-Буш, а маленькие такси в точности напоминают парижские…

Она подала Саре чай.

– Теперь постарайтесь заснуть, пока я буду распаковываться в соседней комнате.

Она спустила жалюзи, все окуталось полумраком и приняло зеленоватый оттенок.

Сара закрыла глаза, но сон не приходил.

«Я у цели», – сказала она самой себе, сознавая всю банальность этого утверждения. Она чувствовала себя глубоко несчастной, хотя мужественно боролась с этим настроением, которое так не подходило к этой торжественной минуте и убивало в ней надежду. «Свидание после разлуки», – пришло ей откуда-то в голову. О, если бы Жюльен пришел… Его отсутствие усиливало чувство отчуждения.

Она колебалась, не зная, посылать ли за ним или самой ехать к нему.

Лучше последнее. Свидание в этом переполненном отеле, шикарном и шумливом, неблагоприятно для объяснений.

О, если бы он приехал к ней в Латрез! О, если бы они встретились там, в цветущем саду, около маленького озера, напоминающего картинку, в мирном приюте, несложная жизнь которого заставила бы их проще смотреть на вещи и быть снисходительнее друг к другу!

Она как раз испытывала прилив раздражения, которое так мешает слиянию душ, делает человека таким неласковым и в конце концов раздражает и того, на кого оно направлено.

Это раздражение, как утренние заморозки, губит нежные цветы любви.

«Если мы встретимся здесь, я не сумею подойти к нему, – с тоской сказала себе Сара, – в этой отвратительной комнате…»

Не таким представлялся ей этот день! Она ждала от него столько счастья, едва смела мечтать о нем! Ей хотелось горько смеяться над самой собой, и, чтобы успокоиться, она приняла отчаянное решение протелефонировать Жюльену.

Она окликнет его по имени в телефонную трубку и сразу установит интимный тон их встречи.

– Жюльен…

Он, конечно, сразу узнает ее голос…

Она позвонила и напряженно ожидала ответа, испытывая непонятное смущение.

Что же он не отвечает, отчего он не подходит?

Но кто-то уже был у телефона; ее губы так дрожали, что она не сразу ответила.

– Алло, – повторил чей-то ленивый голос.

Сара едва слышно осведомилась о г-не Гизе.

– Его светлость в генеральном секретариате… Кто спрашивает? – послышался опять тот же сонный голос.

– Это неважно, – в смущении пробормотала Сара, давая отбой.

Но она долго еще сидела у телефона с трубкой в руках. Потом она долго ходила взад-вперед по комнате; непонятная тревога сжимала ей сердце.

Появилась Гак с целой охапкой сирени и ветками мирта и лавра.

– Франсуа просил меня передать вам эти цветы, – сказала она, – он спрашивает, нужен ли автомобиль сегодня вечером?

– Да, после обеда, – решительно ответила Сара, – и скажите Франсуа, чтобы он узнал, где улица Бардо; это где-то за городом.

– За городом? Может быть, это опасное путешествие?

– Там живет г-н Гиз, который за тем и приехал сюда, чтобы следить за порядком и соблюдением законов; надо думать, что около него безопасно, – ответила Сара беспечным тоном; но в последнюю минуту она не выдержала, да и преданность Гак заслуживала большего доверия.

– Дорогая, – сказала она, не глядя на Гак, – вот в чем дело… Больше года тому назад, почти сразу после смерти его светлости, я обручилась с г-ном Гизом. И я его очень люблю.

В глазах Гак промелькнуло лукавое выражение, которое свойственно матерям и которое выражает и восхищение и ласку: неужели Сара думала, что она не догадывается?

– Надеюсь, что он достоин вашей любви, мисс Сара.

Это было так в духе Гак и так отвечало собственным внутренним сомнениям Сары, что она не смогла удержаться от улыбки.

– Уж если г-н Гиз не достоин любви, – сказала она, – то весь мир – одна сплошная несправедливость.

– Дай бог, – вздохнула Гак, нисколько не интересуясь этой мировой катастрофой. – Что вы наденете?

– Белое шелковое платье и манто на дорогу. И попросите Франсуа протелефонировать г-ну Гизу, что я буду у него сегодня вечером.

Гак подала Саре платье, затем пошла разыскивать Франсуа.

Франсуа, по обыкновению, был в гараже.

– Будьте готовы после обеда, – предупредила она его. – Но объясните мне все-таки, почему не он делает первый шаг?

– Свиданье в этом отеле…

Голос Франсуа звучал иронически.

– А почему бы и нет? Это один из лучших отелей, и, уж конечно, это было бы приличнее, чем…

– А поэзия обстановки? Свидание под таинственным покровом ночи! Ах, Эмили, Эмили…

Но серенада не оказала на Гак желаемого действия.

– Так вы думаете, что все сложится? – настойчиво переспросила она.

Франсуа выглядел неуверенно, его тоже терзали сомнения, но он во что бы то ни стало хотел усыпить беспокойство Гак.

– Я в этом уверен, дорогая, – ответил он, – очевидно, они уже пришли к какому-нибудь соглашению.

– Дай бог, – с сомнением вздохнула Гак, – во всяком случае, от меня она скрыла это. Ну да чего ждать от влюбленных, особенно от влюбленных их круга.

Она на мгновение задержалась на дворе отеля, чтобы взглянуть на Африку, и опять нашла, что Африка почти ничем не отличается от Англии; это внесло некоторое успокоение в ее душу. Только небо ярче.