Посох и шляпа - Терри Пратчетт

– А ты проверял?

– Нет, но если бы от нее был какой-то толк, вряд ли торговец всучил бы ее нам.

– Найджел, потри ее, – посоветовала Канина. – Вреда от этого все равно не будет.

– Лично я бы так не поступал, – предупредил Креозот.

Найджел осторожно поднял лампу. Изогнутый носик придавал ей необычно хитрый вид, как будто она что-то замышляла.

Найджел потер ее бок.

Результат был на диво невпечатляющим. Послышался равнодушный хлопок, и вверх заструилась хилая струйка дыма. В нескольких футах от нее на песке появилась линия. Очерченный прямоугольный кусок пляжа исчез.

Вылетевшая из песка фигура резко затормозила и застонала.

На фигуре были тюрбан, шикарный загар, небольшой золотой медальон, блестящие шорты и стильные кеды с загнутыми носками.

– Так, не жалейте меня, выкладывайте все начистоту, – сказала фигура. – Где я?

Канина оправилась первой:

– На пляже.

– Ага, – кивнул джинн. – Но я имел в виду, в какую лампу я угодил? И в какой мир?

– А то ты не знаешь.

Джинн высвободил лампу из безвольных пальцев Найджела.

– А-а, это старье. Видите ли, у меня тайм-шер. На две недели в каждом августе, но, как понимаете, не всегда удается вырваться.

– У тебя, наверное, много ламп? – уточнил Найджел.

– Хватает, даже некоторый перебор, – согласился джинн. – По правде говоря, я подумываю переключиться на кольца. Они сейчас входят в моду. В секторе колец наблюдается большое оживление. Извините, ребята, чем могу быть вам полезен?

Последние слова были произнесены тем особенным тоном, которым люди пользуются, когда передразнивают сами себя, ошибочно надеясь, что так они будут меньше похожи на абсолютных козлов.

– Мы… – начала Канина.

– Я хочу выпить, – перебил ее Креозот. – А тебе полагается сказать, что мое желание для тебя закон.

– О, сейчас так уже никто не говорит, – заверил его джинн и, достав неизвестно откуда стакан, одарил Креозота сияющей профессиональной улыбкой, длящейся не больше доли секунды.

– Мы хотим, чтобы ты перенес нас через море в Анк-Морпорк, – твердо сказала Канина.

Джинн сначала оторопел, но быстро пришел в себя, вытащил из воздуха толстенный том[21]и сверился с книгой.

– Звучит заманчиво, – высказался он наконец. – Давайте обсудим детали за обедом в следующий вторник, идет?

– Что сделаем?

– Сейчас я так и бурлю энергией.

– Ты – что?

– Вот и чудненько, – искренне обрадовался джинн и глянул на свое запястье. – Эй, вы посмотрите, сколько уже натикало!

Он исчез.

Сохраняя задумчивое молчание, они таращились на лампу.

– А что случилось с этими, ну, толстыми парнями в шароварах, которые все время твердят: «Слушаю и повинуюсь, о повелитель»? – поинтересовался наконец Найджел.

Креозот зарычал. Он только что глотнул из бокала. Это оказалась вода, насыщенная пузырьками газа и отдающая на вкус нагретым утюгом.

– Черт возьми, я этого так не оставлю! – рявкнула Канина.

Выхватив у Найджела лампу, она потерла ее с таким видом, как будто жалела, что сейчас под рукой нет хорошей наждачной бумаги.

Джинн появился снова, но уже в другой точке. Правда, его появление по-прежнему сопровождалось слабеньким взрывом и обязательной струйкой дыма.

На этот раз он держал возле уха что-то изогнуто-блестящее и внимательно слушал. Бросив торопливый взгляд на рассерженное лицо Канины, он задвигал бровями и энергично замахал рукой, давая понять, что в данный момент он занят некстати подвернувшимися докучливыми делами. Но как только он отделается от назойливого собеседника, ее желание – которое, конечно же, будет изысканным и выдающимся, – станет для него законом.

– Я сейчас разломаю лампу, – спокойно пригрозила Канина.

Джинн одарил ее понимающей улыбкой.

– Прекрасно. Замечательно, – быстро заговорил он в свою трубку, которую держал между щекой и плечом. – Поверьте мне, вам крупно повезло. Пусть ваши люди позвонят моим. А вы держитесь в стороне, о'кей? Все, пока. – Он выключил трубку и рассеянно буркнул: – Вот козел.

– Я и вправду сейчас растопчу лампу, – заявила Канина.

– Да, но какая именно это лампа? – торопливо спросил джинн.

– А сколько их у тебя? – осведомился Найджел. – Я всегда считал, что у джиннов бывает только одна лампа.

Джинн устало объяснил, что на самом деле у него несколько ламп. У него есть маленькая, но хорошо обставленная лампа, в которой он живет по будним дням, а есть еще одна совершенно уникальная лампа в деревне – отреставрированный крестьянский камышовый светильник в не испорченном цивилизацией винодельческом районе неподалеку от Щеботана. Кроме того, совсем недавно ему в руки попал ряд бесхозных ламп, расположенных в портовом квартале Анк-Мопорка. Согласно уверениям джинна, эти лампы, как только до них доберется богатая публика, воплотят в себе оккультный эквивалент анфилады офисов и винного бара.

Канина, Найджел и Креозот слушали его в благоговейном молчании, точно рыбы, нечаянно заплывшие на лекцию по искусству летать.

– А что это за твои люди, которым должны позвонить другие люди? – поинтересовался Найджел, потрясенный до глубины души. Хотя что именно его потрясло, он и сам не смог сказать.

– Вообще-то, у меня еще нет никаких людей, – ответил джинн и скорчил гримасу, причем уголки его губ совершенно определенно поднялись вверх. – Но будут.

– Все заткнитесь, – твердо сказала Канина, – а ты перенеси нас в Анк-Морпорк.

– Я бы на твоем месте исполнил ее просьбу, – заметил Креозот. – Когда рот этой молодой особы становится похожим на щель почтового ящика, лучше делать то, что она говорит.

Джинн заколебался.

– Я не очень-то силен в транспортировке… – признался он.

– Учись, – отрезала Канина, перебрасывая лампу из одной руки в другую.