Музыка под занавес - Иэн Рэнкин

— Ты могла бы написать официальное заявление, — посоветовала Хейс. — Обвинить его в причинении беспокойства…

— Вы думаете, это его остановит?

— Не исключено, — сказала Филлида, хотя верила в это не больше чем девчонка.

Нэнси ополоснула чашку и бросила внутрь заварочный пакетик, потом потрогала ладонью чайник.

— Вы просто так зашли? — осведомилась она.

— Не совсем. — Филлида изобразила дружелюбную улыбку. — У нас появилась кое-какая новая информация…

— Значит, до сих пор никого не арестовали?

— Нет, — призналась Хейс.

— И что это за информация?

— Еще один свидетель видел напротив автомобильной стоянки какую-то женщину в плаще с капюшоном… — Детектив предъявила Нэнси фоторобот. — Это было незадолго до убийства. Ты никого не видела?

— Я не видела никакой женщины и вообще никого! Я вам уже говорила!..

— Спокойно, Нэнси, не надо нервничать, — сказала Хейс негромко. — Успокойся, пожалуйста.

— Я спокойна!

Филлида снова улыбнулась.

— Кстати, насчет чая — это ты неплохо придумала.

— По-моему, чайник накрылся. — Девушка снова приложила к нему ладонь.

— Нет, он работает, — возразила Хейс. — Я слышу, как он шипит.

— Иногда мы соревнуемся, кто дольше удержит на нем руку, пока он закипает, — неожиданно сказала Нэнси, разглядывая свое отражение в блестящей поверхности чайника.

— Мы — это кто? — уточнила Филлида.

— Я и Эдди. — Она грустно улыбнулась. — И я всегда выигрываю.

— А Эдди — он тебе кто?

— Сосед. Мы вместе снимаем эту квартиру. — Нэнси посмотрела на Хейс. — Нет, мы не спим вместе.

Дверь квартиры, скрипнув, отворилась. Вошел Тиббет.

— Уехал, — сообщил он.

— Скатертью дорога!.. — пробормотала Нэнси Зиверайт.

— Что он сказал? — поинтересовалась Хейс.

— Мистер Андерсон однозначно заявил, что ни он, ни его жена не видели на Кинг-стейблз-роуд никакой женщины в капюшоне или без. Этот наглец даже предположил, что, возможно, наш свидетель видел призрака.

— Я имела в виду, — проговорила Хейс без всякого выражения, — объяснил ли Андерсон, почему он преследует мисс Зиверайт?

Тиббет пожал плечами.

— Он сказал — девочка, мол, пережила серьезное потрясение, и ему хотелось убедиться, что она в состоянии с этим справиться. Потому что, если она не даст выхода своим эмоциям, впоследствии это «может ей аукнуться» — примерно так он выразился.

Нэнси, все еще прижимавшая ладонь к пофыркивающему чайнику, презрительно хохотнула.

— Весьма благородно с его стороны, — заметила Хейс. — Ну а как насчет того, что Нэнси не нуждается в его христианском милосердии?..

— Он обещал держаться от нее подальше.

— Черта с два! — Нэнси снова усмехнулась.

— Осторожнее! Чайник уже почти закипел, — счел нужным предупредить ее Тиббет, который только что заметил, что она делает. В ответ Нэнси не то улыбнулась, не то поморщилась.

— Не желаете ко мне присоединиться? — спросила она.

«КАПИТАЛИСТЫ» — гласил заголовок на пятой полосе «Ивнинг ньюс» (репортер явно слышал о труде Маркса). Далее следовал подробный отчет об ужине в одном из эдинбургских ресторанов с мишленовскими звездами. Русская делегация арендовала его целиком. Фуа-гра, устрицы, омары, телятина, филей, сыры и разнообразные десерты под шампанское, белое бургундское, выдержанное красное бордо и портвейн, заложенный на хранение еще до начала холодной войны. Репортер особо подчеркивал, что шампанское марки «Рёдерер кристаль» было излюбленным напитком русских царей. В целом ужин обошелся примерно в тысячу фунтов каждому из четырнадцати участников. Имена в заметке не назывались, и Ребус задумался, не было ли среди гостей некоего М. Г. Кафферти. На предыдущей полосе сообщалось о снижении количества убийств в городе: десять насильственных смертей в этом году против двенадцати в прошлом.

Они сидели в одном из пабов на Роуз-стрит. Местечко было неплохое, но в самое ближайшее время здесь могло стать довольно шумно: вот-вот должен был начаться матч Лиги чемпионов между «Селтик» и «Манчестер Юнайтид», и внимание большинства посетителей было приковано к большому телевизионному экрану на стене. Сложив газету, Ребус бросил ее обратно Гудиру, сидевшему за столом напротив него. Зачитавшись, он пропустил последние слова Филлиды Хейс, и теперь попросил ее повторить, что ответил Андерсон.

— «Это может ей аукнуться», — процитировала Филлида.

— Как бы ему самому кое-что не аукнулось… — проворчал Ребус. — И пусть не говорит, будто я его не предупреждал.

— К сожалению, — продолжал развивать свою мысль Тиббет, — неизвестную женщину в капюшоне видел на Кинг-стейблз-роуд только один свидетель. — Заметив, что Гудир снял галстук, младший детектив попытался ослабить узел на своем, но не преуспел. — К тому же его показания звучат довольно… расплывчато.

— Это не значит, что ее там не было, — возразила Шивон. — И даже если эта женщина — не убийца и не соучастница, она могла что-нибудь видеть или слышать. Что касается того, почему она не откликнулась на наши объявления… В одном из своих стихотворений Федоров писал о желании отвести глаза, «чтоб потом не держать ответа».

— И что, по-твоему, это может значить? — заинтересовался Ребус.

— Как минимум то, что у этой женщины могут быть свои причины лечь на дно. Люди не любят вмешиваться в подобные дела.

— Потому что в большинстве случаев у них есть основания не вмешиваться, — поддакнула Хейс.

— Ну а как Нэнси Зиверайт? — спросила Шивон. — Как вам показалось, она все еще что-то скрывает?

— Этот ее приятель определенно вешал нам лапшу на уши, — сказал Тиббет.

— Значит, стоит еще разок пройтись по ее показаниям?

— А на пленках ничего любопытного нет? — поинтересовалась Хейс.

Шивон покачала головой и показала на Гудира.

— Пока удалось выяснить только одно: покойный мистер Риордан очень любил подслушивать чужие разговоры, — объяснил тот. — Даже если для этого ему приходилось полдня ходить за объектом.

— Может, это извращение такое?

— Может быть, — кивнула Шивон.

— Да постойте же вы, в бога вашу мать!.. — вмешался Ребус. — Подробности — это, конечно, хорошо, даже замечательно, но я предлагаю взглянуть на события шире. Вспомните-ка, где Федоров сделал последнюю остановку, перед тем как его убили?.. В гостинице «Каледониан»! Он пил там с Большим Гором Кафферти, а меньше чем в десяти ярдах от него сидел один из русских. — Ребус потер лоб. — Если это совпадение, то довольно странное, вам не кажется?