Лабиринт Ванзарова - Антон Чижъ

Пирамидова за то, что не пришлось объяснять значение улик.

Во мраке вещи казались живыми. Будто сдружились за долгие часы, проведенные в тесном кармане. Пришла пора навести порядок. Ванзаров разложил их на четыре группы друг против друга, по происшествиям. Пустая столешница между ними словно осталась для вопроса «зачем?».

Зачем пропал доктор Охчинский? Зачем его выкрали из полиции? Зачем надо было погибать купцу Морозову и его сыну? Зачем убивать фокусника? Зачем пропал Самбор? Зачем похищать жену Котта?

Часть ответов Ванзаров знал. Другая требовала усилий.

За каждым неясным вопросом скрывается логика поведения человека. Его характер. Который не меняется, как утверждает психологика. Непонятный поступок кажется таким со стороны. У того, кто хотел получить аппарат Котта, был точный ответ, зачем так поступать. У доктора Котта был ответ, зачем он пожертвовал женой. Тот, кто был в номере, точно знал, зачем убивать Збышека и забрать Самбора. Кто-то знал, зачем убивать лихача, извозчика на Английском проспекте, устроить резню в волокушах. Ответ настолько прост, что его почти невозможно увидеть.

Ванзаров оглянулся. Со стены склонилось обширное зеркало, в котором господа офицеры проверяли аккуратность причесок и чистоту мундиров. В зеркале отражался стол. Стараясь не шуметь, Ванзаров перешел на противоположный край, сел и снова глянул. Зеркало показало предметы в отражении. А на столе они были прежними. Правда, смотрелись под другим углом. Как бывает, когда ложь открывается правдой.

Логика любит картинки. Она ими играет. Выстраивает цепочки происшествий. Логике понравился эксперимент с зеркалом. Она вежливо предложила выводы. Выводы были просты и печальны: Ванзарову врали. Врали все по разным причинам. Чтобы скрыть ответ на вопрос «зачем?». В этой лжи он увидел то, чего не случилось, но должно случиться. Не может не случиться, если не помешать. Он должен сейчас оказаться в «Англии».

Порыв был столь сильным, что Ванзаров вцепился в стол, удерживая себя от глупости. Нельзя… Нельзя… Нельзя…

Пусть логика кричит что угодно, надо дождаться утра и отделаться от охранки. Цена нетерпения будет слишком велика. Возможно, сегодня ночью ничего не случится. Другое, намного более важное, произойдет непременно. Ради того, чтобы предотвратить эту большую беду, сейчас надо потерпеть.

Сила воли одолела. Ванзаров сдался единственному противнику, который мог победить его: самому себе. Собрал со стола улики и улегся на удобном диване.

На темном потолке светлело прямоугольное пятно окна. У него начался яростный спор с логикой. Никто не хотел уступать. До утра он больше не заснул.

59

Ночью Пирамидов глаз не сомкнул. Большего мучения нельзя представить: у тебя огромная сила, а сделать ничего невозможно. Буквально ничего. Остается верить в чудо, как в детстве, когда в рождественскую ночь маленький Владик загадывал найти под елкой заветную игрушку. Детские мечты заканчивались слезами. Сейчас надеяться на волшебство не приходилось. Не по чину жандармскому полковнику.

Нехороший звоночек Пирамидов ощутил, когда Клубкова не явилась вовремя, хотя клятвенно обещала. Он успокоил себя, что в праздник барышня могла потеряться во времени. Не упустит она вознаграждение в сто рублей, которое ей было обещано из секретного фонда охранки. Для бедной актрисы огромные деньги. Полковник был уверен: материальная выгода надежнее честного слова. Вчера Клубкова так обрадовалась сотне, что готова была подтвердить любые факты, которые ей предложат. Особенно если накинут еще сотенку. Такое поведение Пирамидов понимал и одобрял.

Прошло более получаса, когда она должна была явиться. Пирамидов не мог представить причину, по которой девица могла обмануть. Совесть или раскаяние в расчет не берутся. Глупостями полковник не занимался.

Настоящая тревога проснулась через полтора часа. Что бы ни случилось, Клубкова должна быть здесь. Даже если попала под конку, поскользнулась на мостовой или с крыши свалилась глыба льда. Обязана прислать весточку. Полковник повторил ей трижды, девица клятвенно обещала, что с ней ничего не случится. Уж если выжила в кровавых лапах Ванзарова. Особо беспокоило, что Клубкова проживала не в дальних рабочих кварталах, а неподалеку, на Екатерининском канале. На извозчике пять минут тихим шагом. Пешком – десять.

Не желая сдаваться неизвестности, Пирамидов направил Мочалова по адресу. Ротмистр вернулся не слишком скоро. Вернулся один. Хуже были новости, которые он доложил: по указанному адресу Клубкова не проживает. Более того, никогда не проживала. Что подтвердил дворник дома и сам домовладелец, найденный за праздничным столом вмиг протрезвевшим.

Призрак надежды растаял окончательно. Полковник отчетливо понял: его обманули. Провели как щенка. Причем дважды. Одна и та же мерзавка. Такой подвиг заслуживает чугунную медаль «За глупость». Он так желал схватить Ванзарова за горло, так хотел услужить своему шефу, что на радостях совершил ошибку. Ошибку непростительную: доверился словам. Не проверил. Не оставил ее под замком. Не сделал ничего из того, что должен был. Теперь надо исправлять чрезвычайную ситуацию.

Мочалов помалкивал, зная, что сейчас происходит в душе и мыслях его командира.

Пирамидов приказал вызвать всех офицеров, невзирая на отпуска и праздник. Весь штат охранного отделения собрался быстро. Полковник отдал приказ: немедленно найти своих агентов, дать им описания Клубковой, перетряхнуть столицу снизу доверху, но найти ее любой ценой. К утру она должна сидеть в охранке. Каждый должен лично обойти вверенный ему участок города. Никакого сна, отдыха и застолий, пока исчезнувшая не будет найдена. Офицеры разошлись, а полковник остался ждать в кабинете. Эта пытка оказалась невыносимой.

Минуты вонзались иглами, часы рвали сердце клещами. Владимир Михайлович не мог ни есть, ни спать. Он лихорадочно искал выход, готовясь к тому, что розыски будут тщетны.

К семи утра было получено последнее донесение: никаких следов Клубковой установить не удалось. Более того, никто из агентов никогда о ней не слышал. Пирамидов понял, что попал в яму, выбраться из которой почти невозможно. Оставался последний и единственный шанс: блеф. Он вызвал Мочалова, державшегося молодцом, хоть не спал ночь, и приказал привести арестанта. Ротмистр расстарался: Ванзарова ввели под конвоем штыков. Преступник выглядел бодрым, свежим и как будто в отличном настроении. Пожелал доброго утра, сел без приглашения и закинул ногу на ногу. Словно в гостях.

Мочалов с конвойными были отпущены.

– У вас была возможность обдумать безнадежность вашего положения, – сказал Пирамидов, закрывая показания.

– Я обдумал, – сказал Ванзаров.

– Готовы сделать признание?

– Готов забыть то, что случилось, если немедленно отпустите меня и снимите филерское наблюдение. Незачем людей попусту гонять.

Нечто подобное Пирамидов предвидел, готовился и сдаваться не собирался.

– Как видно, у вас в голове помутилось, Ванзаров. Или вы мне угрожаете?

– Не имел такого намерения, господин полковник. Как изволили вчера сказать: игра окончена.

Арестованный без страха и почтения смотрел прямым немигающим взглядом. Как прокурор на подсудимого. Под воротом мундира пробежали мурашки. Полковник не дрогнул. Еще чего не хватало: пугаться мелких чиновников…

– Не будем терять времени, – сказал он. – Пишите признание. Обещаю отпустить под домашний арест.

Ванзаров кивнул, будто согласился.

– Была обещана очная ставка со свидетелем, давшим против меня показания.

– Очную ставку я отменил, – ответил Пирамидов так, словно ситуация у него под контролем.

– В чем причина?

– Задавать подобные вопросы вы не смеете в вашем положении. Не тяните время, Ванзаров.

– Вы правы, время теперь дорого, – ответил он. – Позвольте разъяснить ситуацию: не вы отменили очную ставку, а свидетель не явилась. Вы бросили на ее поиски своих сотрудников, но найти не смогли. Это не случайность. Дело в том, что Ариадны Прокофьевны Клубковой не существует. Наверняка подтвердит адресный стол. Эта барышня любит громкие псевдонимы. Может представляться мадам Ленорман или Сарой Бернар. Фантазии ей не занимать. Вы получили протокол от несуществующего человека. Полностью фальшивый. Не только в суде его лучше никогда не показывать. Настоящее в нем почерк, которым подписано фальшивое имя.

Удар полковник выдержал. Только кулак сжал докрасна.

– Можете подтвердить ваши обвинения?

– В гостинице «Англия» четыре дня назад поселилась некая Прасковья Михайловна Ладо. Если сравнить росчерк в книге постояльцев с подписью под показаниями, сомнения исчезнут.

– Как вы сказали? – спросил Пирамидов, не желая верить своим ушам.

– Барышня показала портье настоящий паспорт, – ответил Ванзаров. – Она та самая неуловимая Ладо, что проходит во всех разыскных списках в числе десяти самых опасных революционеров-боевиков. Насколько помню, ее революционная кличка Ляля. Фотографии нет, ей удавалось избежать ареста. Хорошо образованна, решительная, дерзкая, с актерскими способностями. Дочь саратовского губернатора,