Навстречу любви - Кейт Донован

– Целым и невредимым, – со вздохом проговорила она. – Поэтому тебе не следует идти одному.

– Я не могу. – Он приподнял пальцем ее подбородок и серьезно объяснил: – Однажды я подстрелил мальчика, Ноэль. Это был несчастный случай, но он страшно подействовал на меня. С тех пор я лучше всего стреляю тогда, когда знаю, что нет ни одного человека на много миль вокруг.

– О, Зак…

– Я должен идти. – Он нежно поцеловал ее и направился к двери. – Не беспокойся, ангел, я все сделаю наилучшим образом.

– Зак! – Ноэль схватила его за руку. – Будь осторожен. Уже убиты двое мужчин…

– У этих парней не было ни малейшего шанса – они спали мертвецким сном, когда эта тварь на них напала. Что касается меня и «старика Генри»… – Он потряс ружьем и сурово улыбнулся. – Мы его проучим. Оставайся здесь и не беспокойся.

– Я сказала Филиппу, что помогу ему ухаживать за раненым.

Лейтенант некоторое время размышлял, прежде чем ответить.

– Не переживай, когда увидишь его раны, и помни: он не ожидал нападения. Я же всегда начеку, и мне всегда готовы помочь Мерк и «Генри». А теперь я должен идти. – Он прикоснулся губами к ее губам и решительно вышел из комнаты.

– Иногда у меня такое ощущение, Филипп, что я вообще его не знаю. Люблю, но не знаю. – Ноэль приложила смоченную тряпку к голове лежащего без сознания золотоискателя. – Он улыбается, поддразнивает меня, защищает, но никогда не рассказывает о своем прошлом. Все эти ужасы войны… и еще он подстрелил мальчика! Я его жена. Он должен был рассказать мне об этом несколько недель назад.

– Возможно, Зак сделал это прежде, – предположил Давенпорт, заканчивая зашивать рану.

– Что? Ах да, понимаю. Вы очень любезны. Как думаете, он вернется до темноты?

Давенпорт пожал плечами:

– Погоня может продолжаться не один день, так что постарайтесь расслабиться. Вам лучше пойти и отдохнуть…

– Но я чувствую себя прекрасно. Это вам следует отдохнуть. Идите в обеденный зал и хорошо поешьте, а я подежурю здесь. Вы спасли ему жизнь. По-своему, но вы такой же герой, как и Зак…

– При том что выгляжу гораздо лучше, – охотно подхватил он. – Вам надо подумать о том, чтобы оставить его ради меня.

– Ну все, довольно!

Давенпорт улыбнулся:

– Когда вернусь, позволю вам посидеть с Паттерсоном несколько часов, а сам навещу других своих пациентов.

– Буду счастлива.

– Ваш отец, случайно, не доктор?

– Я не знаю, – грустно сказала Ноэль.

– Прошу прощения?

Ноэль покраснела:

– Я вообще мало что знаю о своей семье.

– Ну да, вы не можете помнить, но ведь Зак наверняка… – Давенпорт внимательно посмотрел на нее. – Я думал, что это лишь мое воображение, но вы в самом деле почти ничего не знаете о вашем прошлом. Как он это объясняет?

– Он заботится обо мне лишь с того момента, как мы встретились.

– И когда же это случилось?

– Не важно.

– Он знает вашу семью?

– Мне не хочется больше говорить на эту тему, Филипп. – Ноэль покачала головой. – Я не вполне уверена, что Зак хорошо знает мое прошлое. К тому же у меня есть основания считать, что оно было не самым приятным.

– Абсурд! Если он знает…

– Он знает очень мало, и я просила его держать это при себе.

– Разочарование и смятение, – хмыкнул Давенпорт.

– Что?

– Зак сказал, что вы прячетесь от смятения и разочарования.

– Вот как?

Доктор нахмурился:

– Вы мужественная женщина, можете без страха наблюдать за тем, как зашивают опасные раны. Так почему вы боитесь своего прошлого? В этом нет никакого смысла.

– У меня болит голова, когда я пытаюсь вспомнить. И все же, думаю, мой муж намерен рассказать мне все ужасные подробности. Он согласен с вами – я должна знать все, хотя и не могу сообразить зачем. Я страшно счастлива нынешним положением вещей. У меня замечательный муж, замечательное будущее, хороший доктор. Чего еще может желать женщина?

– Так вы больше не боитесь прошлого, Ноэль?

– Нет. И не думаю, что вообще его боялась, – медленно проговорила она. – Просто отдыхала от него.

– А сейчас каникулы закончились. Вот почему Зак так спешил послать утром телеграмму!

– Телеграмму?

– Он не хотел отправляться, пока не убедился, что телеграмма принята.

– О! – Ноэль сделала гримасу, недовольная тем, что Зак, по-видимому, сообщил о начале брачных отношений Брэддоку. – Мой муж щепетилен до крайности.

– Согласен.

Дверь раскрылась, и горничная вкатила тележку. Аромат жареного бифштекса наполнил комнату. Ноэль благодарно посмотрела на Давенпорта, затем подошла к окну и стала смотреть вдаль. Телеграмма… Так решил Зак, и с этим она ничего не могла поделать. Зачем омрачать новообретенную любовь?

«Я подстрелил однажды мальчика, моя сладость. Это был несчастный случай, но он страшно подействовал на меня…»

Ноэль понимала, что у нее гораздо более сильное впечатление, чем телеграмма, оставили именно эти слова мужа. Он тяжело переживал происшедшее, однако не поделился своими переживаниями с невестой. Какие еще секреты утаиваются от нее? Зак не хотел вступать в брачные отношения, пока не пройдет амнезия. Вероятно, по этой же причине он не хотел делиться с ней подробностями прошлого.

– Довольно! – негромко пробормотала она. – Теперь мы женаты, и сплелось в одно целое не только наше будущее, но и прошлое.

– Ноэль? Вы что-то сказали?

Она покачала головой и обернулась к Давенпорту, надеясь, что доктор ничего не заметил.

– Просто я умираю от голода. Давайте есть.

К вечеру Ноэль совсем выбилась из сил. Причина была не только в том, что Паттерсон бредил и требовал к себе постоянного внимания, но также в том, что в Вирджиния-Сити в тот день родилось двое близнецов. Они с криками появились на свет ножками вперед, и хотя Давенпорт действовал мастерски, устал он основательно. Тем не менее на помощь Ноэль им была прислана весьма доброжелательная девушка из бара.

– Вы сообщите мне, если мистеру Паттерсону станет хуже? – спросила Ноэль, когда Давенпорт предложил ей немного отдохнуть.

– Обещаю.

Ноэль в раздумье уставилась на кровать. Она опасалась, что не заснет, пока с ней снова не окажется Зак. Ей казалось, что постель пахнет им, их любовными играми, хотя горничная отеля наверняка сменила белье.

Она подумала, не надеть ли ей роскошную белую ночную рубашку, которая дожидалась на дне чемодана. Впрочем, если Зак вернется ночью, он будет настолько усталым, что сможет лишь поцеловать ее и пробормотать: «Ты выглядишь чудесно». К тому же состояние Паттерсона внушало ей немалые опасения, поэтому она остановилась на бледно-голубом платье, которым Зак восхищался во время обеда на корабле.