Академия магических близнецов. Пять камней силы - Розалинда Шторм

– Благодарю. От всех нас благодарю, ребята. Вы выполнили невыполнимое. Мы не чаяли выбраться, но вы сумели. Спасибо! – а после хитро улыбнулся и добавил. – Дайте-ка я вас еще раз обниму.

Мы переглянулись и, не сговариваясь, сжали декана в объятьях.

– Без ваших знаний, ничего не получилось бы, – прошептала я. – Эта наша общая победа.

– Согласна, согласен, согласен, – вторили друзья. – Без вас мы бы не справились.

– Эх, господа студенты, – еще больше расчувствовался Палиано. – Порадовали старика, честное слово.

А затем он вдруг нахмурился и замолчал, будто бы ушел в себя. Впрочем, молчание длилось недолго.

– Порадовались, и хватит, – вырвался из наших объятий. – Есть еще одно дельце. Неприятное. И раз уж вы с головой влезли во все это, ребята, думаю, захотите присутствовать…

– Где же?! – не вынесла напряжения Лаура.

– На допросе господина ректора, – еще больше помрачнел декан. А потом нервно махнул рукой. – Эх, вот как же так-то а…

Недоговорил, лишь тоскливо вздохнул. Впрочем, нужды продолжать фразу и не было, все итак, поняли, из-за кого он переживал. Найдя в себе силы улыбнуться, пусть и криво, Светлик развернулся и направился прочь. Мы, переглянувшись, кивнули друг другу и потопали следом.

Прошли мимо главного входа. Возле крыльца было многолюдно. Студенты, притом не только старшекурсники, но и слушатели средних курсов, и даже единицы младших, сбивались в группы вокруг пар близнецов, явно давным-давно окончивших академию. Народ был во всеоружии, подготовлен и собран. Никаких лишних разговоров, смеха, шалостей. Выслушав пояснения взрослых, студенты также организованно шли за ними в сторону ворот в академический городок.

– Куда – это они? – не могла я не задать вопрос.

– На фронт, – просто и как-то обыденно ответил декан. – Пока вы были заняты поисками камней, мы готовились. На всякий случай. Надежды, конечно, было мало, но оставлять большое число магически одаренных существ без дела в четырех стенах, означало, привнести еще и хаос. Так что прибывшие по зову выпускники сколачивали группы по себе и занимались с ними в ускоренном порядке.

– И, – протянула неуверенно.

– Они наша первая линия обороны, Груша, – пояснил Палиано. – Остальные подтянуться, как только так сразу.

В его голосе не было слышно жалости, но в глазах, казалось, навечно поселилась боль. Уверена, у Светлика болело сердце за каждого, кто нынче отправлялся встречать малумов.

Я судорожно кивнула, скорее самой себе, чем ему. В голове почему-то возникло другое определение этих групп: «смертники».

Место, куда привел нас декан, не было знакомым. Как я в сердцах и пожелала, так и получилось. Ректора-преступника отправили в самое темное подземелье из существовавших в академии. НуВозможно, мне так только показалось. Узкий каменный мешок, в котором помимо самого Соло ду Помпео едва вмещались несколько существ. Стул в центре, на котором, собственно, и полулежал мономорф, откинувшись на спинку. Окон в каморке не было, свет давали магические факелы.

Мда, похоже, любили здесь мрачные, темные помещения.

Внутрь нас не пустили, оставили за дверью. Впрочем, то, что творилось в темнице, было хорошо видно. Дверное полотно просвечивало, будто стекло, по крайней мере, с нашей стороны. Вот только я была уверена, по крепости оно могло поспорить с алмазом.

Слышимость также не подкачала. Я без труда сумела разобрать разговор двух деканов.

– Начнем, пожалуй, – пробормотал Палиано, едва войдя внутрь. – Будите его.

Несколько пассов, скороговорка-заклинание, и веки ректора затрепетали. Он замотал головой, простонал что-то непонятное и, наконец, открыл глаза.

– Норик, что стряслось? – он попытался встать, но не сумел. Кандалы так и не сняли, еще и магией к самому стулу привязали. Да и сам стул был закреплен.

Декан факультета Преобразования воздушного потока, на кого пал взгляд Соло ду Помпео после пробуждения, отстранился и посмотрел на Палиано.

– Повторяю вопрос, господа, – в голосе ректора появился металл. – Почему я в магических кандалах нахожусь в допросной? И где, Непроизносимая дери, Арони?

Деканы снова переглянулись, затем слово взял Дронодонон Крион.

– Дружи…

Декан на миг замялся.

– Господин Соло ду Помпео, вы обвиняетесь в пособничестве малумам, а потому, будьте добры, открывайте рот только тогда, когда вам скажут.

К чести ректора, больше задавать вопросов он не стал. Устроился удобнее, как только мог в своем положении, и кивнул.

– Что бы ни случилось, я готов говорить.

– Вот и отлично, – даже не улыбнулся Дронодонон. – Расскажите, что вы собирались делать с артефактом пяти камней силы?

Ректор удивленно поднял бровь.

– То, что мы с вами планировали, дружище. Разрушить преграду. Конечно же.

– Тогда зачем направили прицел вниз, если главные узлы находились гораздо выше?

– Что я сделал? – недоверчиво переспросил Соло ду Помпео. – Не может такого быть.

– То, что слышал, – вдруг резко перешел на «ты» декан. – Направил мощнейший артефакт на саму душу академии. Закрылся щитом, не позволяя никому подойти. А вдобавок едва не убил Арони. Лекарям чудом удалось вырвать его из лап Непроизносимой!

– Спаси Предопределение, – прошептал ректор. – Что я сделал?

На него больно было смотреть. От ухоженного, сильного, уверенного в себе существа ничего не осталось. Только усталость и какая-то обреченность.

Эдуардо поднял взгляд.

– Дроно, ты же, как никто другой понимаешь, я не мог навредить Арони.

– Знаю, – глубоко вздохнул декан. – Потому-то допрашиваю я, а не кто-то еще не столь добрый. Ду Свивты, например.

– Понимаю.

– Раз понимаешь, прошу, Эдуардо, позволь нам разобраться. Для этого ты должен рассказать все. Вспомнить малейшие нюансы того, что ты делал после того, как принял камни.

Ректор задумался. Я прямо-таки слышала, как скрипели шестеренки в его мозгу.

– Хоть убейте, не помню, – в конце концов, выдохнул он. – Помню, взял артефакт из рук Зака, моргнул и увидел ваши постные физиономии. Что уж там я натворил и сказать не могу.

Эдуардо как-то криво болезненно улыбнулся. Деканы же в который раз за этот день переглянулись.

– Скажи, – решил вмешаться Норик Маар. – Было ли что-то подобное с тобой еще когда-нибудь? В детстве, например, или юности?

– Не могу вспомнить? – покачал головой ректор. – Хотя…

Он задумчиво посмотрел в сторону.

– Что же, говори! – ухватился за слова, будто за соломинку Маар.

– Как-то мать спрашивала, когда же, наконец, вновь приедет в гости мой остроумный приятель, навестивший семейство в третью пятницу июня. Я тогда отделался нелепой отговоркой, а потом, и вовсе забыл. Хотя точно помню, что хотел разобраться.