Ментовские оборотни - Владимир Гриньков

– Одна вы одинешенька? – удивлялся Демин.

– Да, – легко соглашалась Валентина, еще не догадываясь о том, что весь этот разговор затеян Деминым не от того, что не о чем нам больше говорить.

– И вчера одна вы были? – интересовался Демин с таким видом, будто просто был не в курсе, а иначе непременно посетил бы накануне одинокую молодую хозяйку, которая почти наверняка скучала в этой глухомани.

– Одна.

Демин украдкой мне подмигнул. Да, все как-то сходилось одно к одному. Валентина здесь вчера скучала в одиночестве. И Барни не залаял. Совпадало, в общем.

– А сегодня на вечер вы что планируете? – спросил Демин, и можно было подумать, что лично он уже определился с собственным времяпрепровождением на сегодняшний вечер, и его планы как-то учитывают факт существования молодой длинноногой хозяйки этого дома.

Хотя на самом деле это Демин так неприметно проводил собственное расследование.

– Я еще не решила, – сказала Валентина.

Прозвучало многообещающе, хотя она ничего и не имела в виду, может быть.

– Вы любите прогулки при луне? – спросил Илья.

Этот вопрос звучал для Валентины как предложение о будущем, а на самом деле обращался к ее прошлому, но только она этого не понимала, зато понимали мы с Ильей.

– При луне? Здесь? – спросила Валентина, и ее даже передернуло, как мне показалось. – Бр-р-р!

Или она на самом деле понимала гораздо больше, чем мне представлялось?

– А что такое? – придал беззаботности своему голосу Демин. – Свежий воздух, природа, вы вся такая в белом платье…

– Это из другой какой-то жизни, – покачала головой Валентина. – Это не для меня. По здешней темноте… Да в белом платье…

Такая перспектива, похоже, совсем ее не прельщала.

– Вы просто никогда не пробовали, – продолжал искушать ее Демин.

– И не очень хочется, если честно, – призналась Валентина. – У нас уже была любительница ночных прогулок… При луне… Да в белом платье…

Я обмер, предугадав слова, которые она сейчас скажет.

– И все эти прогулки закончились крайне печально, – сказала Валентина.

Я угадал.

– Вы про Веронику Лапто? – спросил я.

– Да, – кивнула собеседница печально.

– И вы видели, как она бродит по ночам?

– Ну разумеется.

– До? Или после? – уточнил я.

– Простите, я не поняла, – озадаченно посмотрела на меня Валентина.

Предусмотрительный Демин наступил на мою ногу под столом. Но я уже закусил удила, и меня было не остановить.

– Вы видели Веронику Лапто, – сказал я. – В белом платье. Лунной ночью…

– Я сейчас все объясню, – попытался вмешаться Демин.

Бесполезно.

– Вы видели ее до гибели? – спросил я. – Или она гуляла здесь в ночи уже после того, как ее тело нашли в пруду?

Валентина изумилась так, будто только что обнаружила, что я – это не я, а какой-нибудь инопланетянин.

– Не слушайте его, – сказал Демин ласково и осторожно взял руку Валентины в свою.

Она этого даже не заметила, казалось. Так была поражена моими словами, что Демин для нее сейчас не существовал.

– Вы хотите сказать, – пробормотала она, – что Вероника в белом платье бродит здесь по ночам?..

– Женька шутит! – неискренним смехом засмеялся Демин в тщетной попытке спасти мою репутацию.

А мне на мою репутацию было наплевать. И никакой психушки я не боялся. Помните, как в фильме «ДМБ» каптерщик-дембель рассказывал про то, как его за убеждения в психушку хотели отправить? Ты видишь суслика? – спрашивал дембель у солдатика-духа, глядя в абсолютно безжизненное пространство перед собой. Нет, отвечал солдатик. И я не вижу, говорил тот дембель, а он все равно есть. Суслик, в смысле. Он не видел, но верил. А я видел и верил. Мне было легче, чем ему. Большая разница между нами была.

– Да, – сказал я. – Женщина в белом платье бродит здесь по ночам. Я видел ее своими глазами. Вам, может быть, это покажется смешным…

Демин страдал и явно не знал, что ему со мной делать – прямо сейчас меня вязать или дать мне возможность еще немножко повыпендриваться.

– И вовсе даже не смешно, – сказала Валентина, заметно побледнев. – Но вы не шутите? Это не розыгрыш такой у вас? Вы действительно видели?

– Да.

– Я же думала, что шутка, – пробормотала хозяйка.

Я дрогнул. Ждал продолжения.

– Я думала, что она придумала это все, – говорила Валентина непослушными губами. – А она действительно эту женщину видела…

– Женщину в белом?! – вскинулся я.

– Да!

– Кто видел? О ком вы говорите?

– Катя.

– Какая Катя?

– Девочка… Дочка… У соседей моих…

– У Тропининых? – осенило меня.

– Ненормальная девочка? – осенило Демина.

– Да. Она мне рассказывала про женщину в белом, и ее буквально трясло, а я-то думала, что это приступ у нее, такое проявление болезни, что померещилось ей. Господи! – прижала к белым, словно снег, щекам свои ладони Валентина. – Какой кошмар! Получается, что все это – правда?!!

* * *

Согласно разработанному старшим лейтенантом Мишей и его коллегами плану, Демин должен был выманить Жоржа в Москву. Легенда была придумана такая. Демин должен отлучиться из Москвы всего на несколько часов, причем его собственная машина не будет задействована в это время, а останется в Москве под присмотром лиц, которые в случае чего обеспечат Демину дополнительное алиби, подтвердив, что машина Демина никуда не отъезжала, что свидетельствует и о присутствии самого Ильи где-то поблизости. Жорж приезжает за Ильей в Москву и на своей машине везет его в Воронцово. Выполнив в Воронцове свою грязную работу, Илья незамедлительно возвращается в Москву – но уже не на машине Жоржа, а на машине злодейски умерщвленного Деминым майора Тропинина. Такую байку Илья должен был поведать Жоржу.

Смысл этой спецоперации, насколько я понял, заключался в том, чтобы Жорж лично поучаствовал в организации убийства. Это давало возможность нашим доблестным органам на вполне законных основаниях надежно и на продолжительный срок изолировать от общества кровожадного Жорика, который не готов был пощадить даже малых детей, за что ему, конечно же, не было прощения.

У меня, правда, были еще сомнения в том, что Жорж согласится лично везти Илью из Москвы в Воронцово, но многоопытный Миша, насмотревшийся уже на подобного рода публику, очень быстро мои сомнения развеял.

– Не откажется Жорж, – сказал он мне уверенно. – Никому он это дело не перепоручит. Потому что трусливый он. Боится лишних людей к делу привлекать. Опасается, что его сдадут.