Письма к Вере - Владимир Владимирович Набоков

как быть…

Милюкову письмо переписал и передал Ильюше, к которому сегодня специально приходит Алданов поговорить по этому вопросу. Что ты сейчас делаешь? (Четыре часа дня, среда. Верно, не спал, хлопочет над чем-нибудь.)

Сейчас звонил мне Бунин с предложением найти подходящее для нас место около Lavandou и поселиться рядом. Завтракаю с ним в субботу. Погода такая, какую себе представляет пушкинская Лаура, думая о Париже. Но промеж дождей щебечут воробьи и утешительно блестят железные ограды. Я люблю тебя. Повторяю тебе: жду тебя в середине марта. Будет постоянная должность – хорошо, составные заработки – тоже ничего, справлюсь.

О Butler сейчас говорить невозможно, пусть сперва разрешится вопрос: газеты. В субботу встречаюсь днем с Lady Fletcher. I kiss you, my love.

B.

170. 12 февраля 1937 г.

Париж, авеню де Версаль, 130 – Берлин, Несторштрассе, 22

Счастье мое, душенька моя дорогая, вчерашнее matineé было удачнейшим из моих выступлений (хотя народу было не больше 150 человек, – и толпы местных венгерцев возвращали в кассу билеты). Утром пришли весьма красиво оперенные Мелотом переводы, так что я некоторые читал в двух вариантах. Был, между прочим, Джойс; мы с ним очень мило поговорили. Он крупнее ростом, чем я думал, с ужасным свинцовым взглядом: одним глазом уже не видит вовсе, а зрачок другого (который он наставляет на тебя особенным манером, так как не может им вращать) заменен дыркой, причем эту операцию делали шесть раз, пока не удалось пробуравить зрачок, не вызывая кровотечения.

Письмо к Мил.<юкову> забраковали, и, вероятно, придется опять с ним повидаться – или писать другое письмо. С И.<льей> И.<сидоровичем> мы выработали план жизни, но многое зависит от лондонской поездки. Одно меня очень ободряет: успех моих французских вещиц. За лето, кроме «Дара», непременно сочиню две conférence и переведу – или напишу прямо – рассказ-другой. Лето мы проведем на юге – и только в крайнем случае, если ровно ничего с бабочками не выйдет в Лондоне, то придется селиться под Парижем. Но, повторяю, о всяких подробностях, о которых шла у нас речь, сегодня писать не буду.

К Gallimard’y я пришел в полдень, как было условлено, и барышня-телефонница внизу, в приемной, где я был единственным посетителем, сказала, что у него сидит дама, нужно подождать. Через четверть часа она (телефонница), напевая, надела шляпку и ушла завтракать. Я остался, как в пустыне. В половине я поднялся наверх, спросил у встречного, как пройти к Галимару; встречный сказал, что Г.<аллимар> занят, и впустил меня в другую, очень изящно обставленную приемную, с креслами, пепельницами и видом на дождь, и там в совершенной тишине я просидел еще полчаса – и, вероятно, до сих пор там сидел бы, если бы не догадался опять спуститься вниз. Там у мелькнувшей служащей в шубке я узнал, что Гал.<лимар> ушел завтракать. Я тогда сказал: «c’est un peu fort». Она предложила все-таки справиться, и наконец в другой части здания мы с ней отыскали Гал.<лимара> уже в пальто. Оказывается, что его никто не предупредил. Оказалось далее, что он сам по-английски не читает, но тут же при мне он записал насчет «Despair», который прочтет Fernandez и даст мне ответ до 15-го (?). Я просил, кроме того, Paulhan, с которым третьего дня прокорректировал «Le Vrai» (он выбросил конец, так что кончается на «grenier» – но как мне наплевать на эти мои французские испражнения! А вместо poète anglais я поставил «allemand»), поговорить еще с Гал.<лимаром> и Fernand.<ez> Вот.

Софа живет в отельной комнате, с собачкой и двуспальной кроватью. Так же невыносима, как всегда. Сегодня завтракал у Шкляверов: совершенно все то же, как в 33-м и в 36-м, вплоть до меню. Сейчас иду к Fletcher. Получил письмо от Лизбет; они отложили поездку на несколько дней, так что я их увижу. Написал ей еще. Послал книжки маме, не тронув Люсиных. Выспался, несмотря на зуд. Matinée, кажется, ничего не дало Виктору, т. е. Татаринова пишет к Foldes, требуя возмещения убытков. Настолько всем понравилось, что решено еще устроить такую штуку – но на других условиях, конечно.

Маленького моего целую! Котенка моего… А тебя, моя душенька, беспредельно люблю и мучительно жду тебя.

В.

171. 15 февраля 1937 г.

Париж, авеню де Версаль, 130 – Берлин, Несторштрассе, 22

Любовь моя, любовь моя дорогая, напротив: я очень внимательно читаю твои письма – и даже делаю выписки, чтобы на все ответить.

В Лондоне я остановлюсь в квартире Цетлиных (ее ключи уже у меня в кармане). Вот адрес: 15 Princes House 52 Kensington Park Rd c/o M. Zetlin. London W. 11. Еду я туда чуть-чуть позже, а именно 17-го вечером, ибо выступление у Саблиных 25-го. Кроме того, Глеб устраивает целых две англо-русских встреч<и>, из которых одна платная. Предполагаю, вообще говоря, выступить по-английски с отрывком из «Me» (временное заглавие), так как меня очень ободрили мои французские успехи. Пурталес, автор многих «romancées», извивался, пока я читал о грехах биографов! Письмо от Глеба – неожиданно толковое. Я много писем написал в Англию, сообразно со здешними советами. Leon, его жена и сестры – чрезвычайно обязательны и милы. Получил приглашение от знакомых Канегис<сер> в Кэмбридж – непременно поеду.

Жданов уже в Лондоне, там «сведет» меня с К.<ортнером>; опять мелькнула надежда на воплощение «Кам.<еры> Обск.<ура>», но я не очень верю, что выйдет. Вижу тысячу людей – Кокошкиных-Гуаданини (don’t you dare be jealous), Тэффи, Буниных, Татариновых. Вчера был у Л. С. Гавронской, где перс показывал замечательные фокусы, а потом Берберова, очень ритмично правя, повезла меня и Ильюшу домой, причем у самого дома автомобильчик сломался. Назначены еще два французских чтения, в начале марта. Пожалуйста, пошли Денису (замучившему меня) экземпляр «Весны в Ф.<иальте>» (найдешь оттиск в сундуке): он жаждет переводить и собирается выпустить ее купно с «Aguet». Кроме того, пошли (или скажи «Petrop.<olis>» послать) экземпляр «Отчаяния» к Antonini (6, rue Corot), он пишет обо мне. И прошу тебя, душка, еще: пошли фотографии мальчиковые маме. Я с моими не могу расстаться. Рассказ о воронах и ласточках тут имел шумный успех. Душенька мой!

К Wilson отослал. Да, – кухня, кажется, неважнец. Я все-таки смею полагать, что мы поедем именно на юг, – но это решится по возвращению из Лондона. Думаю вернуться сюда 27 февр.<аля> Часто говорю с Люсей по телефону. Не is very nice, but rather impossible. Придумывает сложные паутинки из пустяков и производит опыты вещей, которых заведомо не собирается осуществить. Завтра встречаюсь с ним и с Моревской (бывшей, кстати, у Гавронской). Продолжаю ужасно страдать от псориазиса: он достиг размеров еще не виданных, а особенно неприятно, что и лицо пегое. Но самое страшное – зуд. Дико мечтаю о покое, мази, солнце… Сегодня Зин-Зин болен, и Влад.<имир> Мих.<айлович> купил ему курицу. Сейчас буду писать к Чернавиной, отменяя. Это большое облегчение, должен сказать.

I love you. Вот уже месяц прошел… Очень хочется писать, но об этом сейчас и думать нельзя.

Привет Анюте, напишу ей на днях опять. Люся не едет никуда 15-го.

Му darling!

В.

Есть у тебя статья Ходас.<евича>? А то пришлю.

172. 16 февраля 1937 г.

Париж, авеню де Версаль, 130 – Берлин, Несторштрассе, 22

Любовь моя, ну вот, завтра пускаюсь в путь. Со всеми списался, получил телеграммы от Томпсона и Губского – и вообще, все хорошо. Получил от Полана книжки. Маме написал. Получила ли ты «Mercury»? Виделся вчера с Люсей, собирающимся тоже в Лондон. Он теперь сделает тридцать одну страницу, да у меня еще с собой четыре. Я, как автор, доволен. В Прагу я написал пять писем; а от Ксюнина все ответа нет. Вчера был тихий день; рано лег, – а в столовой шло заседание «Нового града». Му darling, I am afraid you are tired and lonely, but you have the little one with you at least, and I haven’t. Сегодня будем писать с И.<льей> И.<сидоровичем> новое письмо к П.<авлу> Н.<иколаевичу> Погода все время чудная, теплая, сырая. Слышал вчера, как один контролер на метро говорил другому: «moi ce que j’aime chez Montherlant…» I love you, I love you.

B.

173. 19 февраля 1937 г.

Лондон, Кенсингтон-Парк-роуд, 52 – Берлин, Несторштрассе, 22

52 Kensington Park RdPrinces House 15(больше ничего не нужно:«15»