Лишенное формы - Марк дель Франко

Просматривая файлы Макдуина, я наткнулся на многочисленные обращения в библиотеку — за древними гримуарами. Некоторые из них стояли у меня на полке, но никакой связи я пока не прослеживал. Я развернул стул и позвонил Мирил. Она сняла трубку после первого гудка.

— Привет. Сижу вот у себя дома и чувствую себя в полной безопасности. Гильдия ведь своих бережет.

Ответ последовал не сразу, и я уже подумал, что скрытый смысл послания до нее не дошел.

— Занята. Позвоню завтра. — Мирил положила трубку. Я быстро выключил звонок и посмотрел на панель определителя. Кто-то звонил с неустановленного телефона. Я прижал трубку к уху и почувствовал, как голову окутывает кокон статических помех.

— Думаешь, твоя квартира прослушивается?

— Осторожность не помешает. Становлюсь параноиком.

Мирил вздохнула.

— Держись. — Я услышал, как она бросила трубку. Зашелестела бумага. Что-то упало. Кто-то выругался, довольно грубо. Защелкали клавиши. В трубке запищало, и наконец на меня обрушилась волна статики.

— Ну, вроде бы все, — послышался голос Мирил. — Твоя линия чиста.

— Хочу попросить, чтобы ты сделала для меня кое-что.

Она вздохнула так тяжело, что кокон вокруг моей головы задрожал.

— Ты и впрямь не знаешь, когда нужно остановиться.

Я ухмыльнулся.

— Не знаю. Но не беспокойся. Мне не нужно ничего такого, что могло бы тебе повредить. Макдуин искал кое-какие книги. Меня интересуют две, которых наверняка нет нигде, кроме как в библиотеке Гильдии. Одна — сборник писаний друида по имени Катбад. Другая называется «Бурая книга Ценхоса».

Мирил рассмеялась.

— Шутишь, Коннор. Это всего лишь сборник бессмысленных заклинания, приписываемых фоморам. «Бурой книгой» ее назвали потому, что на переплет якобы пошла дубленая кожа короля Туата де Дананн. Ценхос — мифическое чудовище Сидхе. Согласно легенде, он основал Неблагой двор. Потом его заколдовали и вместе с последователями заключили в море.

— А почему заклинания считаются бессмысленными?

— Потому что в них все смешано, камни и травы. Кроме того, сами заклинания написаны предположительно на фоморском, которого никто толком не знает.

— Мне нужно знать, имеют ли какие-то из них отношение к крови, селениту и пентаграммам.

— Думаешь, я освоила фоморский?

— Я никогда тебя не недооценивал.

Она хмыкнула. Я продиктовал ей номер.

— Позвоню на сотовый, если что-нибудь найду.

— Подожди. Еще один вопрос. Почему в файле нет комментариев Макдуина насчет кражи селенита?

— Отвечаю. Потому что его тогда здесь не было. Макдуин уходил в отпуск.

— Мирил, он был здесь. Все эти запросы в библиотеку Макдуин делал на той самой неделе, когда случилась кража. Мало того, если я правильно разобрался в кодах, то получается, что он сам побывал в подвале Гильдии, где хранились камни.

— Секундочку. — Она пощелкала клавишами… отодвинула стул… полистала бумаги… — Нет. Права была я. Здесь есть ссылки на отправку отчетов из Германии. Он провел там целый месяц и по возвращении, когда узнал о пропаже камней, страшно разозлился.

У меня похолодело в животе.

— Мирил, слушай внимательно. Думаю, Макдуин может быть причастен к убийствам. Я кое-что раскопал и, если он утверждает, что ездил в Германию, то скорее всего лжет. Мне нужна вся информация по тому заклинанию. Но только никому не говори, чем занимаешься. Не оставляй никаких следов. И ни в коем случае не говори Макдуину, что нашла камни.

— Должна признать, Коннор, с тобой жизнь куда интереснее. — Она отключилась, и защитный кокон вокруг моей головы растворился.

Итак, Макдуин прочно утвердился в моем списке подозреваемых. Чтобы он ни задумал, его связь с убийствами не вызывала у меня ни малейших сомнений. Каким же я был глупцом. Давно следовало понять, что Гильдия держит мою квартиру под наблюдением. Обеспечением моей безопасности занимались люди Макдуина. Они заряжали камни-варды, а я даже не мог проверить, есть ли среди них записывающие устройства. Выбросить камни я тоже не мог, чтобы не оказаться совсем без защиты.

Через несколько минут я уже приготовил рюкзак, куда затолкал кое-какую одежду, диск с файлами Гильдии и зарядник к сотовому. Я остановился посреди комнаты, пытаясь сообразить, что еще может понадобиться. Об украденных файлах в Гильдии, наверное, уже знали — я упомянул о них в разговоре со Стинквортом. Я скопировал все материалы на еще один диск и удалил файлы с жесткого диска. Конечно, они остались где-то там, в машине, но времени на основательную чистку не было. По крайней мере тому, кто станет их искать, придется повозиться. Надо захватить кожаную куртку, верную спутницу во всех моих путешествиях. Я сорвал ее с вешалки и выскочил в коридор.

Заглянув по пути в почтовый ящик, я обнаружил чек из Гильдии. Ирония судьбы или фарс? В любом случае без наличности сейчас не обойтись. Я заскочил в «Безымянный». Ни банков, ни кассовых банковских автоматов в Вейрде не было, но в баре меня знали, и чеки обналичивали всегда. Забрав деньги и сэндвич, я устремился в сторону Конгресс-стрит.

Можно было бы, конечно, укрыться в каком-нибудь кафе и составить план действий, но сосредоточиться в предпраздничном Вейрде дело нелегкое — улицы уже заполнялись гуляющими. К тому же искать меня стали бы именно здесь.

А почему бы лично не познакомиться с Корканом Сидхе? Мысль показалась достаточно интересной. Добраться до Института ребенка нетрудно, и я воспользовался тем же маршрутом, каким шел недавно из дома Мердока. По мере того как шумные кварталы оставались позади, признаки грядущего торжества попадались все реже, да и те сводились к красочно оформленным венкам у дверей. Веточки остролиста и дуба, эмблема Лесного царя, украшали жилища как иных, так и людей. Веселиться любят все.

История Института ребенка берет начало в прошлом веке с заведения, называвшегося в те давние времена Приютом идиота. Отразилось в названии варварство эпохи или же ее своеобразное изящество, каждый волен решать сам. Через какое-то время учреждение закрылось, а потом открылось вновь уже как Институт ребенка, где занимались исцелением «умственно неполноценных». Некоторые старые постройки снесли, и то, что занимало когда-то целый квартал, сократилось до кучки отвратительных, приземистых строений из бурого песчаника. Местные детишки по-прежнему называют это Приютом идиота.

Я срезал путь, проскользнув между двумя напоминающими бараки зданиями старой тюрьмы, и оказался перед административным корпусом. На крошечной, вытоптанной лужайке играли дети. Видневшиеся тут и там деревца и кустики выглядели запущенно и жалко, как будто кто-то наступил на них, и теперь они отчаянно и безуспешно пытались распрямиться. Одни дети сидели в кружок на земле, другие, взявшись за руки, водили хороводы. Неуклюжие, медлительные, неловкие… Приглядевшись, я заметил среди них взрослых, одетых не в традиционные белые халаты, а в обычную, повседневную одежду. Я дошел уже до ступенек, когда услышал громкий, явно взрослый смех.