Глоток страха - Анна и Петр Владимирские

—Рина Ересь.

—Точно! Вот она пусть и будет подсадной уткой. Это же гораздо естественнее прозвучит! Не какой-то малоизвестный психотерапевт…

— Ну, спасибо тебе большое, — иронично поклонилась Вера.

—Пожалуйста. А всем известная газетная писака. Она ж гораздо качественнее привлечет внимание нашего дорогого вам пирушки! А? — Андрей радостно улыбнулся такой удачной мысли и даже руки потер.

— Как ты не понимаешь, — с досадой возразила Вера, — что за нее я буду бояться еще больше, чем за саму себя. Ответственность за жизнь другого выше!

—Ну и ладно, — не унимался Андрей. — Зато я не буду за нее бояться. И хочешь, возьму на себя ответственность за ее драгоценную жизнь? Буду рядом, буду охранять. Как пес.

Вера задумалась. Надо бы любимого чем-то отвлечь. Задобрить бы его как-то, чтобы он все-таки разрешил ей строить ловушку по-своему. Чтобы… Ага!.. Есть единственный и стопроцентный способ его обезвредить.

Она легла на кровать, сладко потянулась.

— Ох, что-то меня утомляют такие серьезные разговоры. Давай после продолжим…

Андрей поднял бровь и замер. Сделал стойку, как охотничий пес. Но еще не верил в свое счастье.

—Ну? — улыбнулась Вера. — Иди ко мне, глупый.

Он перелетел на кровать, принялся целовать ее лицо, шею, руки. А она стаскивала с него рубашку. Рубашка плохо стаскивалась, и ею занялся мужчина. Тогда она занялась его джинсами. Андрей тихонько зарычал и принялся расстегивать Верин халат. Его джинсы под ее пальцами расстегивались как-то очень легко, играючи. Джинсы играли на Вериной стороне. Да и остальная его одежда с готовностью слетала с тела. Вот только носки далеко, не дотянуться…

Наконец и ее халат, и его носки, и остальные интимные детали одежды птицами разлетелись по сторонам. Они сплелись обнаженными телами. Откуда-то явился любовный ритм, будто и не отсутствовал вовсе, а сидел в каждом из них, где-то в груди и животе, и ждал своего часа. Крещендо послушно нарастало, и казалось — это и есть сама жизнь, ее горячий пульсирующий смысл, а проблемы и работа, расследования и фестивали, люди и звери — это мелочи. Пустяки, крохотные далекие точки-звезды где-то очень далеко в космическом пространстве…

Они так истосковались, что первый сексуальный голод утолили очень быстро.

— Учти… — Андрей часто дышал. — Это только разминка…

— Учла, — промурчала Вера, положив голову ему на грудь. Она тоже немного задыхалась. — А откуда ты знаешь, что мне хочется продолжения?..

«Потому что мы бежали, но еще не прибежали», — подумал Андрей. Он лежал с закрытыми глазами и улыбался.

Вера встала, направилась в ванную. Он открыл глаза, чтобы полюбоваться ею, но она накинула халат. Сейчас, когда Андрей уже не так сходил с ума от желания, ее тело казалось ему освещенным изнутри прозрачным яблочным светом. Все в ней волновало его: как она села на пуфик перед трюмо, причесать свои медно-каштановые волосы; как накинула халат — от природы стеснительная, она не любила раздеваться при свете; как вышла, закутанная в длинное махровое полотенце, но с открытыми плечами; как благоухала ее кожа.

Она прижалась к нему, отбросила полотенце. Желание вновь охватило их и повело за собой в такие дали, где никого нет, кроме двоих, на всей планете.

Вера всегда думала, что способность любить — такой же талант, как музыкальный слух. Как различение художником сотен цветовых оттенков или кулинаром — десятков вкусов… О себе она знала, что любовь для нее — главная ценность. До встречи с Андреем она находилась в межсезонье, как фруктовое деревце под снегом. Андрей согрел ее своим чувством, и она расцвела…

Они отдыхали. «Интересно, — лениво думала Вера, — он уже достаточно размяк и подобрел, чтобы теперь разрешить мне все делать по-моему?..» Она не успела додумать: Андрей рывком встал.

— Как я мог забыть! У меня для тебя тоже сюрприз, — ложась поперек кровати и роясь в сумке, сообщил он.

— И ты молчал? — Заинтригованная возлюбленная стала щекотать его пятки.

—А-а-а! Я ведь так никакого подарка не смогу достать!

—Ну если подарок того стоит… — Она с самым невинным видом улеглась перед ним на бок во всей своей первозданной красе.

— Соблазнительница! Ах так? Все. Никаких подарков, никаких ловушек. Я тебя никуда не выпущу из кровати, — грозно сказал Двинятин, делая страшное лицо. — Ты разбудила во мне сексуального маньяка!..

— Ой! — Она натянула одеяло до подбородка, пряча свое тело. — Маньяков не боюсь, боюсь остаться без подарка.

—Вот. — Андрей положил перед ней жемчужные бусы.

— Какая прелесть! — Вера взяла перламутровые шарики, приложила к коже. Посмотрелась в зеркало. — Натуральный жемчуг… Я так давно о нем мечтала! Андрюшка! Ты мой самый лучший на свете! Но ведь оно, наверное, стоит кучу денег? — Вера знала толк в настоящих вещах и безошибочно определила, что ожерелье из дорогих.

— Как говорят здесь, во Львове, не переймайся. Нам дали приличные подъемные от МЧС. Я решил потратить их на тебя. И вообще, кто сказал, что ветеринары бывают бедными?

— И любимый, и красивый, и богатый… Ужас!

— И заботливый. Покормить тебя?

—О, — Вера откинулась на подушку, — такого совершенства я не вынесу.

Он быстро и ловко открыл банку кофе, включил стоящий на столике электрический самовар. Достал из холодильника сыр и копченый балык, коробку конфет «Тирамису».

Затем принес на подносе наполненные чашки и тарелку с бутербродами, установив все это прямо перед ней на уголке постели.

— Андрюшка, ты решил меня совсем разбаловать! — проворковала она.

—Да. Баловать тебя — самое приятное занятие, чтоб ты знала.

— Тогда я, как порядочная женщина, должна быть послушной? И не лезть головой в пасть льва?

—Вот за догадливость я люблю тебя еще больше.

—Хорошо, — неожиданно для самой себя согласилась

Вера. — Придется задействовать Рину Ересь. Может, оно и к лучшему. — «Убийца может мне не поверить так, как журналистке. И не попадется на провокацию», — подумала она, а вслух сказала: — Есть некоторые детали… Ты, милый, и бесчувственное бревно уговоришь. А я ж не бесчувственная.

Он переставил поднос с едой на тумбочку. Объятия, поцелуи и нежные ласки отвлекли их на какое-то время. Первым вернулся к реальности мужчина:

—Кофе остынет! — предупредил он.

«Все будет хорошо, — думала Вера. — Все будет хорошо…»

Пусть будет так. Хотела подставить себя, а не получилось. Это потому, что с Андреем там, во сне, было плохо. И она надеялась — если пожертвовать чудовищу себя, то с ним ничего не случится.

Не получилось.

Она чувствовала тяжесть на сердце.