Cудьба - Мун Чжэин

Комментарий

* Беседа президента с прокурорами. 대통령과검사와의대화. Открытая платформа диалога президента Но Мухёна с рядовыми прокурорами, организованная из-за продолжительных протестов прокуроров против реформы прокуратуры, планируемой на ранних этапах работы «Правительства участия». Диалог проходил посредством прямой телевизионной трансляции по всей стране.

По сравнению с реформой прокуратуры, реформа Национальной разведывательной службы была значительно меньшим бременем. НРС представляет собой политическую структуру, находящуюся в прямом подчинении у президента, кроме того, так как она практически не имела никакого административного воздействия на простых граждан, ее было легко реформировать по воле президента. А его намерение реформировать НРС было очень сильно. Наверное, это было так, потому что, когда он работал адвокатом по правам человека, его приводили в сильное негодование слежка, расследования и инспекции с применением пыток со стороны Агентства по планированию национальной безопасности – АНБ.

Традиционной задачей реформирования НРС было полное прекращение незаконной деятельности по сбору информации, которая в ходе расследований нарушала права человека. В этой части прогресс был значительным уже во время работы «Народного правительства». «Правительство участия» предприняло попытку полностью исключить возможность нарушения прав человека в процессе расследования. Для этого право НРС расследовать преступления о нарушении Закона о национальной безопасности было ограничено только делами, связанными с Северной Кореей. С одной стороны, предлогом, который позволил в полной мере расквитаться с НРС за незаконные действия и прослушивание, послужил так называемый инцидент с секретными файлами АНБ*, хотя он и произошел в период работы прошлого правительства. Так или иначе, в период работы «Правительства участия» не было ни одного случая, чтобы НРС проводила расследование с нарушениями прав человека или же использовала незаконные методы и прослушивание.

Реформа, которой «Правительство участия» уделяло больше всего внимания, заключалась в деполитизации НРС и ее отходе от властных структур. Президент потребовал полностью исключить политику из сферы деятельности НРС. Когда дело доходило до разведывательных отчетов, он крайне не любил политические отчеты в духе «какой-то депутат о чем-то что-то сказал». Во время работы «Правительства участия» практически вся такая информация исчезала, но если вдруг что-то такое всплывало из-за инерции прошлого, то президент, бесспорно, отмечал это и оставлял без ответа. Для обеспечения деполитизации деятельности НРС ее сотрудникам было запрещено посещать ведомства и учреждения СМИ.

Для отхода НРС от властных структур президент, конечно, не намеревался использовать НРС для целей режима, а также старался не предоставлять ей дополнительные юридические и иные полномочия. Это означало отказ от еженедельных очных и неофициальных отчетов НРС. Вместо этого президент решил, что информация, представленная в отчете НРС, должна быть доступна не только ему и Голубому дому, но ее также следует отправлять в соответствующие ведомства и министерства. Это делалось для того, чтобы все правительство владело информацией НРС.

Позже, для подтверждения передачи информации, во время отчета каждое соответствующее ведомство, в которое будет направлена определенная информация, помечалось как «получатель». Если вдруг обнаруживалось, что какое-либо ведомство, которое должно ссылаться на соответствующую информацию, выпадало из списка получателей, то отправлялся запрос с указанием направить информацию в соответствующее учреждение.

Я поддерживал президента в решении исключить еженедельные очные отчеты и неофициальные консультации со стороны НРС. Однако, с другой стороны, я беспокоился, что такие меры могут деморализовать НРС и пошатнуть ее организационный контроль, так как в кулуарах НРС стали раздаваться беспорядочные голоса, спрашивающие, должны ли сотрудники продолжать представлять отчеты президенту, если он ими не интересуется. Внутри НРС тот факт, что президент не получал напрямую отчеты НРС, рассматривался как потеря смысла существования разведывательного органа.

Президент также сказал, что не будет принимать только еженедельные отчеты и отчеты после неофициальных консультаций, в случае же если возникнет необходимость для внеочередного отчета, он в любое время готов его принять в присутствии соответствующего старшего секретаря администрации. Раз в месяц я подготавливал такую внеочередную встречу, чтобы начальник НРС мог фактически представить на ней месячный отчет. Также, если начальник НРС хотел отчитаться строго конфиденциально, мы прибегали к искусству администрирования, когда сотрудник, который должен был присутствовать на встрече, не сразу приходил на нее, предоставляя небольшой промежуток времени для фактически неофициального отчета. Но даже в таких случаях президент зачастую требовал присутствия хотя бы одного человека, говоря что-то вроде: «Старший секретарь по гражданским делам, останься».

Президент был сильно обеспокоен моральным духом НРС. Метод президента Но Мухёна состоял в том, чтобы вместо получения еженедельных или конфиденциальных отчетов лично приезжать в НРС и заслушивать служебный отчет, а также беседовать с сотрудниками. Таким образом, за период президентской службы он дважды посещал НРС, и оба раза я сопровождал его. Я чувствовал кожей, что сотрудники НРС действительно с радостью приветствовали визит президента и им это нравилось.

Желание президента деполитизировать НРС и отстранить ее от власти было настолько сильно, что доходило до степени одержимости. В Голубом доме некоторые рекомендовали меня на пост главы НРС и даже лично предлагали это президенту. Однако президент даже слышать об этом не хотел. Он считал, что если человек, преданный президенту, захочет помочь ему, взяв на себя управление НРС, – это неизбежный путь к гибели. И даже во время назначения начальника НРС и его заместителя по внутренним делам, во время беседы после вручения приказа о назначении он дал напутствие: «Никогда не допускайте даже мысли о том, чтобы выслуживаться перед президентом».

Я всегда призывал новоиспеченного начальника НРС, в случае если у него была информация о нарушениях со стороны сотрудников Голубого дома, сразу же присылать мне ее, не теряя времени, чтобы выяснить ее достоверность. Начальник НРС посылал такую информацию в запечатанном конверте с пометкой «Старшему секретарю по гражданским делам лично в руки»* или «Главе администрации президента лично в руки». Среди этих писем даже была секретная информация, содержавшая слухи обо мне, которые распространялись по городу в желтой прессе (так называемых ччираси). После проверки выяснялось, что было много неправды, но иногда сама по себе проверка помогала поддерживать уровень нравственности в Голубом доме.

Комментарии

* Инцидент с секретными файлами АНБ. 안기부 X 파일사건. Серия инцидентов незаконного подслушивания произошла, когда репортеры MBC доложили о наличии аудиоленты с материалами прослушивания Агентства национальной безопасности (нынешней НРС). Во время президентских выборов в 1997 году высшее руководство «Самсунг Групп» и владелец издательства газеты «Чунан Ильбо» при личной встрече вошли в сговор с целью предоставления незаконного финансирования конкретным кандидатам во время президентских выборов.