Zero Hour - slip

как раз куда-то выпал. Но у Цезаря-то он есть.

[4] Август, приемный сын Цезаря.

Глава XV

Приезд родителей в гости даже в лучшие времена сопровождался кучей суеты и головной боли – сейчас же, в мрачном предчувствии сокрушений и оханий, с висящим над головой завтрашним собеседованием Виттории и вовсе хотелось спрятаться куда-нибудь подальше и желательно притвориться мертвой.

Жаль, что маму это бы нисколечко не остановило.

Джузеппе взял на себя обязанность встретить их на вокзале, - и за это она была ему благодарна, - но даже не попытался немного прибраться в своей берлоге, - и эта обязанность легла на плечи совсем не хотевшей шевелиться Виттории.

Проще так, чем дать маме еще один повод для причитаний.

Цезарь стратегически запропастился куда-то с самого утра. После идиотской затеи Джузеппе с переводом писем, он вообще появлялся дома только для того, чтобы в очередной раз разорить библиотеку, или засесть где-нибудь в углу с самоучителем английского.

Первый раз, когда он пропал на весь день и перестал отвечать на звонки, они подняли на уши весь Рим – но сейчас Виттория уже точно знала, где его искать.

На руинах, которые были ей с детства известны как археологический парк Колизея.

Забытая неизвестно когда в холодильнике паста из ближайшей траттории была в шаге от того, чтобы основать космическую цивилизацию – но отправилась в последний путь в мусорный пакет вместе со всеми своими перспективами.

Виттория остановилась и окинула придирчивым взглядом отдраенную до блеска кухню. Зацепиться, вроде бы, было не за что, но она не питала иллюзий – мама все равно найдет что-нибудь, лишь бы был повод поохать насчет того, что Джузеппе до сих пор не нашел себе жену.

Раздался звонок домофона. Удивленный взгляд метнулся на часы. Поезд родителей должен был приехать всего пять минут назад. Неужели Джузеппе раскошелился на аэротакси?

Звонок повторился и Виттория, чертыхнувшись себе под нос, взяла телефон со стола.

На экране приложения одинокий мужчина в деловом костюме, нисколько не похожий ни на Джузеппе, ни на папу, ни на Цезаря, стоял под дверью, засунув руки в карманы.

Утро сразу же перестало быть томным.

Раздираемая между желанием выяснить, кого это принесло, и страхом увидеть пистолет в опасной близости от своего лица, Виттория оглянулась. В распахнутое окно виднелась стена дома напротив, а под ним, на расстоянии двух этажей вниз, была заставленная машинами узкая улица.

В крайнем случае можно будет убежать так.

Звонок повторился.

- Кто там? – с опаской спросила она в микрофон.

Мужчина поднял голову. Его лицо мелькнуло в камере – и липкий, опоясывающий холодом, ужас испарился.

- Адриано Дзамбони , - проскрипел динамик.

Какого черта у них дома забыл мэр Рима?

И какого черта он просто не позвонил, если уж ему действительно что-то нужно?!

Эти, и несколько других вопросов Виттория и вывалила ему на голову, едва открыв дверь.

- Синьора Карроцци, я понимаю, как странно это выглядит, - он заискивающе ухмыльнулся, - Но можно я сначала войду, а потом расскажу?

- Допустим, - подозрительно прищурившись, отозвалась она, но с дороги все-таки отошла.

Дзамбони зашел в квартиру и прикрыл за собой старинную дверь. В ожидании, Виттория сложила руки в замок на груди.

Ее неприязненный взгляд притормозил его запал. Так и не сняв туфель, он опустил ногу обратно на пол и тяжело выдохнул:

- Синьора Карроцци, Вам угрожает опасность…

Пусть Виттория и не ожидала услышать это прямо здесь, сейчас и конкретно от него, но эта мысль давно крутилась где-то на задворках сознания и не стала каким-то откровением.

- …не только Вам. Вашему брату и Цезарю тоже.

По спине побежали мурашки. Совпадение было слишком поразительным для того, чтобы быть совпадением.

- Что Вы имеете ввиду? – не выдать беспокойства не вышло, да и вряд ли у нее бы вышло обвести его вокруг пальца. Он знал слишком многое.

Дзамбони еще раз тяжело выдохнул и все-таки снял туфли.

- Это долгий разговор. Давайте пройдем куда-нибудь, где можно хотя бы посидеть?

Любопытство обладало удивительным свойством губить не только кошек, но и ученых – и через несколько минут они уже сидели на свежевыдраенной кухне и пили кофе.

- То, что я сейчас скажу, покажется Вам очень странным, - сделав глоток, сказал Дзамбони.

- Пока все, что вы делаете, выглядит странно, - скептично хмыкнула Виттория, хотя внутри бушевала настоящая буря.

Дзамбони усмехнулся:

- Я просто не знаю, с чего начать.

- Попробуйте начать с самого начала. Я слышала, обычно это помогает.

Он помотал головой.

- Ну раз вы настаиваете. Мир на самом деле не такой, каким мы его себе представляем, синьора Карроцци. Я имею ввиду, что то, с чем мы сталкиваемся в повседневной жизни. То, что мы считаем нормальным. Это далеко не все, что существует. И я сейчас не говорю о странных экспериментах на экстремально малых масштабах, которые так любите Вы с коллегами.

Он сделал короткую паузу, словно позволяя ей переварить, но ее реакция явно была менее бурной, чем он ожидал.

- Ч-ч-что? – запнувшись о первый звук, все-таки выдавила из себя Виттория.

Что-то такое ей уже…

Дзамбони усмехнулся и помотал головой:

- Черт, мне же как-то тогда объяснили. Надо было записать. Ладно, не важно. Понимаете, синьора Карроцци, дело в том, что… В мире есть место вещам, которых просто не должно и не может быть. Вещам, про которые не знают никто, кроме единиц, кому не повезло. Вещам, которые мы обычно привыкли видеть в фильмах ужасов или фантастике.

Очень-очень издалека, он подводил ее к той же мысли, что и Адель.

- Вам, наверное, сейчас хочется покрутить пальцем у виска…

- Рваное лоскутное одеяло, - пробормотала Виттория себе под нос, - Зыбучие пески.

Министр осекся:

- Что, простите?

Виттория помотала головой:

- Не важно. Я понимаю, к чему вы клоните. Но почему… Вы? Я имею ввиду, Вы ведь мэр, какое отношение Вы имеете к… К…

Правильное слово крутилось на языке, но никак не хотело находиться.

Министр усмехнулся:

- Синьора Карроцци, наш город – очень старое место. За последний год в Архиве бесследно пропало пятеро туристов. В Витториано появились еще несколько замкнутых на себя невозможных коридоров, по всем топологическим признакам повторяющих ленту Мёбиуса. Разные группы фанатиков каждые несколько лет пытаются провести в Пантеоне ритуал, пробуждающий, как они считают, языческих богов, но на самом деле… Что-то совсем