Меч Предназначения - Анджей Сапковский
Шрифт:
Интервал:
«Что скрывается в твоих синих глазах, Эсси? Любопытство?Увлеченность моим отличием? Каковы темные стороны твоего таланта, Глазок?»
– Прости, – сказала она. – Глупый вопрос. Инаивный. Говорящий о том, что я вроде бы поверила тому, что ты сказал.Возвращаемся. Ветер пронизывает до костей. Смотри, как колышется море.
– Вижу. Знаешь, Эсси, это интересно…
– Что – интересно?
– Голову дам на отсечение, что камень, на которомАгловаль встречается с сиреной, был ближе к берегу и крупнее. А сейчас его невидно.
– Прилив, – коротко сказала Эсси. – Скоровода дойдет вон туда, под обрыв.
– Даже туда?
– Да. Вода здесь поднимается и опускается сильнеелоктей на десять, потому что тут, в теснине и устье реки, возникает такназываемое приливное эхо, или как там его именуют моряки.
Геральт глядел на мыс, на Драконьи Клыки, вгрызающиеся вгудящий, вспененный прибой.
– Эсси, а когда отлив начнется?
– Что?
– Как далеко отступит море?
– А что? Ах, поняла. Да, ты прав. Оно отступит до линиишельфа.
– Линии чего?
– Ну как бы полки, образующей дно, плоского мелководья,резко обрывающегося на границе глубины.
– А Драконьи Клыки?
– Они точно на краю.
– И до них можно будет дойти посуху? Сколько временибудет в моем распоряжении?
– Не знаю, – поморщилась Глазок. – Надорасспросить местных. Но не думаю, Геральт, что это удачная мысль. Посмотри,между сушей и Клыками камни, весь берег изрезан заливчиками и небольшимифиордами. Когда начнется отлив, там образуются ущелья, котлы, заполненныеводой. Не знаю…
Со стороны моря, от едва видимых скал, донесся плеск. Игромкий певучий окрик.
– Белоголовый! – кричала сирена, грациозноперескакивая с гребня одной волны на другую и молотя по воде быстрыми изящнымиударами хвоста.
– Шъееназ! – ответил он, махнув рукой.
Сирена подплыла к камням, встала вертикально в пенящейсяглуби, обеими руками откинула волосы на спину, демонстрируя при этом торс совсеми его прелестями. Геральт кинул взгляд на Эсси. Девушка слегка зарумяниласьи с сожалением и смущением на мгновение кинула взгляд на собственныевыпуклости, едва обозначенные под платьицем.
– Где мой? – пропела Шъееназ, подплываяближе. – Он должен был ждать.
– Ждал три часа и ушел.
– Ушел? – высокой трелью удивилась сирена. –Не стал ждать? Не выдержал каких-то несчастных трех часов? Так я и думала. Никапли жертвенности! Ну нисколечко! Противный, противный, противный! А чтоделаешь здесь ты, белоголовый? Прогуливаешься с любимой? Прекрасная пара,только вот ноги вас уродуют.
– Это не моя любимая. Мы едва знакомы.
– Да? – удивилась Шъееназ. – А жаль. Выподходите друг другу, прекрасно смотритесь рядом. Кто она?
– Я Эсси Давен, поэтесса, – пропела Глазок сакцентом и мелодичностью, по сравнению с которыми голос ведьмака звучал какворонье карканье. – Приятно познакомиться, Шъееназ.
Сирена шлепнула ладонями по воде, звучно рассмеялась.
– Как хорошо! Ты знаешь нашу речь! Даю слово, выпоражаете меня, люди. Воистину, нас разделяет вовсе не так много, какутверждают некоторые.
Ведьмак был удивлен не меньше сирены, хоть и могпредполагать, что образованная и начитанная Эсси лучше его знает Старшую Речь,язык эльфов, певучую версию которого использовали сирены, водороски и нереиды.Ему должно было быть ясно также и то, что певучесть и сложная мелодика речисирен, осложнявшие ему общение, Глазку его только облегчали.
– Шъееназ! – воскликнул он. – Кое-что насвсе-таки разделяет, и порой этим оказывается пролитая кровь! Кто… кто убилловцов жемчуга там, у двух скал? Скажи!
Сирена нырнула, взбурлив воду. Через секунду снова выскочилана поверхность, а ее красивое личико съежилось в противной гримасе.
– Не смейте! – пронзительно крикнула она. –Не смейте приближаться к Ступеням! Это не для вас! Не ссорьтесь с ними! Это недля вас!
– Что? Что не для нас?
– Не для вас! – воскликнула Шъееназ, бросаясь всемтелом на волны.
Высоко взметнулись брызги. Еще мгновение был виден ее хвост,раздвоенный узкий плавник, бьющий по волнам. Потом она скрылась в глубине.
Глазок поправила волосы, взвихренные ветром. Она стояламолча, наклонив голову.
– Не знал, что ты так хорошо владеешь Старшей Речью,Эсси.
– И не мог знать, – ответила она с горечью вголосе. – Ведь… ведь мы едва знакомы.
– Геральт, – сказал Лютик, осматриваясь ипринюхиваясь, будто гончий пес. – Тут жутко воняет, не считаешь?
– Как сказать. – Ведьмак потянул носом. – Ябывал в таких местах, где воняет еще хуже. Тут – всего-навсего запах моря.
Бард отвернулся и сплюнул меж камней. Вода булькала вкаменных распадах, пенясь и шумя, приоткрывая промытые волнами, заполненныегалькой расселины.
– Глянь, как все здорово высохло. Куда подевалась вода?Что они такое, эти отливы и приливы? Никогда не задумывался?
– У меня были другие заботы.
– Думаю, – Лютик слегка вздрогнул, – там, вглубине, на самом дне чертова океана, сидит преогромнейшее чудище, толстаячешуйчатая уродина, жаба с рогами на мерзкой башке. И время от временизасасывает воду, а с водой все живое и годное в пищу: рыб, тюленей, черепах –все. А потом, насытившись, вырыгивает воду – и получается прилив. Как думаешь,Геральт?
– Думаю, что ты глуп. Йеннифэр когда-то сказала, чтоприливы и отливы вызваны Луной.
Лютик захохотал.
– Какая ерундистика! Что общего у Луны с морем? На Лунутолько собаки воют. Купила тебя, Геральт, твоя врушка, посмеялась над тобой.Насколько мне известно, не в первый раз.
Ведьмак не ответил. Он смотрел на блестевшие от воды камни впроточинах, открывшихся при отливе. В них все время вздымалась пена, но похожебыло, что пройти удастся.
Поделиться книгой в соц сетях:
Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!