Я твое ненастье - Юлия Климова

Я слезла с подоконника, подошла к столу и взяла мобильник. Час ночи. Если прошмыгнуть к лестнице, быстро спуститься на первый этаж, то есть шанс незаметно пробраться в комнату Павла и побыть там до утра… Быть может сейчас это именно то, что мне нужно.

Голова болела, и я несколько раз умылась холодной водой. А затем, стараясь не прислушиваться и не поворачиваться в сторону комнаты Кристины, скользнула вниз по ступенькам. Теперь надо взять правее и еще немного пройти – привычный маршрут. Но я остановилась на полпути, потому что из кабинета Егора лился свет. Сердце ухнуло, забилось быстрее и потянуло меня вперед.

Даже если бы я очень захотела, у меня бы не получилось свернуть в сторону. Я превратилась в ночного мотылька, летящего на губительный свет…

Егор сидел за столом перед ноутбуком и сосредоточенно работал. Во всяком случае выражение его лица было такое, будто он решал сложную задачку. Рядом стояла белая чашка, и, скорее всего, она была наполнена двойным эспрессо или уже пуста. Егор любил крепкий кофе.

«Кристины здесь нет… Он один».

Егор не сразу увидел меня, а, заметив, поднялся и убрал с ближайшего стула плоскую сумку для ноутбука. Его взгляд сканировал меня, и я не сомневалась, что покрасневшие глаза и опухшие губы (а на нервной почве я покусала их прилично) не останутся незамеченными.

– Чего не спишь? – спросил Егор, кивая на опустевший стул. – Садись, принесу тебя чай.

– Я не хочу чай, спасибо… – пробормотала я, с трудом подбирая слова.

– Дженни, что случилось? Ты плакала? – Его голос прозвучал осторожно и ласково, так разговаривают с ребенком, который явно что-то натворил и нужно помочь ему признаться.

– Нет, – соврала я. – Не плакала.

Егор подошел ближе, приподнял мою голову за подбородок и заглянул в глаза. От этого прикосновения по телу побежала та самая знакомая приятная волна, которую так хотелось поймать и сохранить. В моих глазах заблестели слезы отчаяния и паники.

– Дженни…

И я поняла, как смотрит на меня Егор. Это был самый страшный взгляд на свете. Потому что это был взгляд человека, который в данную минуту безошибочно читает мои мысли и понимает, что я чувствую…

Помедлив лишь секунду, я развернулась и бросилась в свою комнату.

Кристина полила кусок белого хлеба малиновым вареньем и сделала глоток горячего чая. Без косметики она выглядела бледной, но это вовсе не являлось минусом. Наоборот, в выражении лица появилась милая детскость, и теперь можно было разглядеть дорожку из трех точек-родинок над бровью. На губах играла улыбка. Глаза цвета шоколада то вспыхивали, то гасли, и создавалось впечатление, будто Кристина о чем-то старательно размышляет.

– Сегодня у меня философское настроение, – сказала она, делая чайной ложкой дорожку из малиновых капель на тарелке. – Я думаю, что счастья на земле очень много, и главное – отыскать его и не пройти мимо. Согласна?

Я совсем забыла, что Кристина просыпается рано, и попытка позавтракать в одиночестве провалилась с треском. Я старалась не смотреть на нее, но это оказалось невозможным. Кристина, точно диковинная птица, притягивала взгляд. И мне нравилось ее слушать. И, наверное, хотелось быть такой же независимой и необычной.

Я отмечала в ее внешности все: и рыжую пружинку волос, падающую на правый глаз, и белый лак на ногтях, и нежно розовый спортивный костюм, и забавные кремовые часы без стрелок…

– Да, – ответила я, не собираясь спорить или откровенничать. О счастье я знала предостаточно: если оно есть, то его сразу нет. Кажется, Винни-Пух имел такое же представление о меде.

– Это было хорошее лето, жаль, что оно закончилось. – Кристина улыбнулась и без сожаления посмотрела на недоеденный бутерброд. – Но уверена, осень будет еще лучше, интуиция никогда меня не подводит.

Когда Кристина ушла, я подумала о своем дне рождения и коротко вздохнула. Уже скоро мне исполнится семнадцать лет. Но лучше бы – восемнадцать. Интересно, как изменится жизнь, когда я стану совершеннолетней? Появятся ли во мне искры свободы? И смогу ли я так же, как и Кристина, срываться с места и отправляться в другие города? А я бы сейчас уехала…

«Дженни, жду тебя в кабинете», – прилетело сообщение от Егора, и чайная ложка звякнула о блюдце.

* * *

Сначала я подошла к зеркалу и внимательно оглядела себя с головы до ног. Волосы слегка вьются, как им и положено, на носу россыпь конопушек, в глазах – бессонница, на губах – нервная грусть. Не так уж и плохо, если учесть, что сердце перестало биться вчера… Тяжело вздохнув, я миновала диван с креслом и оставила позади гостиную.

Теперь мне следовало хорошенько контролировать свое поведение. И, настраиваясь на внешнее равнодушие, я для начала выпрямила спину. Нужно быть сильной, хотя бы потому… что выхода нет. Горько усмехнувшись, я замедлила шаг, а потом пошла быстрее. Отныне и навсегда на поле боя будут биться «да» и «нет», «быть может» и «никогда»…

Я почти привела душу в порядок, но, когда зашла в кабинет, Егор закрыл дверь на ключ и положил его в карман джинсов. И внутреннее равновесие потерялось мгновенно. Оно рассыпалось, заблудилось, утонуло, сгорело дотла.

– Дженни… – Егор улыбнулся и подошел ближе. – Я просто не хочу, чтобы ты сбежала до того, как мы поговорим. Нам же надо поговорить, правда? – Он замолчал, и наши взгляды стремительно встретились. Глаза Егора потемнели, лицо стало серьезным. – Я готов ответить на любые твои вопросы.

Как я могла спросить про Кристину?

Как?!

Бывают моменты, когда понимаешь, что совершенно запуталась, будто сто дорог бегут в разные стороны, каждая зовет, но пойти можно только по одной… Я мечтала узнать, как Егор ко мне относится. То есть полгода назад между нами не было ничего хорошего… Осталась ли злость в его сердце, и почему она существовала ранее? Я вспомнила свои прежние чувства и задержала дыхание. Какими же чужими мы были тогда… А сейчас?

– Я не собираюсь сбегать, – произнесла я тихо, но Егор услышал.

– Уже хорошо. – Он взял меня за руку, чуть сжал пальцы и добавил мягко: – Скажи, из-за чего ты переживаешь, и я постараюсь решить эту проблему.

Его ладонь отдавала тепло, и я боялась пошевелиться и нарушить эту тайную связь. Интуиция подсказывала, что Егор понимает слишком много, но… вдруг я ошибалась?

– Все в порядке.

– Дженни… Чего бы ты хотела? – Его рука потянулась к моей щеке, но тут же опустилась. – Вернее, что ты хочешь прямо сейчас?

У меня был лишь один шанс на спасение, и я должна была им воспользоваться. Еще день или два с Кристиной… Прислушиваться, гадать, умирать… Нет. Мне требовались совсем другие стены и звенящая тишина, дающая возможность услышать собственные чувства. Те, которым я запрещала звучать в данную минуту.