Танец с нежитью - Татьяна Андрианова

— Может… если у тебя будет больше времени… — с надеждой в голосе проблеяла я, стараясь окончательно не впасть в отчаяние.

— Может быть, — не стала расстраивать она.

— Тогда будем искать, — расслабленно откинулась на ковер я.

Я вынырнула из сна, будто из глубокой проруби: холодной, темной, полной ледяного крошева. Внутри словно поселилась мерзлая сосущая пустота, жаждущая теплой крови. Ощущение, надо сказать, мерзкое. Я попыталась поплотнее закутаться в одеяло, но тщетно. Холод притаился слишком глубоко внутри, чтобы его можно было так просто изгнать куском материи, набитым пухом. Я зябко поежилась, пытаясь решить для себя дилемму: вылезать из кровати или еще поваляться. С одной стороны, спешить совершенно некуда. С другой — если на улице ночь, то можно было бы и поохотиться, тем более если есть шанс, как накануне: и поесть, и никого не убивать.

Я задумалась, потянулась к внутреннему вампирскому чутью, которым раньше ощущала наступление рассвета, прислушалась. День. Судя по ощущениям тяжести, которая словно каменной плитой надавила сверху, солнце стояло довольно высоко, что означало верную смерть, как только меня угораздит высунуть свой любопытный нос на поверхность.

— Какого демона? — вопросила я, ни к кому конкретно не обращаясь.

Действительно, кто меня услышит, если я нахожусь под землей и в комнате совершенно одна. Но это вовсе не объясняло, почему я не сплю, как испокон веков положено порядочным упырям. Даже детям известно: кровососы днем спят так, что грохот стенобитных орудий в стены убежища их не разбудит. Потому на них охотятся преимущественно днем. Если, конечно, вычислили логово, разумеется.

— Из меня даже упырь, и тот неправильный вышел, — пригорюнилась я. — Но что-то же меня разбудило?

Вопрос, разумеется, остался без ответа, но заставил задуматься. Должно было произойти нечто из ряда вон, раз упырь проснулся днем. Я же спала себе в катакомбах и в ус не дула. Хотя, как сказал вампирский подросток (надо, кстати, спросить у него имя, а то будем играть роли матери и сына, а имен друг друга не знаем), опасностей вокруг было пруд пруди. Странненько.

Я попробовала закрыть глаза. Может, прерванный сон все-таки вернется и я узнаю что-нибудь полезное для себя? Например, как разыскать Требора и заставить провести ритуал синхронно с Биннэтом. М-да. Даже звучит, как дохлый номер, а на деле… Где достать такое заклинание, чтобы заставить сразу двух магов воспроизвести свои ритуалы, да еще и поучаствовать в обоих. В одном — в качестве принимающей сущность стороны, в другом — отдающей.

Ладно. Не буду думать о грустном. Пожалуй, придется все-таки встать и поискать, чем бы таким заняться до вечера. Можно с вампиром поболтать или, если он спит, почитать какую-нибудь книжку.

Я выскользнула из плена одеяла, поежилась от внутреннего холода, который словно усилился. Может, ну ее, брезгливость эту, и стоит растолкать вампира и напроситься на перекус крысой? Ну голый у нее хвост, что с того? Например, кошек это вообще не волнует.

Тапок я почему-то не нашла и не смогла вспомнить, были ли они вообще. Может, и не было. Ладно, халат есть, и то хорошо. По катакомбам босая в рванине прогуливалась, а тут хотя бы видимость приличия соблюдена. Рассудив так, я шагнула в зал, бодро откинув ковер, и замерла. Надо сказать, было отчего разыгрывать каменную статую.

В одном из кресел с самым что ни на есть царственным видом восседал незнакомый черноволосый вампир. Его гордый профиль свидетельствовал о не одном поколении аристократов в роду. Клыки изо рта не выпячивались, но я знала, кто он, с такой же уверенностью, как знала, что передо мной собака, когда я ее видела. Он сидел вполоборота к ковру, закрывавшему вход в спальню, и при моем появлении даже бровью не повел, лишь два пальца левой руки несколько раз легко стукнули по полированному подлокотнику. Черные штаны и высокие сапоги облегали мужские ноги. Длинные рукава нижней туники из черного эльфийского шелка были отделаны дивной серебряной вышивкой, столь искусной, что миниатюрные лошадки казались живыми и готовыми сорваться с места в галоп. Верхняя же была сшита из серебряной парчи, с такими высокими разрезами, что совершенно не стесняла движений при ходьбе и позволяла любоваться эльфийским шелком нижней. Пояса я не видела, но и он наверняка был великолепен.

Рядом с фальшивым камином, слегка опершись кистью о мраморную полку, стояла невысокая блондинка. «Вампирша», — тут же догадалась я.

Небесно-голубой шелк вверху плотно облегал ее по-девичьи стройную фигуру, к низу же юбка расширялась, а украшенный золотым шитьем разрез обнажал часть нижнего платья на несколько тонов светлее. Причудливо расшитый квадратный вырез предлагал насладиться видом безупречного декольте, оценить высоту груди, белый атлас кожи и соблазнительную ложбинку, над которой сверкал висевший на широкой золотой цепи чистейший голубой сапфир, оправленный в золото. В мочках ушей незнакомки гордо сверкали сапфиры чуть меньшего размера, но не менее прекрасные. Ее глаза под темными полукружьями бровей сами были подобны сапфирам и сверлили меня морозно-колючим взглядом.

Подросток сидел во втором кресле, не касаясь мягкой спинки и неестественно выпрямившись. Руки напряженно лежали на подлокотниках, словно он в любой момент готов был оттолкнуться и бежать прочь. Ну хотя бы наручников или веревок не видно. Уже плюс. Интересно, а где его пес? Я прислушалась своим вампирским чутьем, но уловила лишь биение сердец вампиров. Любопытно. Они сами его контролируют, чтобы не вызывать подозрений у окружающих, или сердца действительно бьются?

— Посмотрите, кто к нам присоединился, — растянула красивые губы в улыбке вампирша.

«Наверняка красит губы, — подумала я. — Не могут же они быть такими красными от природы?»

— Упырица собственной персоной, — насмешливо добавила она.

— Действительно упырица. — Вампир обернулся и воззрился на меня стальной серостью глаз, будто заметил только что. — И чего же тебе не спится, упырица? И откуда ты вообще здесь взялась? Наш малыш стал наездником?

— Наездником? — возмутилась я. Не знаю, какой именно смысл он вкладывал в это слово, но лично мне ничего приличного на ум не шло. — Он еще ребенок, пошляк!

Вампирша стиснула хрупкие на вид пальцы на полке, и на пол из-под ее ногтей посыпалось мраморное крошево. Сильная, а по виду ни за что не скажешь. Вот уж действительно, первое впечатление бывает обманчиво.

— Как ты смеешь грубить?! — разъяренной змеей зашипела она. — Знай свое место, дикая, иначе проклянешь собственного создателя.

— Требора, что ли? Этот паразит действительно мне так задолжал, что вовек не расплатится. Я его не только каждый день «добрым» словом поминаю, но и пришибить мечтаю. И обязательно пришибу. Если найду, разумеется, — фыркнула я, хотя на самом деле следовало испугаться и двинуться бочком к выходу, надеясь, что никто не обратит внимания на мой малодушный уход.

Ну не по мою же душу они явились. Меня тут вообще не должно было быть.