Зов долга - Сэнди Митчелл

— Там, — указал я широкую открытую площадь, на которую выходил фасад, украшенный аквилой, оставшийся от того, что когда-то, очевидно, было зданием Администратума этого злосчастного города.

Три другие стороны площади были окружены променадом с колоннадами, которые в более счастливые времена укрывали собой россыпь ярких ярмарочных палаток от почти непрекращающегося мелкого дождя.[68]

Наш пилот не испытывал радости от перспективы подобной посадки, но был довольно разумен и осознавал, что выбранный мною клочок земли находится достаточно далеко от основной части роя, чтобы челнок имел хоть какие-то шансы убраться отсюда прежде, чем коллективный разум улья осознает его присутствие как новую угрозу или источник питания и бросит свои силы на площадь.

Я, как нетрудно догадаться, использовал авторитет Комиссариата, чтобы устроиться в кабине на время полета, что давало мне двойное преимущество — возможность избежать общества Суллы и того эффекта, который путешествие по воздуху должно было оказать на физиологическое состояние Юргена. А еще мне представилась возможность оценить почти всю панораму плато, которое мы прибыли спасать, и составить о нем возможно более полное впечатление.

Как я уже успел отметить ранее, наш пилот, хоть и являлся всего лишь гражданским, которого призвали на службу в армии заодно с челноком, очевидно, все-таки обладал здравым смыслом, чтобы уже обучиться некоторым умениям, позволяющим ему и его пассажирам выжить. Конечно, ветеран Флота был бы намного искуснее, но и этот делал все, что от него зависело: подвел нас к плато ниже уровня вершины, а затем резко поднял вверх перед самым склоном в последнюю остававшуюся секунду. Я должен признать, что даже привстал, наблюдая, как огромная каменная колонна вырисовывается все ближе и ближе, занимая передний обзорный иллюминатор, но затем, когда пилот задрал нос нашего судна и перевалил через самый край плато по элегантной параболе, ускорение внезапного подъема вдавило меня обратно в сиденье. Размышляя о том, какой эффект произвел этот маневр на слабый желудок моего помощника, и шепотом благодаря Императора за то, что не присутствую при подобных проявлениях, я кинул взгляд вниз, увидев, что мы теперь летим над самыми верхушками джунглей, не менее пышных, чем на самом Катачане.[69]

Мое первое впечатление, что буйная растительность простирается во всех направлениях, насколько хватает глаз, продержалось недолго. Несколько разбросанных там и тут селений разрывали гладкий ковер зелени под нами, и, вне сомнения, это были жилища тех закаленных душ, что перерабатывали зауроподов, пасущихся на здешнем неисчерпаемом зеленом изобилии. Иногда показывалась дорога, будто ножом прочерченная среди зелени, но по большей части богатая растительность, казалось, все-таки властвовала над всем безраздельно.

К тому же, к моему изумлению, Сулла, оказывается, не слишком преувеличивала энергичность местной флоры. В некоторых местах шоссе, проложенные через джунгли, уже заросли подлеском, и я начал осознавать, что в нормальных обстоятельствах их расчистка должна была стать постоянной заботой для местных жителей. Одна из подобных уже перекрывающих дорогу рощиц, как оказалось, даже была окружена сервиторами, которые с усердием рубили и жгли вторгшуюся растительность, не имея понятия о том, что мир вокруг них изменился необратимо и усилия их по восстановлению привычного порядка совершенно напрасны.

Затем в одно мгновение ландшафт под нами поменялся совершенно. Огромные, с зазубренными краями раны были пробиты в сплошном ковре растительности, и голая земля была видна там, где рои тиранидов вычистили ее, пробивая себе путь через когда-то зеленевшие джунгли, оставив за собой прямые как стрела следы, простиравшиеся от того места, где они забрались по отвесному склону, и направленные в сердце города. Гигантские кости показывали, что стадо зауроподов оказалось недостаточно быстрым, чтобы убраться с пути наступающих ксеносов, и уже на подлете к нашей цели мне довелось увидеть, как еще одно несчастное чудище пало под натиском копошащейся орды. Несмотря на свои огромные размеры, зауропод погиб в считаные секунды, поглощенный бесстрастной массой клыкастого хитина. Десятки тиранидов гибли под его массивными ногами и были размолоты в кашу его челюстями, которые могли бы перекусить пополам танк «Леман Русс», но гаунты взяли количеством, набросившись на него, и очень скоро гигантское существо полностью исчезло, оставив взгляду лишь спазматически подергивающийся холм хитина, который, в свою очередь, также начал быстро уменьшаться.

— Кости Императора! — Лицо пилота было пепельно-серым. — Вы когда-нибудь видели подобное?

— Даже слишком часто, — отозвался я, не переставая выглядывать подходящую посадочную площадку. Вспомнив о своем призвании поддерживать боевой дух, а в основном просто для того, чтобы самому забыть об отвратительном зрелище, свидетелями которому мы только что стали, я улыбнулся пилоту самой ободряющей улыбкой. — Но у нас чуть больше стволов, чем у этих ящериц.

— Надеюсь.

Пилот, кажется, был уверен в значимости этого различия не больше, чем я сам, но снова вернул свое внимание к летным приборам, что уменьшило количество поводов для волнения на один.

Я принялся рассматривать приближающийся город чуть более внимательно, мысленно отмечая для себя все горячие точки и стараясь составить общее представление о той битве, что вели его защитники.

Тираниды, очевидно, ударили по Конандойлю с одного направления, сломив сопротивление в пригородных кварталах, подобно необоримому цунами холодной злобы. Гарнизон СПО ответил тем, что выставил линию обороны на самом краю внешней жилой зоны, предоставляя гражданским время для того, чтобы укрыться в центре города, где те обрели бы разве что возможность быть съеденными в более престижном интерьере.

Казалось, надежды на эвакуацию этих выживших в обозримом будущем беспочвенны, — насколько я мог судить, все доступные воздушные транспортные средства были задействованы для доставки новых солдат на поле боя. Впрочем, импровизированная линия обороны все-таки продержалась некоторое время, прежде чем солдаты СПО снова отступили, чтобы присоединиться ко второй линии укреплений, которые были наскоро построены теми подкреплениями, что продолжали прибывать, то есть дополнительным контингентом СПО с ближайших плато.

Ко времени нашего прибытия мрачный хоровод успел сделать еще один круг, и выжившие местные воинские единицы, набранные с полудюжины разбросанных в округе плато, сплотились на третьем и четвертом периметрах обороны, которые теперь прикрывали не более двух третей осажденного поселения.[70]