Нуар - Андрей Валентинов

– Молодой господин! Мне очень грустно. Мне плохо очень!

– Программу мы с тобой нарушили. Не понимаешь? Твой Святой – не Святой, а хитрый колдун. Он тебя заколдовал и воли лишил. Привязал – к молодому господину. Ты ему обо мне рассказываешь, а он слушает. Для чего это нужно, сама подумай.

Плачет? Нет, не плачет. Думает. Ну, думай, думай… Трубку в сторону, кисет тоже. Ловим пульт?

– Может, я нужна была, чтобы рассказать господину ту страшную сказку про остров, который между Жизнью и Смертью? Я сейчас понимаю, что этой сказки я никогда прежде не слыхала. Но когда молодой господин спросил, мне словно нашептал кто-то… Знаешь, а у меня действительно имени нет!

Вот уже и не в третьем лице. Прогресс, прогресс! Насчет сказки, похоже, правда, но и без этого картина ясная.

– Но ведь у человека должно быть имя! Даже если его и вправду заколдовали. Должно!.. А… А тебя как зовут?

И глаза совсем другие. Самое обидное, что она столь же разумна, как и я сам. Мой сон – это я и есть. Но ей от роду – всего несколько часов, умнеть было некогда. Ловим пульт… Кстати!..

– У меня на ладони что-то есть? На этой, на правой.

Наклонилась, наморщила лоб, глаза ладонью протерла.

– Нет! Ничего не вижу. Это тоже волшебство? Молодой господин, я совсем ничего не понимаю. Так не может быть! Ни у тебя, ни у меня нет имен, у батюшки твоего имени нет… И у моего – тоже нет. Ой! И город наш никак не называется. Выходит, во всем злой колдун виноват?

Не колдун, конечно. В простеньком «сонном» файле так и должно быть. Чей сон, тот всех и наделяет именами или прозвищами, в том числе и самого себя. Или так и остается «молодым господином» без всякого ущерба для сюжета. Черноглазая без меня ввек бы не сообразила.

– Молодой господин! Давай с тобой что-нибудь придумаем. Вместе! Ты же умный, книжки читаешь. Возьмем – и победим колдуна!

Это она что, всерьез? Мордашка суровая, губы ниточкой. Ого, мы и кулачки умеем сжимать!

– А зачем? Жила ты здесь – и не тужила. И не ты одна. Имя – мелочь, его придумать несложно. Есть вещи посерьезнее. Миллиарды людей не желают замечать, что их мир – не единственный, а земля, как ни странно, не плоская. И ничего, не страдают. Воюют друг с другом, подличают, предают, звереют – в полное свое удовольствие. Люди не слепые, им просто это совершенно не нужно.

– Мне – нужно. Я – человек!

Кто?! Сапиенс на мою голову!.. Впрочем, сам виноват, очеловечил. Сон – это разговор с самим собой. Вот и побеседовал.

Пульт в руке, кнопка горит желтым огнем. Как на светофоре – стой и жди. Вероятно, из-за этого у моего дядьки – у меня, у меня! – такие проблемы. Стою и жду невесть чего. Таинственный Хозяин сразу переиграл меня по темпу, а я, наивный, верил в благородство «коллеги». Джеймс Грант, светлая ему память, тоже доверял друзьям.

Темп уже не набрать. Можно лишь прижаться затылком к стенке и отбиваться тем, что под рукой. А что у меня под рукой. Точнее, кто?

– Хочешь повоевать с колдуном? Ну, пошли! Бери меня за локоть и не отпускай. А я тебя за руку возьму. Глаза закрой, откроешь, когда скажу. Поняла?

– Ой! Сейчас, молодой господин, я только сяду ближе.

Ого, как вцепилась! Гарантии, конечно, никакой, хотя о чем-то подобном читать уже приходилось. Гипносфера, вселенная снов, едина, как, впрочем, и весь Мультиверс. Значит, между ветками-мирами почти всегда можно найти тропинку.

– Закрываю… Закрыла!

Получится, не получится, а попробовать можно. Здесь черноглазая – часть чужой программы, деталь пейзажа. А если пейзаж удалить?

Восемь кнопок – восемь дорог, семь пока закрыты.

Желтая!

– Н-не трогайте, не трогайте! Отпустите!..

Не трогаю и давно уже отпустил. Что значит шок! Тряхнуло нас не слишком сильно, но переход из картинки на «платформу» – дело крайне неприятное. Не для людей, понятно, а для таких вот, нарисованных.

– Куда вы меня затащили? Что за черт? Да кто вы вообще такой?

Комнатка все та же, стол прежний и стул. Стул впрочем, мы успешно повалили, так что восстановим status quo. Порядок… Белый свет из окошка, лаванда на полке… О, сюрприз!

– Куда вы девали того парня? Мальчишку, смешного такого, у него рубашка с кружевами и туфли с застежками. Он меня за руку держал…

Поскольку мы в гостях у малых голландцев, кока-кола в ассортименте отсутствует. Зато есть глиняный кувшин с… Ого, лимонад! Вполне в духе традиции, прямо-таки Герард Тербох. Даже две чашки предусмотрены. Все это богатство на полке, значит, следующие сюрпризы будем искать там же.

– Эй, послушайте, я к вам обращаюсь. Где тот мальчик?

А был ли мальчик? Если и был, то явно вырос. Зеркала в комнате нет, но годиков мне сейчас точно за двадцать. А в чем это я? Надо же, джинсы! Привет вам, славные семидесятые!.. На девице, что угол забилась, такие же вкупе с рубашкой-ковбойкой. Волосы не черные, каштановые, ростом стала повыше, а вот лицо узнать очень даже можно. «Здравствуй, милая красотка! Из какого ты села?» Но в данном случае уже не из села, а с танцплощадки все тех же семидесятых. И возраст подходящий, лет семнадцать или чуть старше.

– Лимонада хотите? О мальчике не беспокойтесь, он вам приснился. К нему прилагались башня, часовня, неизвестный Святой и страшная-страшная сказка.

– Ой, это ты? То есть, извините, вы?

Кувшин ставим на стол. Чашки…

– Пейте. Спросонья – самое оно. Кстати, меня зовут Рич.

– Рич… Очень… Очень приятно. То есть, не очень… Не смейтесь, я ничего не могу понять, мне снился сон, какой-то очень глупый…

Напрасно это она, смеяться я не думаю. Может, и улыбаться не надо. Девушка с танцплощадки впервые смотрит на мир собственными глазами, она уже не программа, но еще не личность. Новая гражданка Гипносферы нескольких минут от роду. Между прочим, симпатичная, без всяких скидок на «сухую иглу». Но вот завидовать я бы ей сейчас не стал. Разум без памяти, без понимания реальности, без Прошлого…

– Спасибо, вкусно очень. Жалко, что без газа… Рич, я вспомнила! Мне снилась сказка, но какая-то неинтересная. А главное, я в этой сказке была полной идиоткой. Странно, что вы мне по шее не дали. Приставала к вам, без мыла лезла…

Еще лимонаду? Да, пожалуй. Сон она вспомнила, но воду с газом, а также «идиотку» вспомнить никак не могла, это уже мое. До перехода черноглазая пейзанка была частью своего нарисованного мира. Он, этот мир, и был у нее в голове, с башней и «молодым господином». Здесь же «платформа», территория моего сна, значит, девица в джинсах – мой точный психический слепок с какими-то обрывками памяти. Но познавать новый мир ей придется самой.

– Спасибо, больше не хочу… Рич, что со мной случилось? Проснулась – и потеряла память? Амнезия? Мы… Мы с вами ставили какой-то научный эксперимент?