А вот еще... - Йон Колфер

— Что это ты заладил, Хиллмен. Можно подумать, я несчастье какое-то, а не решение всех твоих проблем.

— Решение каких проблем?

— А какие у тебя проблемы? — тем же тоном поинтересовался Зафод.

Хиллмен как раз барабанил пальцами по столу в надежде, что официантка это заметит и примет его заказ. Услышав вопрос, он застыл, не выбив дроби до конца.

— Ну, для начала у нас нет официанток. Они все сбежали в поселок на пляже с нашими физкультурниками. И все бухло тоже с собой забрали.

Зафод потянулся за своими башмаками.

— Приятно было поболтать с тобой, Хиллмен. Не покажешь ли ты мне, кстати, в какой стороне этот ваш поселок на пляже?

— Это все вы, черт тебя подери, виноваты, Зафод. Все было хорошо, пока не возник этот западный город. Нет, только представьте себе: его назвали Сырополем! И у них прислуга взбунтовалась даже прежде, чем у нас. — Он уставил палец в Зафода. — Вы хоть понимаете, что некоторым из наших достойных жителей приходится самим чистить свои сортиры? Что это, блин, за цивилизация такая?

— Каждое вновь созданное общество сталкивается с детскими проблемами, но нет таких, которые нельзя было бы разрулить с помощью дипломатии и алкоголя.

— Детскими? Этот псих Префлюкс далеко уже не детская проблема.

Зафод честно попытался сдержать смех, но тот прорвался через нос.

— Что тут смешного, Библброкс?

— О, ничего. Так.

— Нет уж, скажите. Я настаиваю.

— Просто ты обозвал Асида Префлюкса психом.

— Ну и что? Он и есть псих. Натуральный чертов псих.

— Если он псих, то ты тоже.

Хиллмен насупился.

— Что это вы хотите сказать?

— Ну, то, что он — это ты, а ты — это он. Только не говори мне, что ты сам этого не замечал.

— Вздор, дерьмо какое-то, — буркнул Хиллмен, но какой-то леденящий холод в животе подсказал ему, что так оно и есть.

— Западный город? Сырополь? Это вы, ребята, сами и есть, только из другого измерения. Я неплохо заработал на вас в первый раз, вот и подумал — эй, почему бы не повторить? Я как раз собирался уже за третьей группой, когда — БАЦ! — вогоны нагрянули.

— Значит, Земли больше нет?

— Окончательно и бесповоротно. Даже Арклю-Шмарклю, всей его коннице и всей его рати не собрать эту планету, как бы они ни старались.

— Чего?

— Ну, это такой старый детский стишок с Бетельгейзе. Аркль-Шмаркль пытался склеить яйца, грохнувшиеся со стены. Трагический финал.

— Ясно. Ладо, вернемся к этой планете. Выходит, я — Асид Префлюкс? Этот надутый, сбрендивший зануда? Вы это хотите сказать?

Зафод щелкнул пальцами третьей руки (надо сказать, на отработку этого у него ушло несколько месяцев).

— Бадабинго. Ну, не совсем он. Ты — его версия, но сдвинутая от него вдоль вероятностной оси на несколько Вселенных. Отсюда и некоторые различия. Например, имя. Ты отрастил брюшко, он нет. Ты красишь волосы, он — натуральный рыжий. В таком роде.

У Хиллмена не хватило сил опровергать окраску волос. Одно дело — знать, что во Вселенной существует бесконечное количество альтернативных Хиллменов Хантеров, и совсем другое — находиться с одним из них в состоянии войны.

— Не верю! — выпалил он наконец. — Вы меня подставили, Библброкс. Вы стравили меня с самим собой.

Зафод в наигранном ужасе хлопнул себя по щекам.

— Я? Тебя?? Подставил??? Это гнусный наговор. Я всего лишь пытался заработать пару баксов. Ты же знал, Хиллмен, что будут и другие колонисты. И не моя вина, что вы, обезьянье отродье, вечно со всеми воюете — даже с версиями самих себя. — Зафод вдруг выпрямился, как подброшенный. — Срань господня! Я же прав, так? Я просто привел убедительный довод.

Хиллмен злился, но молча. Библброкс действительно привел убедительный довод. Он спас им жизнь и перенес на новый Эдем. И если земляне облажались и здесь, его вины в этом не было. Хиллмен покосился туда, где Бафф Орпингтон вел себя как ребенок, попавший на сахарное месторождение — кружил, высунув язык и лихорадочно стискивая свою клюшку для гольфа, вокруг Тора.

— Колония разваливается, Зафод, — признал Хиллмен. — Бог мне, и впрямь, не помешал бы.

Зафод сделал вид, будто удивлен оборотом, который приобретала их беседа.

— Что ж, бог у меня есть.

— Это настоящий Тор? Правда ведь?

— Это действительно он, и я — его менеджер.

Хиллмен разинул рот, захлопнул и снова открыл.

— Что? Даже боги теперь стоят денег?

— Проснись, Хиллмен. Боги всегда стоили денег. Но я могу устроить тебе скидку.

— Но хоть эксклюзивные права на него мы будем иметь?

— Этого я обещать не могу. Тор играет в высшей лиге. Божество первого класса. Не одна цивилизация мечтает поклоняться ему.

— Но он хоть вездесущ?

— Нет, зато быстр и легок на подъем.

Хиллмен обдумал это. Бог такого уровня, как Тор, мог бы быстро наставить эту планету на путь истинный. Префлюксов сырный круг не имел шансов устоять перед большим молотом Тора, да и прислуга могла бы хорошенько задуматься, зная, что им предстоит держать ответ перед Богом-Громовержцем.

— Когда он может приступить к работе?

Что-то бибикнуло в недрах Зафодовых штанов, и тот принялся хлопать себя по карманам до тех пор, пока не нашел сверхплоский компьютер, который дал ему Гавбеггер.

— Практически сразу, — ответил он, глянув на дисплей. — Тору только нужно покарать кое-кого своим божественным гневом. Вам, ребята, пожалуй, стоит на это посмотреть — так сказать, тест-драйв вашего приобретения. Я думаю, зрелище выйдет впечатляющее. — Он поднес ко рту руки рупором. — Эй, Тор. Готов действовать? Бессмертный уже приземлился.

— Ты уверен, что это необходимо? — поинтересовался Тор, подозрительно косясь на Баффа Орпингтона, который как раз пытался поднять Мьёльнир. — Уж не знаю, готов ли я. Видел этого парня? Он что, хохмит так или впрямь считает меня великим? Говорит, что хочет стать жрецом, носить рясу. Ты ведь этого хочешь, парень, да?

Бафф переступил с ноги на ногу и утвердительно кивнул бычьей башкой.

— Да, — прохрипел он. — Да, да, да!

Сырополь

Приземлившись на очаровательном зеленом лугу за околицей поселка, ладья Гавбеггера мгновенно превратилась по цвету, форме и фактуре в небольшой поросший травой холмик. Пасшиеся поблизости стадом большие емельянские коровы, только-только начавшие спорить, кто первой предложит свое сочное мясо прилетевшим, чертыхнулись и вновь занялись раскраской транспарантов к демонстрации протеста против сыромантов, которые отказывались их есть.