Джентльмен-разбойник - Кристина Додд

— Эмея убита. Убита. — Элеонора повторила это, словно чтобы понять, что это правда.

— Ты не ошибаешься? — Фанчер покачал головой, словно не веря своим ушам.

Платье Элеоноры было испачкано кровью на груди, куда Элеонора прижимала разбитую голову Эмеи.

— Эмея убита, и я намерена сообщить об этом Сандре. Он должен поймать убийцу. Я не сомневаюсь: он сделает для этого все. — И она снова двинулась к кабинету Сандре.

Фанчер не пытался отговорить ее, но шел с ней рядом.

Двойные двери кабинета Сандре были закрыты, по обеим сторонам стояли стражники.

Элеонора ничуть не смутилась. Она взглянула на них и тоном, которого лорд Фанчер никогда в жизни не слышал, произнесла:

— Я леди Фанчер, урожденная де Гиньяр, кузина принца.

Они попытались остановить ее.

— Вы действительно хотите отвечать за то, что помешали мне войти в апартаменты Сандре?

Стражники отступили.

Лорд Фанчер открыл перед ней двери.

Элеонора стремительно вошла.

Сандре, присев на край стола, болтал с Жан-Пьером и смеялся.

Они оба смеялись.

Увидев леди Фанчер, они замолчали.

— Что с тобой? — спросил Сандре, ничуть не удивившись ее появлению.

Она рассказала, что нашла в доме леди де Гиньяр.

Тело Эмеи, искалеченное, на мраморном полу. Эликсабет, с отметиной на лбу от серебряного подсвечника и сломанным носом.

Сандре притворно изобразил горе.

— Бедная Эмея, — сказал он. — Я этого боялся. Она не могла жить без Рики, поэтому попыталась убить эту Эликсабет, а потом бросилась с галереи.

— Эмея никогда не обидела бы ребенка! — возмутилась Элеонора.

— Она действительно считала Мстителя призраком. Ее постоянно обуревал страх. Она сошла с ума! — Сандре говорил так, будто верил в это.

Неужели это он? Элеоноре хотелось верить ему, и она сдерживала поток рвущихся с языка упреков. Это не убедит Сандре в справедливости ее обвинений.

Но она знала его. Сандре был не чужд логики, и Элеонора, набравшись терпения, попыталась все объяснить, рассчитывая на его понимание.

— Ты помнишь, как мы были детьми?

— Конечно, — сказал Сандре.

— Ради забавы Рики отрывал лапу у лягушки, отпускал и спорил, умрет ли она раньше, чем кто-нибудь съест ее.

— Мальчишеское озорство, — отмахнулся Сандре.

— С возрастом он стал хуже, а не лучше, — с чувством, сказала Элеонора. — Эмея не оплакивала смерть Рики. Она вовсе не помешалась от горя. Кто-то убил ее!

— Мы, конечно, похороним ее рядом с ним, — пообещал Сандре. — Она этого хотела бы.

— Нет! Чего она хотела, так это уехать в Италию. — Элеонора представить не могла, что Сандре настолько слеп. — Но ее убили!

— Ты расстроена. В твоем положении это бывает часто. — Сандре подошел к ней и попытался усадить в свое кресло.

Она сопротивлялась, сжав руки в кулаки.

Все тем же успокаивающим тоном Сандре продолжил:

— Мы так рады, что ты наконец забеременела! Но тебе вредно волноваться — это опасно для твоего здоровья и здоровья ребенка.

— Я не волнуюсь. — Элеонора повысила голос. — Говорю тебе, кто-то из приятелей Рики убил его вдову. Ты принц. Добейся правосудия!

— Да, конечно. — Сандре взял ее за запястье и повел к двери. — Поезжай домой и отдохни. Лорд Фанчер, заберите ее. Элеонора, когда ты вернешься, привези с собой мисс Чегуидден. Слишком давно я не видел ее прелестного лица. Я не хотел бы думать, что она избегает меня. — Он похлопал Элеонору по плечу, потом вернулся к столу.

Он отделался от нее.

И она поняла…

Он убил Эмею.

Возможно, сам перебросил ее через балюстраду.

Или приказал сделать это своим людям.

Принц убил их родственницу, бесхитростную женщину с добрым сердцем, поскольку та считала, что Мститель способен свергнуть его режим, и говорила об этом слишком свободно.

Эмея была права: мальчик Сандре, товарищ детских игр Элеоноры, исчез навсегда, превратился в дьявольское существо, которое ненавидела вся Морикадия.

Эмея поняла это и погибла, и Элеонора ответственна за ее смерть.

Голова у леди Фанчер шла кругом, колени подгибались.

Лорд Фанчер бережно обнял ее и повел в тихую библиотеку в том же коридоре, что и кабинет Сандре. Усадив жену, он принес ей стакан воды.

Элеонора медленно пила воду, мечтая, чтобы страшная картина убийства подруги исчезла из ее памяти.

— Я не могу растить нашего ребенка в этой стране. Не могу.

Лорд Фанчер быстро встал, закрыл дверь, повернул ключ в замке и вернулся к жене.

— Я знаю, как ты ценишь родство с де Гиньярами, но я не могу жить на земле, где процветают убийства и тюрьмы. — Элеонора заморгала, пытаясь прогнать слезы. — Я сожалею.

— Не стоит. — Он опустился перед ней на одно колено и взял ее руки в свои. — Я должен кое в чем признаться. Когда ты сказала мне о своем положении, я тайно начал переводить наши деньги из Морикадии в иностранные банки — в Англию, Францию, даже в один из американских банков. Я знал, что рано или поздно ты столкнешься с тем, что считаешь неприемлемым, и захочешь уехать туда, где мы сможем без опасений вырастить наше дитя.

Элеонора недоверчиво уставилась на мужа.

Он предвидел, что случится нечто подобное? Как он сумел догадаться?

Потому что… потому что ему известна правда о Сандре. Правда, которую она игнорировала.

— Мы потеряем наш дом, — продолжал лорд Фанчер. — Но не бойся. У меня связи во всем мире, голодать мы не будем.

Она не могла сдержать слезы. У них с Фанчером был хороший брак, они уважали друг друга и то, что привнесли в их союз: он — состояние, сделанное на торговле; Элеонора де Гиньяр — древнее благородное имя, связи и влияние. Они с мужем никогда не говорили о любви. Она полагала, что достаточно дружбы и между ними нет ничего большего. Теперь леди Фанчер убедилась, что ее супруг готов оставить Морикадию ради нее и их малыша.

Всматриваясь в тонкое усталое дорогое лицо мужа, она дотронулась до его щеки.

— Дорогой мой, я благодарю Господа за тот день, когда мой отец выбрал тебя мне в мужья.

Он взял ее руку и поцеловал ладонь.

— Я тоже тебя люблю.

Они грели друг друга взглядами.

Наклонившись к мужу, Элеонора прошептала:

— Есть еще кое-что. Я хотела бы поговорить с Мстителем. Ты знаешь, как его найти?

Он улыбнулся: