Огонь - Сара Б. Элфгрен

Снаружи усадьба казалась все такой же заброшенной. Стекла на первом этаже были выбиты.

Виктор направился прямиком к главному входу, открыл дверь и нарочито старомодным жестом пригласил Мину войти в дом.

В дальнем конце большого холла стояла старая гостиничная стойка — большой деревянный стол, за ним — полка с множеством мелких отделений. Разноцветные флаги свисали со стен и потолка. Но запах был свежий. Неестественно свежий. Как дома у Адрианы.

— Пойдем, — сказал Виктор.

Он двинулся по коридору, знаком показав Мину следовать за ним.

Она шла в двух шагах позади него в полной темноте. Ноги гулко топали по каменному полу. Тонкие лучи света просачивались сквозь доски, которыми были забиты окна.

Когда они дошли до конца коридора, Виктор попросил ее подождать, а сам исчез за углом.

Мину слышала его удаляющиеся шаги, звук открываемой двери, потом снова воцарилась тишина.

Мину оглянулась назад. У нее еще есть шанс бежать. Вдруг это не допрос? Вдруг Виктор и Александр задумали что-то дурное?

«И ведь никто не знает, что я здесь», — подумала Мину. Ей вдруг показалось, что старый дом проглотил ее.

Адриана была страшно напугана, когда предостерегала Мину от Александра, собственного брата. Кто знает, на что он способен ради того, чтобы узнать правду.

Не вздумайте бороться с Александром! И ни в коем случае не лгите на допросе!

Но Мину придется лгать. У Избранниц нет выбора, надо защищать себя и Анну-Карин.

Они договорились, что будут говорить на допросах, и Мину повторяет про себя эту ложь, стараясь в нее поверить.

За спиной Мину раздался шорох, и ее сердце замерло. Она оглянулась, увидела лишь темноту. Однако шорох не был игрой воображения. Коридор вроде бы пуст, но Мину не может отделаться от мысли, что за ней следят.

Когда Виктор окликнул ее по имени, Мину едва сдержалась, чтобы со всех ног не броситься на зов.

Они вошли в библиотеку. Под ногами в шахматном порядке лежали черно-белые плиты, вдоль стен стояли высокие, до потолка, книжные шкафы, битком забитые книгами. Торшеры освещали комнату мягким светом. При других обстоятельствах такая комната показалась бы Мину земным Раем.

Возле двустворчатых дверей в кресле сидел Александр. Он указал Мину на кресло перед собой.

Мину села, не говоря ни слова. Кресло оказалось очень мягким, она провалилась почти до пола и почувствовала себя маленькой, как детсадовский ребенок. Наверно, это было частью коварного психологического плана Александра.

Виктор стоял чуть сбоку, возле камина, и оттого, что он там стоял и смотрел на нее, Мину сделалось совсем не по себе.

Она подумала про других Избранниц. О том, что они должны держаться вместе. Им надо пройти через это испытание ради Анны-Карин.

Мину перевела взгляд на Александра. Она должна быть так же хладнокровна, как он. Так же закрыта.

— Воды? — спросил он, сделав жест в сторону графина и двух стаканов на журнальном столике.

— Нет, спасибо, — отказалась Мину, хотя пить очень хотелось.

Кто знает, что Виктор и Александр подмешали в воду. Она сама однажды подсунула Густаву сыворотку правды…

Мину оборвала воспоминание. Тут мало следить за тем, что говоришь. Если элемент Виктора вода, он, возможно, умеет читать мысли, как Линнея. Как же Мину сразу это не пришло в голову?

— Ради протокола я начну с вопроса: верно ли, что твое имя Мину Фальк Карими? — спросил Александр, сцепив руки на коленях.

— Да, — ответила Мину и подумала, что, может быть, последний раз говорит правду в этой комнате.

— У нас будет допрос. Но одновременно и своего рода тест.

Мину поерзала в кресле и опустилась еще ниже к полу.

— И что вы будете тестировать? — спросила она.

— Твою лояльность по отношению к Совету.

Мину стало очень страшно. Но она напомнила себе, что, став одной из Избранных, уже не раз попадала и в более опасные переделки.

Но думать об этом нельзя, чтобы Виктор случайно не подслушал ее мысли.

— Ты должна говорить правду, — продолжал Александр. — Ты будешь говорить правду?

— Да, — сказала Мину.

Первая ложь.

Сзади раздался скрип. Мину оглянулась. Виктор достал маленькую записную книжку и ручку и, судя по всему, записывал все, что она говорила.

Или думала.

Как жаль, что она, в отличие от других Избранниц, не умеет чувствовать присутствие магии. И не может поставить магическую защиту. Чтобы случайно не выпустить черный дым. Остальные Избранницы не видят его, но Виктор и Александр могут видеть. Вдруг они даже ждут, что она по оплошности это сделает?

— Я хочу, чтобы ты знала: Совет не прощает непокорности и награждает за лояльность. Это понятно?

Мину кивает.

— Ответь «да» или «нет».

— Да.

— Ты знаешь, где находится Николаус Элингиус?

— Нет, — ответила Мину, радуясь, что не приходится врать.

— Тебе известно что-то о его прошлом?

— Я знаю не больше, чем вы. — Мину сфокусировала взгляд на переносице Александра.

— Вы встречались в его квартире?

Мину молчит, собираясь с мыслями. Нужно быть осторожной, говорить то, о чем они договорились с девочками. Стараться как можно больше говорить правду, лгать только в крайнем случае.

— Я туда заходила, поливала цветы, проверяла, все ли в порядке.

Сердце Мину колотится быстрее.

— Значит, вы не встречались там все вместе и не занимались магией?

— Нет.

Виктор скрипит шариковой ручкой.

— Отныне вам запрещается бывать в квартире Николауса, и я хочу еще раз напомнить, что вам нельзя заниматься магией самостоятельно.

Мину старательно заглушает в голове мысли о завтрашнем сеансе магии. Допрос длится всего несколько минут, а она уже совсем обессилела.

— Расскажи о ночи кровавой луны. О том, как Избранницы обнаружили в себе магические силы. О смерти Элиаса и Ребекки.

Мину делает глубокий вдох и начинает рассказывать. Медленно и аккуратно она излагает Александру версию, максимально близкую к правде, но в которой нет ни слова о том, как они, вопреки приказанию Адрианы, занимались магией и Адриана прикрывала их, а также о том, как они разоблачили Макса и обезвредили его.

В ее истории получилось много пропусков.

Когда Мину закончила, Александр некоторое время молчал, потом спросил: