Драконья справедливость - Дэниел Худ

После привала Даймонд сам запросился в галоп, и Лайам не стал его сдерживать, пока не удалился от медленно ползущей колонны на добрую милю. Он дал чалому отдохнуть, пустив его размашистой иноходью. Фануил взмыл в небеса, отправившись куда-то на север.

Лайам поймал себя на том, что по мере приближения к Дипенмуру он все чаще задумывается о феномене Южного Тира в ослабленной междоусобицами стране. Герцогство было самым крупным феодом из тех, что входили в состав королевства еще с древнейших времен. Повсюду, и особенно в Мидланде, власть местных лордов обычно заканчивалась в дне верховой езды от их родовых поместий, но ареопаг находился в пути уже больше недели, а владения герцога все не кончались, и везде царили спокойствие и порядок. Король Таралона уже не правил страной, его подданные впивались друг другу в глотки за крохотные участки земли, не способные прокормить и заморенной клячи, но семейство Веспасианов умудрилось сохранить свой феод неделимым и в эти смутные времена. С запада земли Южного Тира омывались Уорином — рекой глубокой и полноводной, с севера герцогство было прикрыто горами, линия морского прибоя служила ему границей с восточной и южной сторон.

Сам герцог слыл человеком оригинальным, питающим большое почтение к старине. Такие понятия, как квестор, эдил, ареопаг, давным-давно стали бессмыслицей в краях, у которых память короче, однако в землях его высочества эти понятия не только не вышли из обихода, но за ними продолжали стоять конкретные должностные лица и службы, всей своей деятельностью заставлявшие себя уважать. Еще поговаривали, что нынешний владетель Южного Тира благосклонно относится к поединкам, свято веруя, что на полях чести победители правы, а побежденные — нет, однако при всем при том он требовал четкости и доказательности от работы своих судейских комиссий, не позволяя им опираться на голословные обвинения. Он год от года урезал размер вассальных отчислений короне, но внешне выказывал полную подчиненность Торквею и сидящему там королю, одновременно являя собой образец и смиренности, и непокорства. Лайаму очень хотелось познакомиться с этим человеком поближе.

Погруженный в свои раздумья, он не сразу заметил двоих всадников, преграждавших ему путь. Резко осадив Даймонда, Лайам инстинктивно потянулся к мечу.

«Фануил, немедленно возвращайся!»

«Слушаюсь, мастер!»

Незнакомцы смотрели угрюмо, держа наготове охотничьи копья. «Туники драные, рожи грязные! Кто они? Браконьеры или бандиты?» Седла под оборванцами были отменной выделки, их гладкие, лоснящиеся на солнце лошадки стояли, как вкопанные, в то время как Даймонд уже занервничал, чуть пританцовывая на месте.

— Добрый день, — произнес Лайам с деланным безразличием. Чалый устал, так что удрать не получится. — Я квестор Ренфорд, чиновник герцога, за мной следует вооруженный отряд.

Бородач, что находился слева, громко отхаркавшись, сплюнул. Другой ухмыльнулся, сверкнув белизной зубов.

— Стой и не дергайся, квестор Ренфорд.

Они разом, как по команде, направили к нему своих лошадей, но Лайам не стал их дожидаться. Заорав во весь голос: «Стража! Ко мне!» — он послал чалого вправо и выхватил меч, мысленно моля небеса об удаче.

Все еще не погасивший насмешливой ухмылки бандит явно не ожидал от проезжего господинчика этакой резвости. Он чуть замешкался, меняя угол атаки, так что Лайам, извернувшись, сумел перерубить древко его копья и влепить рукоять меча в наглую, заросшую черным жестким волосом, физиономию. Даймонд, вильнув крупом, ушел от столкновения с хищно оскалившейся лошадкой разбойника, очевидно, лучше своего седока соображавшей, что надлежит делать в бою.

Второй бандит был поумней первого. Он бросился Лайаму наперехват, целясь в него копьем, и всадники едва не столкнулись. Чалый и тут не подвел, он прянул в сторону, и грозное острие прошло мимо цели. Лайам дернул повод, понуждая Даймонда развернуться, и ударил мечом наотмашь, но удар пришелся плашмя. Голова нападавшего запрокинулась, он пошатнулся.

Однако его лошадка решила отыграть это очко и всей грудью насела на чалого сбоку. Лайам потерял равновесие, и вдобавок к тому бандит древком копья вышиб из стремени его ногу. Припав к шее Даймонда и дрыгая потерявшей опору ногой, Лайам прилагал все усилия, чтобы удержаться в седле, — он уже не имел возможности защищаться.

Все было бы кончено, но Даймонд, рванувшись вперед, каким-то чудом вынес своего господина из свалки. Лайам поймал ногой стремя, выпрямился и обернулся к бандитам. Один оборванец очумело мотал головой, кровь вытекала толчками из его перебитого носа, второй, яростно потрясая копьем, кричал: «Обходи его, обходи!» Пока Лайам переводил дух, готовясь к отражению новой атаки, с небес камнем упал Фануил и впился когтями в физиономию первого оборванца. Тот взвыл от ужаса и, отшвырнув маленькое чудовище, погнал свою лошадку в холмы.

«Фануил! Что ты делаешь! Не валяй дурака! Усыпи их — и все! Ты ведь это умеешь!»

Дракончик уже набросился на второго бандита. Тот, размахивая копьем, как палкой, пытался отогнать от себя крылатую тварь. Через какое-то время глухой шлепок обозначил конец странного поединка. Бандит, не оглядываясь, поскакал за сообщником, а Фануил рухнул на землю.

Лайам спрыгнул с седла и бросился к своему фамильяру. Глаза дракончика подернулись поволокой, клиновидная головка безвольно поникла.

— Эй… как ты?

Сломанных костей не прощупывалось, да и крови вроде бы не было видно.

«Голова кружится».

— Болит что-нибудь?

«Живот. Он стукнул по животу. Не надо мне было есть этого зайца».

Лайам устало рассмеялся. Дракончик все же нарушил запрет… браконьер! Сердце его бешено колотилось, руки подрагивали. Бережно прижимая Фануила к груди, он встал и побрел к своему чалому.

Стражники долго обсуждали случившееся, прозрачно намекая, что если бы кто-то кого-то послушался, то…

— А все же я не пойму, откуда бы им тут взяться? — сказал вдруг один из них. — Бандиты в этих краях обычно не промышляют. Дипенмур рядом, а герцог с такими суров.

— Зима в этом году была долгая, вот голод с севера их и выгнал, — лениво отозвался другой.

— Что-то не очень-то они смахивали на изголодавшихся доходяг, — сказал Лайам. — И кони под ними сытые. Боевые кони, обученные кое-чему. И ковали их, похоже, недавно.

— Свели у кого-нибудь из конюшни, — пожал плечами третий — старший по званию — страж. Вы лучше останьтесь в колонне, квестор.

Лайам кивнул и почесал Фануила под подбородком. Малыш, вроде, совсем оправился. И хорошо.

— Пожалуй, не стоит сообщать о случившемся госпоже Саффиан?

Стражники обменялись взглядами.

— Да вроде бы незачем, — сказал старший. — Напасть на караван они не посмеют.

Остаток дня Лайам ехал рядом со стражниками, раздумывая, а так ли уж вдова Саффиан неправа? Возможно, он и впрямь опрометчив. В конце концов, его же предупреждали, что удаляться от колонны опасно. Ну да, он вывернулся из переделки целехоньким, но вовсе не благодаря собственной ловкости, а потому что ему повезло. Даймонд скакнул куда надо, Фануил вовремя подоспел, а все ведь могло обернуться иначе. Могло, да не обернулось. Нет, опекает все-таки кто-то Лайама Ренфорда на небесах. Какое-то божество, которому Лайам Ренфорд не безразличен. Оно не решает, конечно, всех перед ним встающих проблем. Но помогает ему дожить до момента, когда он начинает справляться с ними самостоятельно.