Если небо молчит - Дмитрий Герасимов

– Рада за вас. – Адвокатесса перевернула страницу журнала. – Уверена, вы не пропадете в жизни.

«Ты еще пока не можешь быть в этом уверена, – хмыкнул про себя Танкован. – Но скоро…»

– А вам не интересно, как закончился день у меня? – вдруг спросила Михеева и отложила в сторону «Караван историй».

– Отчего же, – пожал плечами Максим. – Если вам не лень рассказать – с удовольствием послушаю.

– Я думала, вы проявите большую заинтересованность, – заметила она. – Ведь речь идет о жизни и здоровье вашего друга.

«Ах, да! – с досадой вспомнил Танкован. – Эта дура все-таки потащилась в больницу к Руслану!»

Он отложил вилку и вытер салфеткой губы.

– Я как раз собирался расспросить вас о нем, не дожидаясь завтрашнего дня, когда сам смогу навестить беднягу.

– Я так и подумала, – кивнула Михеева и холодно разрешила: – Расспрашивайте.

Максим отодвинул тарелку и озабоченно нахмурился.

– Он в сознании?

– В полном.

– Как чувствует себя?

Татьяна откинулась на спинку стула и сложила руки на груди.

– А как бы вы себя чувствовали, лежа на казенной кровати с отрезанными гениталиями, в полном одиночестве, забытый и брошенный всеми, даже лучшим другом?

Максим изменился в лице.

– Вы словно пеняете мне на что-то, – пробормотал он. – Как будто это я… отрезал… кастрировал Руслана.

– Не вы, – согласилась Михеева. – Но по вашей вине. А вы даже не удосужились навестить друга в больнице!

– Смените, пожалуйста, тон! – вспылил Максим. – Кто вам дал право обвинять меня? Насколько я помню, вы адвокат, а не прокурор!

– Я – простой человек! – возразила она. – Женщина, которая умеет сострадать и сочувствовать и которую возмущают черствость и бездушие других людей по отношению к их близким.

– Вот как? – оскалился Танкован. – Значит, я – черствый и бездушный человек? От кого я это слышу, позвольте спросить? От барышни, избалованной обеспеченными родителями, от той, кому все в жизни преподносят на ладошке очищенным и подслащенным, от той, чья профессия – наживаться на чужих проблемах и несчастьях! – Он отшвырнул скомканную салфетку и выскочил из-за стола. – Я не поехал сегодня в больницу, потому что у меня действительно были важные и безотлагательные дела, а вы непонятно зачем отправились туда, хотя вас никто об этом не просил! И теперь, пользуясь этим своим мнимым преимуществом, вы обвиняете меня в черствости?

Татьяна тоже встала и, подойдя к Максиму, взяла его за руку.

– Он не хочет жить… – тихо сказала она. – Лежит, не шевелясь, а из-под закрытых век катятся слезы… Может быть, вы правы и я – избалованная барышня, наживающаяся на чужих несчастьях, но поверьте, сердце разрывается видеть, как убивается и мучается совершенно незнакомый мне человек. А он – ваш друг, Максим… И возможно, именно ваше слово, ваше присутствие, ваша поддержка ему сейчас нужны как никогда.

Танкован поостыл. Он почему-то был готов к тому, что адвокатесса станет кричать, спорить, швырять ему в лицо обидные слова, но совершенно не ожидал, что она просто возьмет его за руку, заглянет в глаза и тихо скажет совершенно понятные, очевидные истины.

– Чем я могу ему помочь? – Он скорбно покачал головой. – Слово – пустой звук, глупый набор фонетических конструкций. У человека непоправимое горе, а вы предлагаете, чтобы я его утешил вербальной погремушкой. Единственный, кто может подарить Руслану надежду, – высококлассный, непревзойденный хирург.

– Врачи бессильны, – вздохнула Михеева. – Плоть погибла, а трансплантатов нет.

– Вот видите, – развел руками Максим. – И зачем ему теперь мои утешения?

– Поставьте себя на его место, – возразила Татьяна. – Разве вам не понадобилось бы участие близких?

Танкован фыркнул.

– На его место? Уверяю вас, мне хватает проблем и на своем. Я даже теоретически не могу залезть в его шкуру.

– Ошибаетесь. – Михеева тряхнула белокурой головкой, небрежно прошла в рабочую зону кухни и включила электрочайник. Тот послушно зашуршал, набирая сил. – Вы только чудом не оказались в шкуре своего друга.

– То есть? – Максим нахмурился.

Татьяна распахнула дверцу шкафчика над мойкой и потянулась за блюдцами.

– Вы чай будете, или все-таки налить вам вина?

– Вина? – растерянно переспросил Танкован. До него будто только сейчас дошел смысл сказанного ранее. – Странно, что вы заговорили о вине. В смысле, о моей вине…

– Что? – не поняла Михеева.

– Вы сказали, что Руслан пострадал из-за меня, – напомнил Максим.

Адвокатесса достала с полки коробочку с чаем, вынула два пакетика, освободила их от обертки и сунула в разноцветные чашки. По краям остались свисать яркие ярлычки на ниточках.

– Это – правда, к сожалению… – вздохнула она. – И означает, что вслед за первым вполне может случиться и второе несчастье.

– Вы можете выражаться яснее? – снова вскипел Танкован. – Что за манера у вас, адвокатов, вечно тянуть кота за яйца!

– Тянуть – полбеды! – парировала Татьяна. – Можно вообще их лишиться.

– Спасибо за напоминание! – раздраженно бросил он. – Кушеву оно уже ни к чему.

– Зато вам пригодится.

Чайник звякнул и выключился. Адвокатесса разлила кипяток по чашкам, пристроила их на блюдца и отнесла к столу.

– Руслан вам что-то рассказал? – догадался Максим. – Он считает меня виноватым?

– Вам сколько сахару? – невозмутимо поинтересовалась Михеева. – Две ложки? Три?

– Ну, хватит! К черту чай! Говорите, что вам известно!

Блондинка уселась за стол и придвинула к себе блюдце с чашкой.

– Мне известно, что Руслана кастрировали по ошибке, – сказала она. – Вместо вас, понимаете? Тот рыжий оперативник в квартире оказался прав, когда с издевкой предположил такое.

Максим открыл рот и в смятении опустился на стул.

Татьяна отхлебнула из чашки, поморщилась, обжегшись, и продолжила:

– Нападавший был один. Здоровенный бородатый мужик в защитной штормовке. Он с порога ударил Руслана головой в лицо, тот упал… – Она подула на чай, разметав струйки пара. – Потом схватил его за горло, потащил к кровати… Кушев сопротивлялся, но бородатый детина оказался сильнее.

Михеева замолчала и опять отхлебнула из чашки.

– И что было потом? – едва слышно пробормотал Танкован.

– Потом налетчик крикнул: «Привет из Сырого Яра, Максимка!» – и нанес еще несколько ударов. Руслан потерял сознание…

– Привет из Сырого Яра… – как эхо, отозвался Максим. – Бородатый детина…