Люди и собаки - Доминик Гийо

Таким образом, если все три позиции по отношению к животному рассматривать по отдельности, получится, что в привязанности человека к животному-компаньону нет ничего аномального. Если не путать один вид живых существ с другим, уподобляя животное человеку, между нами возможны разные варианты «нормальных» взаимоотношений. Заметим, что первые два описанных выше типа распространены гораздо шире, чем третий. Поэтому объяснение феномена привязанности человека к животному следует искать за рамками простого сравнения собаки с суррогатом, дающим временный выход человеческим эмоциям.

Еще один минус тезиса об эмоциональном замещении состоит в том, что он отрицает любую вероятность того, что человек может предпочесть компанию животного-компаньона обществу других людей, во всяком случае некоторых из них. На самом деле такое явление распространено гораздо шире, чем это может показаться на первый взгляд. Нет ничего необычного в том, что социальная жизнь многих людей не ограничивается общением с себе подобными. Часто они отдают предпочтение эмоциональным связям с другими существами, прежде всего с животными-компаньонами. Нет никаких оснований отрицать, что в ряде обстоятельств животное способно удовлетворить потребности человека в общении. Более того, зачастую никто, кроме членов семьи или близких друзей, не способен сделать это лучше, чем животное-компаньон. И уж во всяком случае в социальном плане животное-компаньон выполняет гораздо более важные функции, чем функции простого паллиативного средства, облегчающего чувство одиночества от отсутствия общения с другими людьми.

На самом деле некоторые люди предпочитают проводить время с животными вовсе не потому, что испытывают трудности в общении или установлении взаимоотношений с другими людьми. Просто они полагают, что с четвероногим другом они могут провести время с большей для себя пользой. В некоторых случаях взаимоотношения с животным для них более комфортны или причиняют меньше неудобств, чем общение с другими людьми. Значит ли это, что такие люди страдают какой-то психологической или социальной дисфункцией? Нельзя исключать и такой вероятности, хотя ответ далеко не столь очевиден. И тем не менее, какими бы ни были причины этого феномена, тезис об эмоциональном замещении не дает ему убедительного объяснения. Он не позволяет понять, почему человек предпочитает общество животных не только тогда, когда не имеет возможности строить социальные отношения с себе подобными, но и в ряде других случаев.

А что, если перевернуть тезис об эмоциональном замещении с ног на голову? Что, если попытаться увидеть в отношении человека к собаке не суррогат настоящих чувств, а истинную теплоту и глубокую привязанность к другому существу? В конце концов, таким ли уж абсурдным будет предположение, что животные-компаньоны вообще и собаки в частности, — которые, обретя в современной человеческой семье совершенно иной статус, значительно изменились психологически, став более дружелюбными, по крайней мере, внешне, — способны расширить границы социального мира человека, а не наоборот? Конечно, подобное предположение заслуживает более подробного рассмотрения и уточнения с привлечением строгих научных данных. В любом случае у него есть одно бесспорное достоинство: оно обращает наше внимание на существование особой связи между человеком и животным. Несомненно, стоило бы задуматься о природе этой связи, которая в некоторых социальных и культурных условиях может быть для человека даже более предпочтительной, нежели его связи с другими людьми, по крайней мере в тех случаях, когда он не испытывает выраженной потребности расширять или углублять свои взаимоотношения с окружающими.

Приведем еще несколько замечаний по этому поводу. Прежде всего, отношения с животным имеют для нас определенные преимущества по сравнению с отношениями с другими людьми. Так, например, в случае с животным значительно упрощаются ритуалы сближения и уменьшается риск быть отвергнутым. Люди могут уклониться или отказаться от взаимоотношений, тогда как животное гораздо охотнее идет на контакт. Иными словами, чтобы вступить во взаимоотношения с животным, от человека требуется значительно меньше усилий. Точно так же человек может довольно легко приостановить взаимодействие с животным, и это никак не отразится на их дальнейших отношениях, чего не скажешь об отношениях с другими людьми. В случае с животным от нас не требуется большого умения «подать себя», то есть нам не нужно прилагать каких-то особых усилий для того, чтобы создать собственный образ, который должен понравиться новому знакомому. Во взаимоотношениях с животным человек чувствует себя гораздо свободнее хотя бы потому, что сфера взаимопонимания здесь значительно уже, а обоюдно принятые нормы поведения значительно менее строгие, чем при общении между людьми. Проще говоря, находясь в одной комнате с животным, человек может позволить себе полностью расслабиться, чего он никогда не допустит в присутствии других людей.

Иными словами, наши взаимоотношения с животным имеют особое качество: в своей привязанности к животному человек получает возможность выстроить полноценные и аутентичные эмоциональные и социальные взаимоотношения с другим существом, отличные от тех, что его связывают с людьми. Животное-компаньон позволяет человеку вести настоящую социальную жизнь, во многих отношениях, вероятно, несколько менее сложную и эмоционально насыщенную — хотя и в этом можно усомниться, — однако куда менее рискованную и более предсказуемую, к тому же не требующую таких усилий, а то и жертв, как социальная жизнь в окружении людей. Сказанное особенно актуально для современного общества, построенное на индивидуализме и приоритете договорных отношений в микросоциальной коммуникации. Подобные отношения между людьми не являются строго обязывающими и могут разрушиться в любой момент. То есть в общении с животным — среди прочего — нас привлекает именно то, что четвероногий компаньон способен обеспечить человеку социальную жизнь, основанную на гибких или изменяемых обязательствах. И речь идет вовсе не об иллюзорных, обманчивых или противоестественных взаимоотношениях. Просто отношения эти менее напряженные, построенные скорее на полуобязательствах, при которых одного из участников взаимодействия, а именно животное, без всякого особого риска можно временно «выключить», а затем вновь «оживить» в статусе партнера по социальной коммуникации.

Разумеется, это правило справедливо не для всех людей: некоторые из нас не получают достаточного удовлетворения от общения с животными. Кроме того, правило касается и не всех животных — а только животных-компаньонов. Однако специфика отношений человека и животного позволяет понять, почему по достижении некоторого порога взаимоотношений с другими людьми человек может предпочесть им взаимодействие и эмоциональную связь с животным. Поэтому можно говорить о том, что кроме общения с людьми у человека существуют и другие возможности для реализации социабильности, разнообразные и необычные, подчас скрытые за густой завесой слов. Они гораздо более реальны, чем это предполагает идея об эмоциональном замещении. Такие способы общения способны украсить и оживить эмоциональную жизнь человека, сделав ее более насыщенной и яркой.