Странная неожиданность - Борис Владимирович Попов

Слова чуть ниже горлышка по кругу на кувшине были арабской вязью выгравированы.

– Какой-нибудь «Бум-барах, трам-тарарах»?

– На арабском ли они, или на русском, джинн поймет. Девчата в свою пору переводы у двоих ученых арабов в разное время и в разных местах сделали. Арабов полно в ту пору с товаром на Запад через Киев ходило. Итог один: нужно громко сказать – «странная неожиданность».

– Странные какие-то слова…

– Других нету.

– А если при нем джинна не окажется?

– Не может быть!

– Почему?

– Оставить такую драгоценность где-то, Невзор не осмелится – прячь не прячь, магическим путем найдут и похитят, – объяснила Пелагея, – а доверить кому-нибудь на хранение – нипочем не отдадут.

– Почему?

– Черные. Они иначе не умеют.

– Будем искать, – меланхолично заметил я.

– Астронома пусть поляк ищет. Какие у вас еще есть трудности?

– Я по жене скучаю…

– Вот ей голову и будешь морочить, если живым вернешься. Богуслав чего-то у тебя не весел, буйну голову повесил. Он главный волхв твоего отряда. Не дай бог из-за тоски-печали ошибется или не сумеет чего? Вам всем конец.

– У него любимую девушку замуж отдают.

– Далеко?

– Во Франции.

– А как он об этом прознал?

– Антеки показали Францию, городок Мулен, пятнадцатилетнюю девицу Полетту Вердье, в прошлой жизни Анастасию Мономах. Славе дали с девчонкой поговорить. Девушка Богуслава помнит и любит, но ее через несколько дней отдают замуж.

– А он?

– До Мулена слишком много тысяч верст.

– А подземные черти чего?

– Что они могут сделать? Прокопать подземный ход ко входу в церковь и утащить невесту прямо из-под венца? А ей обязательно нужно получить с жениха деньги за свою свободу, отдать их родителям, и идти топиться в тамошней речке Алье.

– Господи, да я такой подлости от антеков никогда в жизни не видала! Шел себе человек мимо, по– хорошему и нужному делу, зачем его было в эти стародавние дела опять впутывать? Да еще и черте где, аж во Франции! Ведь твой Богуслав, это ж Славка из боярского рода Вельяминовых?

– Именно он.

– Я Настенку со Славкой еще в подростках при дворе Ярослава Мудрого помню. Я тогда Анну кое-чему и по женской, и по ведьмовской линии обучала, а их от нее гоняла. Девушке скоро во Францию ехать, за короля замуж выходить, всю власть сразу под свою руку брать, столько всего надо было знать и уметь, а тут эти щеглы вечно под руками вьются, отвлекают от дела.

А она Настеньку любила, вечно ей чего-то по– гречески втолковывала. Та еще по-русски говорила не очень, а грек-переводчик, которого она с собой из Константинополя привезла, половины наших слов не знал.

А Славка прилип к Мономахине страсть как. Еще прыщавый щенок, а полюбил девчонку необычайно. Потом, когда она яд выпила, его из петли три раза вынимали. Два дружинника при нем по распоряжению отца неотлучно находились. И опять его 25 паразит во все это втягивает!

Анна мне периодически с птицами весточки шлет. Но сейчас то ли долетит до нее эта птица, то ли нет, бабушка еще надвое сказала. Времени у нас очень мало. Пошли, попробуем через связь этих мелких подлецов протиснуться.

Силенок у нас, конечно, маловато. У Антекона 25 целая орда этой мелочи под землей бегает, а у нас? Ты, да я, да мы с тобой. Но путь уже налажен, а там, глядишь, Анна сможет нам помочь. Она там женский монастырь открыла, молодых ведьм учит. Сколько у нас сейчас времени, вот бы знать!

Я глянул на часы.

– Девять вечера.

– Ну ты силен, боец из будущего! – ахнула Большая Старшая. – Во Франции времени поменьше, девушки еще не разбежались, и у них можно силы взять. Побежали, может и успеем!

Мы махом влетели в обеденную залу. Сидели только наши. Других посетителей уже будто кто-то вымел железной рукой. Все разом загалдели, замахали руками.

– Пойдем скорей!

– Куда ты пропал?

– Наливай штрафную!

– После, народ, после! – отмахнулся я. – Богуслав, пойдем, дело есть срочное!

Разрумянившийся после первых стопок водки, Слава поднялся из-за стола. Улыбаясь, спросил:

– Кому-то за бой в Киеве должны остались? Сейчас всех уважим!

– Бежим скорей! Потом посмеемся!

Глава 14

И мы потащили расслабленного боярина к нашей комнате, по дороге объясняя ему суть дела. Когда он понял, что опять может увидеть свою ненаглядную, уже он нас потащил.

В комнате мы его усадили, и Пелагея взялась теребить его память, чтобы взглянуть, откуда удобнее залезть в чужой коридор. Для этого она стала, поглаживать Богуславу голову двумя руками.

– Может быть антеки каждый раз заново все выстраивать будут? – спросил я.

– Не может быть! – рявкнула Большая, не отвлекаясь от своего занятия и взъерошивая волосы все более резкими движениями пальцев рук, – слишком много силы впустую уйдет!

Я решил не мешать признанной мастерице черной магии и для поиска женского монастыря, созданного бывшей королевой, окунулся в Интернет. Обитель святого Винсента с собором и женским монастырем нашлась махом, оставалось сориентироваться на местности.

Вдруг в воздухе появилось окно.

– Нашла! Вот оно! Мулен?

Слава вгляделся.

– Мулен!

Изображение трепетало и вспыхивало яркими разноцветными точками. По краям цвели радужные разводы. Пиратская копия и есть пиратская. Правда, надо заметить, покупку лицензированного канала нам никто и не предлагал.

– Вон она! – показал рукой побратим.

Пелагея навела свою плохонькую камеру на девушку.

Полетта уже активно махала рукой, бежала к нашему окну и кричала:

– Слава!

Богуслав метнулся с нашей стороны.

– Настя! Как ты там?

– Осталось всего три дня, милый! Половину денег уже сегодня отдали…

Изображение и звук исчезли разом. Экран схлопнулся. Богуслав рухнул на топчан и завыл в голос в неизбывной тоске. Вот так показали… А какой он был веселый несколько минут назад…

– Хватит выть! – гаркнула Большая Старшая ведьма, – в Санлис!

– Четырнадцать верст севернее Парижа, – уже тараторил я, – поселок Санлис, обитель святого Винсента…

– Я туда стрижей наводила с письмами, – буркнула сквозь зубы ведьма, – найду!

Камера неслась стремительно. Быстро нашли женский монастырь, замелькали пока еще пустые кельи. Наконец вылетели в какой-то зал. Человек тридцать девушек, одетых в одинаковые темные платьица, внимательно слушали пожилую невысокую женщину. Увидев ее, ведьма истошно заорала:

– Анна! Это я, Пелагея! Скорее помоги!

Наше окно уже угасало. Силы и Старшей, и мои, уже были на исходе. В глазах то темнело, то светлело, нарастал шум в ушах, начало подташнивать. Эх, не успели…

Угасающее изображение на прощанье показало, как напряглась старушка во Франции, как она показала на нас рукой и что-то сказала. Вместо нормального звука было неразборчивое шуршание. Прощай Анна Ярославна, больше уж