И корабль тонет… - Владимир Гурвич

52

Алла гадала, придет ли Шаповалов к ней ночью? Если придет, значит, у нее есть шансы еще задержаться возле него. Если нет, то скорей всего для нее эта этап жизни подходит к завершению. Вечер сменила ночь, очень темная, без единой светлой точки на небе. Яхта почти беззвучно скользила то ли по воздуху, то ли по воде разобрать в этой кромешной тьме было невозможно.

Алла знала, что Шаповалов может долго не спать, иногда он ложился тогда, когда многие люди уже вставали. А потому мог прийти к ней в середине ночи или даже под утро. И ей приходилось стоически бороться со сном; в отличие от него она была «жаворонком» и ее начинало клонить на боковую очень рано.

Но сегодня сна не было ни в одном глазу, из организма его вытесняло нервное напряжение. Ее не отпускала мысль, что эта ночь для нее решающая. И утром может быть все уже по-другому. Она то и дело поглядывала на часы, стрелки бодро бежали по циферблату, унося вместе со своим бегом и остатки ее надежды на благополучный исход. Разве она не заслужила его, она же прыгнула в воду. А ведь когда посмотрела вниз, то едва не умерла от страха; так было высоко. Но преодолела же испуг, сделала то, что этот садист потребовал от нее. Как бы она была счастлива, если однажды сумела бы ему отомстить. Но об этом не стоит и думать, ей сейчас не до того. Хотя не думать о мести она тоже не может.

Алла в какой уже раз посмотрела на часы. Если Шаповалов не заявится в ближайший час, шансов, что он вообще придет, почти никаких. Мерзавец, попользовался ею, как вещью, а когда она приелась, как вещь собирается выбросить. А она ничего не может изменить. Она абсолютно бессильна, как связанная жертва в руках палача.

Алла вдруг достала колоду и стала гадать. Этому искусству научила ее мать, и она неплохо умела это делать. Подруги, когда они у нее еще были, часто просили ее с помощью карт заглянуть в книгу судьбы.

Но раскинуть пасьянс Алла не успела, внезапно раздался стук в дверь. Алла поспешно спрятала карты и бросилась открывать. Но вместо Шаповалова на пороге каюты стоял Филипп.

Алла с изумлением уставилась на него, его визит она ожидала меньше всего. Если бы сейчас пришел папа Римский, она бы не так удивилась. Ей было хорошо известно, что юноша не испытывает к ней симпатию. И она старалась по возможности свести их контакты к минимуму. Ей казалось, что такой же тактике придерживался и он.

Филипп выглядел откровенно смущенным.

— Извините, что вас побеспокоил, Алла. Но я увидел свет и решил постучать.

— Ничего страшного, я не спала. Заходи.

— Спасибо.

Филипп прошел в каюту и с интересом огляделся.

— Как у вас здорово! — искренне сказал он.

— Я сама выбирала обстановку, — ответила польщенная Алла. Его комплемент был ей приятен, вот только никак она не могла понять, зачем он заявился, да еще в столь поздний час. Не для того же, чтобы полюбоваться на ее мебель.

— Мне надо кое-что вам сказать, — вдруг проговорил Филипп. Его лицо внезапно окрасилось в морковный цвет.

— Я тебя слушаю, Филипп, — постаралась, как можно мягче произнести Алла. — Может, присядешь.

— Если вы не против.

— Буду только рада.

Филипп сел в кресло, но вместо того, чтобы начать речь, уставился в пол. Алла терпеливо ждала. Вряд ли он зашел к ней случайно на огонек, он действительно хочет сказать ей нечто важное.

— Я должен перед вами извиниться, — вдруг произнес Филипп.

— За что? — удивилась Алла.

— За кого, — поправил юноша. — За отца. Он отвратительно поступил по отношению к вам, Алла

Алла молчала, она не представляла, как следует реагировать на этот демарш. Ничего подобного от Филиппа она не ожидала.

— Спасибо, я тебе очень благодарна за твои слова, — наконец сказала она.

— Вопрос не в вашей благодарности, — глухо проговорил Филипп. — Мне стыдно за отца. То, как он поступает, омерзительно.

Алла пристально посмотрела на своего позднего гостя.

— Не слишком ли резкие слова ты выбираешь для своего отца?

— А разве это имеет значение, важен поступок, а не то, кто его совершил. То, что этим человеком оказался мой отец, ничего не меняет.

— И все-таки…

— Нет, — прервал ее Филипп. — Никто не может быть игрушкой для другого человека. Вы достойны уважения. А он никого не уважает. Я полностью на вашей стороне.

— Но ведь тебе не нравятся наши отношения.

— То, что он заставил вас сделать, не имеет к этому никакого отношения. Не знаю, имею ли я на это право, и примите ли вы мои извинения, но я хочу извиниться за него.

Алла вдруг почувствовала, что растрогана — чувство, которое посещало ее до этой минуты всего несколько раз в жизни. Да и то очень давно.

— Спасибо, Филипп. Позволь, я тебя поцелую.

Алла встала, быстро подошла к юноше и поцеловала его в щеку. Внезапно дверь отворилась, и в каюту вошел Шаповалов. Увиденная сцена привела его в изумление.

53

Алла почувствовала, как мгновенно вся похолодела. Без сил она опустилась на стул. Филипп молча смотрел на отца, явно не ожидая его появления. Шаповалов же переводил взгляд с молодой женщины на сына, пытаясь понять, что тут происходило до его прихода.

— Вот вы значит, чем тут занимаетесь, — наконец произнес он свой вердикт.

— Ты не правильно все понял, — не без труда разомкнула губы Алла.

— А как это можно еще понимать? Вы целуетесь. Во всем мире это имеет однозначную трактовку. Или я ошибаюсь? — едко поинтересовался он

Алла смотрела на него, не зная, какие аргументы найти в свое оправдание. По-видимому, на этот раз для нее действительно все кончилось. И зачем только этот отпрыск пришел к ней. Совесть заела. А какое ей дело до его совести. Ему захотелось облегчить свои душевные страдания, а отдуваться придется ей. Так у богатых всегда, они виноваты, а страдают бедные и бесправные.

— Папа, она ни в чем не виновата, — вдруг проговорил Филипп.

Шаповалов бросил на него яростный взгляд.

— Молчи! Тебе никто слова не давал. С тобой мы поговорим поздней. А сейчас я хочу поговорить с этой особой. А ты уйди.

— Никуда я не уйду.

— Это как понимать? Или я вам действительно помешал, остановил вас на самом интересном месте.

— Георгий, клянусь, ничего подобного у нас и близко не было, — проговорила Алла.

— С тобой мы побеседуем тогда, когда Филипп уйдет.

— Я сказал, что не уйду.

— Я тебя вышвырну, — вскипел Шаповалов.

— Попробуй.

Алла с ужасом увидела, что сын и отец готовы вцепиться друг в друга.

Но Шаповалову удалось сделать над собой усилие и усмирить свой гнев. Было заметно, как он сбросил напряжение. Он удобно сел в кресло, положил ногу на ногу и достал сигарету.