Твоя навеки - Санта Монтефиоре

Как только София отведала запретного плода, она уже не могла им насытиться. На ранчо им было не так просто найти уединенное место — там повсюду трудились гаучо, кроме того, существовала опасность наткнуться на одного из многочисленных кузенов. Однако, как говорил дедушка О'Двайер, «кто хочет, тот добьется». Желание обладать друг другом у Санти и Софии было столь велико, что они могли бы отыскать воду в пустыне.

Поскольку в разгаре были долгие летние каникулы, они все время находились на ранчо. Вскоре обнаружилось, что днем здесь невозможно найти тихое место, где им было бы безопасно оставаться наедине. Когда во время сиесты взрослые, отягощенные большим количеством выпитого и съеденного за обедом, исчезали в прохладной темноте дома, София и Санти пробирались на чердак, где одна из комнат всегда пустовала. Они предавались любовным утехам под пение птиц, которые прилетали сюда, прельстившись хлебными крошками, рассыпанными для них Соледад. Влюбленных окутывали ароматы жасмина и скошенной травы. По ночам, когда все на ранчо погружались в сон, София и Санти ускользали из дому и занимались любовью под звездным небом и всевидящей луной.

Они говорили о будущем. Они верили в то, что у их отношений оно есть. Будущее казалось туманным, но розовые миражи манили их. Они понимали, что жить в Санта-Каталине, сочетавшись брачными узами, — желание неисполнимое, однако с настойчивостью истинно влюбленных предавались фантазиям, зная наверняка только одно — их любовь не умрет никогда.

В конце февраля София проснулась от накатившей на нее тошноты. Может быть, накануне вечером она съела что-то несвежее? К полудню она чувствовала себя отлично, но на следующее утро все повторилось, и ее сильно рвало.

— Я не знаю, что со мной, Мария, — пожаловалась она, когда они с кузиной замешивали тесто для торта по случаю дня рождения Панчито. — Я сейчас чувствую себя замечательно, но утром со мной творилось что-то невероятное.

— Похоже на симптомы беременности, — засмеялась Мария, подмигнув кузине и не заметив, как та побледнела.

— Еще одно непорочное зачатие, — проговорила София с напряженной улыбкой. — Думаю, меня ни за что не выбрали бы на такую почетную роль.

— А что ты ела вчера вечером?

— И позавчера вечером?

Она пыталась обратить все в шутку, но на самом деле ей хотелось плакать при мысли о том, что она может оказаться беременна. Их роман с Санти длился не более полутора месяцев, и они всегда были очень осторожны. София знала это, потому что научилась с виртуозным мастерством управляться с презервативами. Она решительно отбросила предположение о беременности, убедив себя в том, что драматизирует ситуацию.

— Думаю, это все из-за рисового пудинга Соледад, — бросила она, приходя в себя.

— У вас был рисовый пудинг? — с завистью воскликнула Мария, смазывая жиром форму для торта. — Энкарнасион! — закричала она.

Старая горничная появилась в кухне с корзиной, полной белья.

— Да, сеньорита Мария?

— На сколько минут нам надо поставить тесто?

— Я думала, что сеньорита София уже профессионально печет торты. Выпекать двадцать минут, а потом проколоть тесто, и если оно окажется не готово, то оставить торт еще на десять минут. О нет, Панчито! — воскликнула она, когда мальчик заскочил вслед за ней в кухню. — Возьми меня за руку. Давай посмотрим, есть ли на террасе драконы.

И она вывела его на солнечный свет.

— Драконы? — вопросительно посмотрела на Марию София.

— Ящерицы. Панчито думает, что это драконы.

— Можно сказать и так. Маленькие драконы.

Мария следила за кузиной. Та слизывала сладкое тесто со стенок глубокого блюда. Она заметила, что София словно сияет изнутри. Она подняла волосы наверх и перехватила их резиновой лентой, но несколько прядей выбились и упали, красиво обрамляя ее лицо. Даже в переднике кухарки София выглядела, как сказочная принцесса.

— На что ты смотришь, красавица? — улыбнувшись, вымолвила София.

Мария улыбнулась в ответ.

— Ты счастлива, разве нет?

— Да, я счастлива, потому что готовлю с тобой торт.

— Но с Анной ты тоже стала ладить.

— Она не такая уж плохая, хотя и худая, как щепка.

— София, она прекрасно выглядит.

— Слишком худая, — язвительно ответила София, протягивая Марии блюдо.

— Я бы хотела, чтобы обо мне такое сказали, — пожаловалась Мария, решив вдруг, что не станет слизывать остатки сладкой смеси. София пожала плечами и поставила блюдо в мойку, зная, что Энкарнасион потом все вымоет.

— Мария, ты само совершенство. Тебе не надо быть худой — ты женственная, сияющая здоровьем и у тебя все на месте. Разве ты сама не видишь, что обещаешь быть шикарной дамой?!

Они обе рассмеялись.

— София, не смеши меня.

— Я говорю правду. Я всегда говорю только правду. Ты хороша именно такая, какая есть.

Мария благодарно улыбнулась ей.

— София, ты особый человек в моей жизни, — призналась Мария.

— Ты тоже играешь в моей жизни особую роль, Мария, ведь ты моя лучшая подруга.

Девушки обнялись, растроганные неожиданным проявлением нежности.

— Так что же, будем готовить торт или нет? — освобождаясь от объятий Марии, спросила София.

Она вытащила форму с толстыми стенками и наполнила ее жидким тестом, а потом наклонилась и вдохнула аромат:

— О, пахнет божественно!

— Бог ты мой! Надо поторопиться, иначе торт не будет готов вовремя.

Чикита пригласила всех маленьких друзей Панчито из соседних ферм. Она собиралась устроить ему сюрприз. Послеполуденное солнце окрасило террасу в розовый цвет. Дети бегали вокруг стола, и их испачканные шоколадом лица выглядели уморительно. За детьми пристраивались собаки, которые незаметно ловко подхватывали остатки торта.

Фернандо, Рафаэль, Августин, Себастьян, Анджел и Никито тоже заскочили на минуту, чтобы полакомиться тортом и печеньем, перед тем как отправиться в парк поиграть мячом. Санти задержался немного дольше. Он наблюдал за Софией, которая болтала с матерью и тетушками в тени акаций. Ему нравилось смотреть, как она жестикулирует во время разговора, как одаривает собеседника взглядом из-под густых ресниц цвета шоколада, как будто собирается открыть какую-то шокирующую тайну и поджидает удобного момента. Санти понял, что София заметила, как он наблюдает за ней, потому что уголки ее губ дрогнули в улыбке. Прошло мгновение, и она взглянула на него. Он дважды моргнул, не меняя выражения лица. Она вернула послание и улыбнулась так широко, что ему пришлось просигналить ей взглядом, чтобы она была осторожнее. София не отрывала от него глаз, словно купаясь в лучах любви. Ей было дорого в нем все: его лицо, его губы, его сильные руки. Он отвернулся первым, понимая, что если кто-нибудь заметит их сейчас, то сразу распознает в них любовников. Он надеялся, что и ей достанет благоразумия последовать его примеру. Но когда, не выдержав, он снова взглянул на нее, она все еще смотрела в его сторону с прежней высокомерной улыбкой. Мария была слишком занята, чтобы увидеть, как ее брат и кузина обмениваются нежными взглядами. Она занималась детьми: подавала им сандвичи и конфеты, убирала со стола чашки и пустые упаковки из-под апельсинового сока, отгоняла собак, когда те подбирались слишком близко к еде.