Танкист. Поручик - Константин Георгиевич Калбанов

в том, что опасались авиации янки, а в секретности. Сандино вовсе не бездействовал, ожидая прибытия русских. За прошедшие месяцы, с помощью инструкторов, ему удалось подготовить полнокровный пехотный полк, которому предстояло стать основой вооруженных сил страны.

Полк был разбросан по горам отдельными ротами. Но в назначенный час подразделения сошлись у города Окоталь, расположившегося в небольшой горной долине. В двадцать седьмом году именно здесь произошло сражение, которое считается отправной точкой в начале борьбы никарагуанцев за независимость. И именно отсюда предстояло начать новое наступление.

Вообще-то сражением его назвать язык не поворачивается. Порядка шестисот пятидесяти полицейских, нацгвардейцев и американских морпехов, против ста пятидесяти повстанцев. Последние были не обучены, и плохо вооружены, едва ли половина имела огнестрельное оружие, не лучшего качества. Правда, правительственные силы были все же разрознены.

Вообще-то, учитывая склонность Сандино к приукрашиваниям и преувеличениям, вполне возможно, что у генерала людей было побольше, а у противника значительно меньше. Как говорил им начальник безопасности компании, майор Ворохов, данные сторон разнятся, и тут сам черт ногу сломит. Но в любом случае, эпическая битва на таковую роль все же не тянула. У всей этой шумихи сугубо пропагандистский эффект.

Как бы то ни было, Сандино удалось на какое-то время захватить город. Хотя и не вышло подавить все очаги сопротивления. А после он и вовсе увел своих людей в горы. С одной стороны, янки подтягивали свежие силы, с другой, их авиация начала бомбардировку города. За день боев повстанцы потеряли пятьдесят шесть человек. Зато гражданских от авианалета погибло порядка трехсот…

Так вот. В этот раз все вышло иначе. Сандинистам, при непосредственном участии дэвээровских инструкторов, и трех групп спецназа, удалось изолировать Окоталь. Город был взят практически без боя. Все возможные очаги сопротивления подавлены. Порядка двухсот пленных нацгвардейцев и полсотни морских пехотинцев янки. Ориентируясь на эти сведения, Виктор был склонен полагать, что в знаменитом сражении, противников у генерала вряд ли было больше.

Главное достижение в том, что получилось добиться полной изоляции Окоталя. Вот уже шестые сутки противник полагает, что он контролируется правительственными силами. Телеграфная линия продолжает функционировать. Шлются приказы, и ответные сообщения. В город всех впускают, и никого не выпускают.

Даже приняли на посадочное поле самолет морской пехоты, который вдруг «сломался» и теперь неспешно «ремонтируется», о чем уведомили командование янки. К ним даже выслали ремонтников на автомобиле, благополучно прибывших в город…

Тональность работы моторов стала тише и дирижабль начал снижаться над городом с редкими огнями. Особо выделялась только посадочная полоса, обозначенная кострами. Перед землей моторы взревели на полную мощность, а вскоре Виктор ощутил как колеса коснулись земли. Оно вроде бы процент катастроф у этих гигантов незначительный. Но с другой стороны, от этого как-то не легче. Так что, Нестеров по обыкновению мелко перекрестился. Вот уж кем ему точно не быть, так это летчиком.

Когда прозвучал сигнал, Виктор увлек взвод с собой. Грузились-то они последними, зато на разгрузке будут первыми. И лучше бы не задерживать остальных.

Виктор забросил свой рюкзак в «бардак», после чего спустился по рампе и наконец в ступни толкнула земная твердь. Особое чувство. Такое же наверное бывает после длительного морского перехода. Он не в курсе, не пробовал еще. Но вот присутствует такое ощущение. А еще, отсутствие гула моторов, к которым за эти дни уже успел привыкнуть. Вместо этого стрекот кузнечиков, и темная звездная ночь. Теплая, к слову. Не то что во Владивостоке. И уж тем более в Китае. Сейчас градусов пятнадцать. Но они именно так и ощущаются. Красота!

Не запуская двигатели по рампе скатились оба мотоцикла, откатившиеся в сторону. Рыкнул БРДМ, и прогрохотав зубатыми покрышками по наклонной рампе, проехал по земле, вздымая пыльное облако, остановившись в стороне. Куда тут же подкатили и мотоциклисты.

Практически одновременно с этим появился грузовик, с встречающей делегацией. Никарагуанцы посыпали из кузова гурьбой. И тут же стало шумно. Потому как бросившись к дирижаблю, повстанцы начали выкрикивать имена тех, кого должны были сопровождать.

– Сеньор поручик Нестеров! – выделил Виктор один из голосов.

– Я, Нестеров, – подняв руку, отозвался он.

– Меня зовут Хуан Мартинес. Я ваш проводник, – представился подбежавший никарагуанец.

Молодой, лет двадцать, смуглолицый, что заметно несмотря на неровное освещение. Шляпа с широкими полями. Одежда гражданская, и изрядно заношенная. Но перетянут шлей, на поясе подсумки с гранатами и патронами, в руках ВГ-12/24. Лицо открытое, улыбка в тридцать два зуба.

– Понятно. И куда нам следует двигаться?

– Я покажу, – жизнерадостно ответил парень.

– Ну, веди, Хуан. Фамилия у тебя вроде как не Сусанин, авось не заведешь, – хлопнув его по плечу, произнес Виктор.

Глава 21

Опять за старое

Виктор вышел из палатки и с удовольствием потянулся. Вроде и поспал всего-то четыре часа. Но полностью отдохнул. Впрочем, перелет не был утомительным. Все удобства в наличии. Единственно хотя и просторно, но все же ограниченное пространство. На обзорной палубе неизменный пейзаж, сплошной океан до горизонта. Но в физическом плане никаких нагрузок. Если не считать спортивного уголка, и традиционных спарингов.

Сопровождающий привел их на опушку леса за городом, где и указал место под деревьями, для установки палаток. Это чтобы с воздуха не была заметна излишняя активность. Виктор только лишний раз удивился неосведомленности янки, относительно происходящего. Но Мартинес заверил, что так оно и есть. У сандинистов хорошо налажена разведка, и сведениями об обстановке в соседних городах, они владеют в полной мере.

Пока разбивали лагерь их сопровождающий расстелив пончо, устроился на ночлег прямо под открытым небом. Оно вроде как и не холодно, но силе-он. Виктор так на ночевку устраиваться не стал бы. Если только приперло бы.

– Какие будут приказы, товарищ поручик, – обратился к нему унтер Рогов.

Вообще-то, обычно за себя старшим Виктор оставлял Туникова. Но это в том, что касается экипажа. Командир же первой мотокоманды одновременно являлся его замкомвзводом, и попускать никому не собирался. Виктор с ним пока слабо знаком. Всего-то две недели, трое суток из которых Нестеров просидел на гауптвахте. Но на первый взгляд мужик дельный. Как оно на деле, время покажет.

– Личному составу заняться обслуживанием машины. Ясенева отправь на поиски кухни и разузнать насчет завтрака. Этот проныра найдет. Ну и не забудь покормить нашего проводника.

Виктор кивнул в сторону никарагуанца, сидевшего у дерева и флегматично жующего травинку. Скучно ему. А занятия вроде как и нечем. Вот и мается горемыка.

Командиров варягов предупреждали, что к каждому подразделению будет прикреплен сандинист. Дабы избежать каких-либо