Танец с богами и драконами - Александр Сухов

– Ты прав, Коршун, – согласился со мной начальник экспедиции, – если Громыхала сам не пойдет на встречу с нами, мы его никогда не найдем. Будем надеяться, что наше появление он заметил и, как всякое разумное существо, пожелает узнать, кто это пожаловал к нему в гости…

– А коль не пожелает, – добавил Брюс, – пальнем в небо из всех стволов, поди, сразу примчится.

– Или еще глубже спрячется, – подначил я ветерана. – Им, драконам, сотню-другую годков сон-тренаж вполне по силам. Забьется от испуга на самое дно самой глубокой пещеры, свернется калачиком и перейдет в летаргическое состояние на длительный период, пережидать, пока незваные гости не состарятся и не отдадут богу душу.

– Нечего гадать, – отрезал король, – пойдем вверх по течению реки и посмотрим, что творится в центральной части долины.

Все согласно закивали головами и были готовы начать движение по обозначенному начальником экспедиции маршруту, как вдруг заговорил наш провожатый:

– Моя итить лес, быстра смотреть след, находить дракон. Всем итить куда сказала Матеа, ждать моя на берег озера.

Никто из нас не успел рта раскрыть, как его широкая спина, покрытая до самой шеи замысловатым разноцветным узором, пропала в чаще леса.

– Тролушка, будь осторожен! – запоздало покатилось ему вслед звонкое напутствие Патриции.

Еще пару минут все молча созерцали зеленую непролазную стену. Затем не спехом мы направились по каменистому берегу весело пенящегося на камушках потока, укрытые от жгучих солнечных лучей благодатной тенью лесных гигантов, распростерших над нами свои заботливые мохнатые лапы. Шумному говору горной реки вторил бесконечный птичий пересвист, чье-то шуршанье и сопенье, доносящееся из лесной чащи, и еще множество всяких загадочных скрипов, тресков и приглушенных ударов.

«Интересно, – вдруг пришло мне в голову, – почему Трол так уверенно назначил встречу у озера? А вдруг случится так, что никакого озера не существует? Во время своего ночного путешествия я видел здесь гору, но никак не озеро. Однако никакой горы в настоящий момент здесь нет. Куда же все-таки ты летал, Коршун, той незабвенной ночью? Кем было то странное существо, состоящее из улыбчивой зубастой пасти и пары глаз, от одного взгляда которых всю мою сущность сковывал замогильный холод?»

Чтобы развеять неприятные мысли, я догнал почему-то взгрустнувшего Фарика и завел с ним непринужденную беседу. Меня интересовало все, что касалось тех странностей, которые имели место во время нашего путешествия через Гремящую Расселину.

– Вы правы, учитель, местечко очень даже необычное, и вообще, здесь повсюду, включая эту долину, весьма странно: аномальный магический фон, скорпион-страж… – Фарлаф немного замялся. – Я так до конца и не смог размотать весь клубок заклинаний, вызвавших монстра в нашу реальность, а ведь для мага моего уровня это позор – рассказать кому из иерархов, сразу понизят мой квалификационный рейтинг…

Наконец-то до меня дошло, почему наш чародей повесил нос – амбициозные планы его стремительного карьерного взлета всячески отторгали любую возможность неоправданной задержки на промежуточных ступенях иерархической лестницы, а вероятность даже временного спуска вниз повергала его разум в полнейшее смятение, граничащее с паникой. Пришлось мне взвалить на свои плечи тяжелое бремя лекаря душ.

– Да не расстраивайся ты по пустякам! Только за одно то, что ты смог устранить с нашего пути ту милашку размером с тяжелый трехбашенный танк времен Первого Глобального Конфликта, памятник перед дворцом короля гномов тебе при жизни обеспечен, если не памятник, то орден из рук лично Его Величества уж точно. Нацепишь блямбу на шею и на прием к Великому Магистру – ни одна завистливая задница не посмеет тявкнуть супротив героя, а если на свою беду кто-то раскроет пасть, ты им того красавчика электрофрезерного представь на обозрение и грозно во всеуслышание заяви: «Кто на нас с Тузиком? Выходи бороться!» Поди, вмиг языки поприкусывают. Кстати, где ты научился плодить таких монстрилл? Раньше ни о каких боевых электрических пауках мне слышать не доводилось, а я теорией вызова, синтеза и трансформации магических существ очень даже увлекался в свое время.

– Ну и как, добились успеха, учитель? – Фарик посмотрел на меня повеселевшим взглядом и с нескрываемым интересом.

– К сожалению, выдающимися результатами похвастаться не могу – хорошего педагога рядом не было. Лишь змееголового кошко-ежа сумел наколдовать. А тот возьми и сдохни почти сразу после материализации – нежизнеспособной оказалась тварь. Однако напугать кое-кого из преподавательского состава интерната все-таки успела… – Я самозабвенно зажмурился, мысленно пережив еще раз приятные минуты панического бедлама в стенах ненавистного учебного заведения. Затем тряхнул головой, отгоняя наваждение, и снова подступил с расспросами к ученику: – Давай, колись, вьюнош, откель у тебя такие способности?

Чародей приосанился – то ли подействовали мои веские аргументы насчет памятника при жизни, то ли по какой другой причине, придал своему облику толику академичности и с важным видом заговорил:

– Когда группа столкнулась нос к носу с пылевым големом, ваш ученик не поддался общей панике и времени даром не терял. Рискуя собственной жизнью, он исследовал заклинание вызова подобных существ. Еще он по ночам во время долгих вахт от скуки изучал вот это. – Юноша извлек из кармана комбинезона три витых сосульки, которые в свое время были ему предоставлены во временное пользование для проведения научных исследований лично мной. – На основании полученных результатов какому-то безвестному студенту пятого курса удалось создать заклинание высшего уровня сложности…

«Эко понесло нашего чародея! – думал я, всматриваясь в одухотворенное лицо Фарика. – Только что страдал, точно школяр-отличник, идущий на занятия с невыполненными домашними заданиями, а теперь смотрите, как распетушился. Ладно, пусть немного повыпендривается – лучше завышенная самооценка, чем прогрессирующий комплекс неполноценности».

Вдруг Фарлаф посмотрел мне в лицо и, по всей видимости, прочитав мои мысли, осекся на полуслове. Потом покраснел, как вареный рак, потупил взгляд и смущенно забормотал:

– Простите, учитель, меня, кажется, того… занесло малость.

– Да ничего, Фарик. – Опасаясь, что маг снова впадет в меланхолию, я поспешил его успокоить. – Собственным успехам радоваться никому не возбраняется, а скромность – не самое лучшее из достоинств мужчины.

Со словами благодарности юноша вернул мне небесные кристаллы, объяснив, что больше они ему не нужны. Также он клятвенно пообещал еще раз, что без моего разрешения ни один из его коллег-магов не узнает о результатах проведенных им изысканий. Я принял от него артефакты, небрежно, будто этого добра у меня куры не клюют, высыпал их в один из нагрудных карманов комбинезона и, поразмыслив немного, как бы осчастливить товарища без ущерба для его здоровья, обратился к ученику со следующими словами:

– Хочу тебя обрадовать, Фарлаф…. Только не падай в обморок от счастья! Если хочешь, можешь пользоваться результатами своих исследований, как тебе заблагорассудится. Я передумал продавать кристаллы Ордену – лишний десяток-другой миллионов не добавит богатства к тому, что хранится в капище Аримана. Пусть сосульки остаются у меня, как память о пережитом.