Самая черная птица - Джоэл Роуз

— Я ничего такого не усмотрел, Ольга. Пожалуйста, продолжай. Доставь мне удовольствие: позволь следовать за ходом твоей мысли.

— Мы с Анной Линч ходили на лекцию мистера По, и там он рассказывал, что в период военной службы его полк был расквартирован именно в форте Моултри. Это слишком явное совпадение, а потому оно не случайно — иначе говоря, невозможно.

«Удивительная девушка», — с гордостью подумал Хейс. Но вслух произнес лишь:

— Понятно.

— Кроме того, вспомни, что мы говорили о «Сан», и у тебя не останется сомнений.

— Это почему же?

— Да ладно тебе, папа! Издание славится тем, что на протяжении своей долгой истории все время водит за нос легковерную читающую публику. Несомненно, статья о шаре — такая же редакторская выдумка, как и «Лунная мистификация».

Констебль повел бровью. Он отлично понимал, что имеет в виду его дочь. Десять лет назад «Сан» была дешевой газетенкой и с трудом влачила жалкое существование. Однако прославилась и несказанно разбогатела, вылив на головы городских читателей статью, где сообщалось, что знаменитый английский астроном отправился на корабле в Южную Африку с гигантским телескопом, чтобы изучать Вселенную под совершенно новым углом зрения. На протяжении следующей недели в сенсационных публикациях, основанных на телеграммах, якобы поступавших из Кейптауна, рассказывалось, что ученый заметил человекоподобных существ, сновавших туда-сюда среди лунных озер и лесов.

Если верить газете, они были желтого цвета и смахивали на пеликанов или гигантских летучих мышей. Однако знаменитый ученый, согласно статьям, утверждал, что в жителях Луны явно прослеживаются человеческие черты.

Эти материалы немедленно произвели сенсацию, и захудалая газетенка за одну ночь побила рекорды продаж, став самым успешным изданием не только в городе, но и по всей стране. Лунная истерия продолжалась целых десять дней, пока «Джорнал оф коммерс» не объявил информацию полностью лживой.

Тем не менее книга редактора «Сан», «Лунная мистификация, или Открытие человекообразных существ, населяющих Луну», много раз переиздавалась и оживленно раскупается до сих пор.

— Резонно, — продолжала Ольга, — что мистер По пытается, повторив успех этого произведения, создать шум вокруг своего имени и наконец прославиться.

Старина Хейс понял логику дочери и решил, что с ней нельзя не согласиться.

Наскоро выпив чаю, констебль вернулся в «Томбс». Там он сразу же распорядился послать записку из канцелярии полиции в издательский дом с просьбой о встрече с его владельцем, Джорджем Палмером Патнэмом.

Ответ пришел примерно через час. Издатель готов был принять главного констебля в любое время.

Чуть позже Старина Хейс отправился в «Уайли энд Патнэм», расположенный в доме номер 155 на Бродвее. Полы издательского дома были устланы восточными коврами, коридоры снабжены газовым освещением, а на отштукатуренных стенах повсюду висели полки красного дерева, заставленные красочными образцами деятельности издательства.

Сыщик был знаком с Патнэмом, как бывают знакомы люди, живущие в одном и том же городе. За прошедшие годы они, быть может, встречались пару дюжин раз. Издатель был мужчиной в расцвете лет, склонным к полноте, с прямым носом, красновато-коричневыми бакенбардами и умным выражением ясных карих глаз. Они пожали друг другу руки.

Потихоньку изучая правильные черты лица Джорджа Палмера, Хейс сделал вывод, что перед ним прямой и честный малый.

Поэтому решил начать разговор без каких-либо предисловий.

— Каковы ваши впечатления об авторе Эдгаре По? — поинтересовался детектив.

Мистера Патнэма не удивил вопрос начальника полиции.

— Сэр, мы с вами обсуждаем писателя или личность? — уточнил он. — В каком ключе мне следует вам отвечать? Мне кажется, мистер По — странный и удивительный человек.

— Странный? В каком смысле?

— Странный — в смысле странный, главный констебль, — проговорил издатель с легкой улыбкой. — Если вы хорошо знакомы с творчеством этого писателя, то знаете, что знаменитый Эдгар способен на все. Не так ли?

Хейс задумался. Он сказал, что понимает, сколь много в произведениях этого автора зловещего и мрачного, но хочет знать мнение собеседника: это всего лишь творческая игра ума, пусть даже причудливая, или здесь что-то иное, некое проявление пугающей стороны человеческой натуры?

Патнэм поджал свои полные красные губы.

— Пугающей — наверняка, — сказал он, а потом добавил: — Даже извращенной. Но поймите: она небезынтересна. Я долгие годы довольно тесно сотрудничал с этим человеком. По — самый честолюбивый из всех известных мне авторов. В его писательской манере много силы и мужества. При этом Эдгар — самый одинокий человек на свете. Когда он трезв, главный констебль, вы не найдете более безукоризненного джентльмена. Когда же бедняга пьет, ему все равно, где валяться — в водосточной канаве или где-нибудь еще.

Хейс быстро взглянул на издателя.

— Вы читали повесть об убийстве мисс Мари Роже? — спросил он.

— Конечно, читал.

— И очевидно, прототип главной героини — Мэри Роджерс.

— На этот счет нет никаких сомнений. Во всяком случае, автор этого не опровергает.

— Вам когда-нибудь приходило в голову, что мистер По слишком много знает для простого зрителя этой трагедии?

— Я не уверен, что понимаю, куда вы клоните. Пытаетесь каким-то образом обвинить Эдгара в смерти несчастной девушки?

— Вовсе нет. Я просто хочу знать, где именно автор мог почерпнуть информацию по этому щекотливому делу.

Патнэм кашлянул.

— По его словам, он доставал сведения из прессы. Упоминался еженедельник «Бразер Джонатан» и, в особенности, газета Джеймса Гордона Беннетта «Геральд». Насколько мне известно, других источников у Эда не было. Так он сказал, и я в это верю.

Джордж Палмер снова поджал губы, погружаясь в собственные мысли. Потом, пристально посмотрев прямо в глаза Хейсу, он тихо, едва слышно проговорил:

— Мы все знали ее, главный констебль. Мэри была очаровательной девушкой. Все в ужасе от этой потери.

Сыщик молчал, не желая нарушать создавшейся печальной атмосферы.

— Вы не знаете, была ли между Мэри Роджерс и Эдгаром По любовная интрижка?

Патнэм ответил без колебаний:

— Я слышал что-то на этот счет… Стараюсь не придавать особого значения подобным слухам.

— Джеймс Харпер сказал мне, что вы собираетесь опубликовать собрание рассказов мистера По.

— Верно.

— Он говорил, что изначально там было шестьдесят шесть произведений, но в конце концов их осталось тринадцать.

— Мы договорились на двенадцати.

— Ясно. А повесть, которую мы с вами обсуждали, «Тайна Мари Роже», войдет в этот том?