Объект - Елена Александровна Григорьева

Грянула очередь. Пули вышибали искры из стали, оглушая Первого. Рикошет. Вспышки из пламегаса[49]. Крики в рации. Давление, тяжесть. Чьи-то руки пытаются помочь. Руки Айджан.

Щупальца дрогнули, но не выпустили Саню, рванув его вниз ещё сильнее. Броня заскрипела. Первого бросило вперёд, увлекая в шахту вслед за ним. Крик Сани перешёл в истошный визг.

Дальше – скрежет металла, раздираемого клешнями. Вопли. Неуклюжее барахтанье Ханни, зажатой между срезом стены и доспехом Первого. А тот уже наполовину провалился в шахту вперёд головой. Шлем Первого оказался прямо напротив шлема наёмника.

Голова Сани запрокинулась, взгляд отчаянно ловил такой близкий и такой далёкий проём. Рот раззявлен, перекошен от боли. Новый треск, и в забрало Сани плеснуло изнутри красным, смазав его лицо. Но ужасные бульканья и хрип всё стояли в ушах у Первого, когда руки его послушно разжались под отчаянный вопль Ханни: «Нет! Отпусти!..»

Первый не мог ничего почувствовать через доспех, но понял, что его с Ханни тянут из шахты за ноги Фёдор, Джон, Айджан, Рейко и Фид. Иначе бы они ахнули вниз, прямо в лапы стального жука. Киберуборщика мусора, незаконно занесённого на Объект. Его мерзкое железное рыло с несимметричными глазками маячило перед мысленным взором Первого вместе с образом органических кучек на полу. Доспех Сани с его содержимым станет теперь одной из них. Или, может быть, кибержук не поленится дотащить его до чудовищного инсинератора? Может, на этот раз всё же предаст его пламени, не оставит лежать и гнить? Что влияет на выбор? Какая-то «программа очистки» или случайная прихоть, компиляция спонтанных решений псевдоумных охранных систем?

Об этом и думал Первый, шаря невидящим взглядом по лицам уцелевших спецов, пока те поспешно пятились, отволакивая его с Ханни подальше от проклятой шахты. Вот группа и осталась опять без пригляда. Всё как в первые дни на базе. Восемь разных, непохожих друг на друга людей. Восемь «случайных» пленников, но их кое-что объединяет. Что-то, что сумел нарыть на них Кэп, вроде бы купив им свободу и насильно их приручив. Всё как прежде. Но вот Фёдору совсем худо. Его рвёт, и колотит озноб. Ведь в борьбе за жизни Ханни и Первого ему тоже пришлось напрячься. Вдохнуть в мышцы последний заряд постепенно угасающей жизни.

А в глазах Айджан блестят злые слёзы. Это плач по мальчишке-наёмнику, которого приставили к ней, и к которому за дни пути она успела привыкнуть. Как и все они. Все привыкли друг к другу. И им некуда больше бежать. И нельзя больше терять людей.

Только все понимают, что Фёдору осталось недолго. Да и Леонида шатает. Его больше не сто́ит пугать. Оставить бы этих мирных где-нибудь в безопасном месте, а дальше Ханни и Первому просто идти одним. Но ведь группа теперь – одно целое. Группа их не отпустит. Первый было заикнулся о том, чтобы ему в одиночку пройтись по пустым коридорам. «Нет!» – отрезала Айджан. Ну а Ханни и Рейко с Фидом посмотрели на него, как на сволочь. Да и Фёдор удивлённо моргнул, привалившись спиной к стене, тяжело ловя воздух ртом.

***

Когда все они немного отошли, осмотрелись по сторонам, то во тьме коридора на стенах различили новые надписи. Мешанина из букв, незнакомых закорючек и знаков препинания. Но главенствовала среди них одна очень даже понятная надпись. Воззвание, лозунг, рефрен… и предупреждение, и угроза в одной фразе: «Хода нет!» А рядом – другие слова, подкреплённые графическими символами: «Внимание! Радиационный фон! Надеть защитные костюмы!»

Первый уставился на них, переводя взгляд с одной корявой строчки на другую. Тут ему показалось, что прямо у него на глазах между ними возникла ещё одна, проступив сквозь поверхность бетона, пятна влаги и налёт соли: «Первый, приём!»

Он моргнул, зажмурился, мотнул головой. Пригляделся вновь. Всё исчезло. Показалось. Ярость и страх породили галлюцинацию.

– Ну, идём дальше… – буркнула Ханни, не спрашивая, а констатируя факт.

Она глянула на мирных спецов. В отличие от неё с Первым у них не было радиозащитной брони, так что они подвергались гораздо большему риску. А Первый мрачно косился на натянутую струну троса в шахте, решив, что тело Сани повисло там. «Когда мусорщики заберут его?»

– Да, идём, – твёрдо сказал Фид. – Надписи могут и врать. Всё здесь хочет нас запутать…

– Ага… Да и счётчики пока молчат… – задумчиво протянула Ханни. – Хотя это не показатель. Всё может… опять… внезапно. Фёдор, а ты как? Айджан, Рейко? Джон?

Все согласились идти. Даже молчаливый Джон буркнул «да», глядя в пол и пытаясь поддерживать за предплечье ослабевшего Фёдора.

– Прощай, Саня… – вдруг брякнула Ханни, тоже повернувшись к шахте и глянув на прямоугольник проёма.

И Айджан посмотрела туда: на бетонные стены шахты, где осела кровавая морось, на царапины и тёмные полосы от резиновых вставок перчаток, которыми Саня хватался за спасительный срез проёма. Если что-то в лице Айджан и дрогнуло, то она так быстро отвернулась и потопала во мрак, выставив перед собой ствол винтовки, что никто из группы, конечно, не успел ничего заметить.

Ханни тоже двинулась вперёд. Первый сначала догнал её, но понял, что ему теперь быть замыкающим, и слегка приотстал. Члены группы потянулись за командиром. Рейко с Фидом, и Фёдор, и Джон, забравший винтовку из дрожащих рук коллеги, и Леонид – хоть и мрачный, но на удивление бодрый. Первый пятился в хвосте цепочки, оглядывая противоположный конец – пройденную часть коридора – поверх прицела винтовки. Направление пути выбирали, исходя из предыдущего опыта. Они двигались до сих пор по спирали, против часовой стрелки, и всегда находили проход дальше, на нижний этаж.

Вдруг в наушниках Первого щёлкнуло, и в шлеме горестно взвыл хорошо знакомый голос:

– Ну бли-и-ин! Я же просил… Уходите!.. Да что ж такое? Не могли вы что ли свалить? Ну?.. Бегите, пока можно! Я открою порталы. Зачем вам?.. Вы погибнете… Ладно, если ещё, как сейчас…

Первый замер. Перехватил винтовку одной рукой, а вторую прижал к шлему, будто так его собеседник лучше бы расслышал ответ. Зажмурившись, он зашептал:

– Слушай, ты! Ты же знаешь, что всё не так просто! Ты же слышал наш разговор! Но скажи… это ты насылаешь на нас… все эти предчувствия, сны? Видения о том, что могло бы быть? Что могло бы быть с Ханни, не успей я… И со всеми остальными в отряде…

Голос не отвечал, и Первый подумал, что рация совсем отключилась. Не было ни щелчков, ни дыхания, ни помех. А затем в динамиках