Закон Единорога - Владимир Свержин

Да, я понимал. Сердце бухало где-то у самого горла… «Старый волк! – процедил я сквозь зубы. – Женить своего недоумка решил, значит… Благое дело… Только невесту неудачно выбрал. Ну ладно, посмотрим».

– И что это за город? – с трудом сдерживая накатившую злость, спросил я.

– Ты остынь, – посоветовал мне Бельрун. – Здесь убивать некого, а до Женевы мы за две недели по-лю-бому доберемся. Ты, главное, не забудь вернуться из замка.

…Мальчишка не обманул.

– Видите вон тот огонь на башне? – указал он пальцем в ночную темень, когда мы, осторожно озираясь, влазили в утлую лодчонку, привязанную у берега. – Нам надо править на него, иначе течение снесет лодку далеко от того места, где нужно высадиться. И старайтесь плескать поменьше – на стенах стража, не ровен час, из арбалета пальнут.

Мы изо всех сил налегли на весла, стараясь как можно быстрее миновать предательски освещаемую луной реку и спрятаться в тени высоких каменных стен.

– Вот здесь, – тихо прошептал воришка, вытягивая лодку на песчаную отмель. – Вон у той стрельницы.

Он тихо подкрался к стене и издал резкий крик, подражая сычу. Помолчав, мальчишка крикнул еще два раза. С башенки быстро начала опускаться толстая веревка со множеством узлов.

– Вот вам дорога в замок, добрый господин, – с изрядной долей хвастовства произнес парень и недвусмысленно протянул раскрытую ладонь, ожидая обещанной платы.

– Там, наверху, – холодно глядя в глаза своему проводнику, ответил я. Тот вздохнул и с явной неохотой полез наверх. Подождав, пока он скроется за зубцами стены, я начал взбираться следом. Тяжело передать все мысли, которые крутились в этот момент у меня в голове. Мне представлялись стражники, ожидающие моего появления, слышался скрип перерезаемого каната, шорох взводимой арбалетной тетивы… да мало ли еще что! Однако, к радости моей, все эти стра хи были напрасными. Я благополучно достиг верха.

– Давай, залазь! – прошипел угрюмый седоусый стражник, протягивая мне руку. Еще движение – и я оказался на боевой галерее.

– Гони монету и проваливай! – выставил он широченную лапищу, в которую я немедля вложил заготовленный золотой.

– Давайте, бегом! Уходите отсюда! Не ровен час, дьявол корпорала принесет, – беспокойно оглядываясь, страж подтолкнул меня в спину.

– Да, я провожу! – пискнул малолетний разбойник и, схватив меня за рукав, потащил куда-то влево. – Тихо! Не шумите, – предупредил он. – Здесь лестница. Сейчас спустимся…

Шаткое сооружение, несколько самонадеянно именовавшееся лестницей, действительно было прислонено к стене ярдах в тридцати от места нашего десантирования. Мальчишка присел на корточки, хватаясь за деревянные жерди, и, просительно глядя на меня снизу вверх, заньы:

– Я подержу… спускайтесь. Но, только… добрый господин, вы же обещали дать мне монету, когда мы будем наверху!

– На, получи! – отдал я обещанную плату.

– Спасибо вам, добрый господин. Спускайтесь смело, – почтительно прошептал паренек. Я неосторожно последовал его указанию и стал спускаться. Примерно на полпути до надежной тверди лестницу резко качнуло вбок, так, что я едва удержал равновесие, и наверху послышался удаляющийся дробный топот деревянных башмаков…

– Сбежал, подлец! – тихо выругался я, спрыгивая на землю. «А впрочем, любить ему меня особо не за что… Вот что дальше-то теперь делать без провожатого?» – я растерянно огляделся вокруг. Спрятаться в замке, который ты знаешь, под силу и несмышленому малышу. Но вот укрыться в незнакомой цитадели – это все равно что пытаться прикрыть свою наготу однопенсовиком.

«Что ж делать-то? – лихорадочно соображал я, словно шестилетний ребенок, ищущий убежища для игры в прятки. – Что у нас есть? Плана замка нет. Знакомых тоже нет… Елки-палки, ничего у нас нет! Стоп. Отказать. Так не бывает. Еще раз… Ну, план замка в общих чертах… ну, в самых общих чертах, представить можно. А знакомые?.. Ладно, попробуем обойтись без знакомых».

Я прислонился к холодному камню, стараясь слиться со стеной: «Кто здесь сейчас может находиться? Стража. Стража мне не нужна. Кто еще? Повара. Заманчиво, конечно. Но на кухне не спрячешься. Дальше. Челядь. Писцы… Стоп! – я хлопнул себя рукой по лбу: – Ну конечно же! Писцы! Утром к приезду господ дипломатов все документы должны быть переписаны набело. А это означает, что сейчас они навер-. няка упражняются в искусстве каллиграфии. Не все, конечно. Но изрядная часть. Следовательно, места их должны быть свободны. Живут они здесь скорее всего в каморках по одному-два человека. Удобства, как бы это выразиться, ниже среднего. Ну да ладно. Ночь пересидим, а там видно будет. Как говорится, за неимением горничной, используют дворника…»

…Комнатка, которую я избрал своим убежищем, мало чем отличалась от стойла в конюшне на ферме почтенного Деметриуса, правда, в лучшую сторону. Сено, шелестевшее при каждом моем движении, бьыо посвежее и, следовательно, много душистее. Но, с другой стороны, от каменных стен тянуло такой промозглой сыростью, что мысли мои крутились вокруг первых симптомов ревматизма и тому подобных неприятных вещей. Уж и не знаю, мрачные мысли или многодневное недосыпание тому виной, но глаза мои смыкались сами собой, и разлепить их не было никакой возможности. Смастерив из досок, составлявших лежанку, перед дверью некое громоздкое подобие будильника на случай внезапного прихода хозяев, еще не подозревающих о собственном гостеприимстве, я положил под голову меч и, резонно решив, что с одним-двумя писцами мне не составит труда справиться даже и спросонья, моментально заснул.

Будильник зазвенел, точнее загремел, вовремя. Как раз в тот момент, когда невысокий тщедушный хозяин моей спальни попробовал войти в свой номер. Вскинувшись от грохота падающих досок, которыми была подперта дверь, я вскочил, хватаясь за оружие. Усердный труженик пера, чудом не пострадавший от моей «побудки», изумленно стоял на пороге, держа в руке масляную светильню, и непонимающе взирал на представшую перед ним картину. На его лице не бьшо страха, одно безмерное удивление. Какое-то мгновение мы стояли друг перед другом, соображая, что же делать дальше. Затем писарь широко улыбнулся и, продолжая изумленно мерить меня взглядом, воскликнул:

– Боже мой! Как же так! Господин рыцарь, вы ли это? Вот нечаянная встреча!

Я энергично потряс головой, отгоняя недосьшную муть, и попытался разглядеть собеседника.

– Вы меня не помните? Я монах, у которого вы когда-то купили одеяние у развилки близ Кадельсдорфского аббатства! Вы тогда спрашивали у меня дорогу на Ройхенбах! Ваш друг тогда еще подарил мне свой плащ! Помните?

– Знаток языков, – радостно улыбнулся я. – Ценитель Джебрена!

– Да-да! Он самый!

– О Господи! А здесь-то ты что делаешь? – я обнял его за плечи, искренне радуясь неожиданной встрече.

– Я служу секретарем у графа фон Брайбернау. Уже около двух лет.

– Ты – секретарем? – моему изумлению не было предела. О такой удаче я не мог и помыслить.