Незримая паутина - Фридрих Незнанский

Денис помялся.

— Сходите. А что еще остается…

Катя вернулась уже через пять минут с вожделенной сотней баксов.

— Хозяин просил тебе передать, что когда отдашь — тогда и отдашь, — сказала она, передразнивая акцент соседа. — И еще шлет горячий привет.

— Почему горячий? — удивился Денис.

— Спроси у него сам, — пожала она плечами. — У них, по-моему, холодное только сухое вино и лобио. Все остальное горячее.

Денис, прощаясь, поблагодарил тетку и уже поцеловал Иру в лоб, но она вышла за ним на лестничную площадку, прикрыв за спиной дверь.

— Как его хоть звали? — тихо спросил Денис.

— Антон…

— Не бойся, это останется между нами. — Денис, успокаивая, погладил сестру по волосам.

— Странно это выглядело, — проговорила она. — Антона они слушались, они его уважали и боялись, я сама это видела. Он их мог перестрелять, но не стал этого делать, лишь бы меня отпустили… И взял у меня слово, что буду молчать. Да, еще могу сказать. Раз Антона уже нет. Он застрелил каких-то ребят, девочку и мальчика, которые случайно их увидели в лесу, что ли…

Она снова заплакала, махнула рукой и ушла в квартиру.

На другой день Денис начал звонить в салон начиная с часу. Ответ был один: Верочка отдыхает. Проснулась она около трех и тут же отправилась принимать ванну.

— А вы, простите, кто? — поинтересовалась наконец дама на телефоне, похоже начавшая узнавать его по голосу. — Не тот ли молодой человек, который вчера признавался ей в любви?

Грязнов поперхнулся. Хотя, если принять во внимание специфику древнейшей профессии, публичное объяснение в любви — незаурядное событие для суровых будней проституток.

— Тот самый, — не стал отпираться.

— А почему так мрачно? — спросила дама игривым голосом. — Никуда ваша Верочка не денется, скоро будет. Просто у нее сейчас постоянный клиент, и она велела вам передать, что больше часа у нее это не займет. Так что приходите! Вы были у нас? Знаете, где мы находимся?

Денис сначала заехал в прокуратуру, где около двадцати минут ему пришлось ждать, пока Жигулин освободится после совещания у руководства. Вот так везде, меланхолично думал он, поглядывая на часы. Там двадцать минут, здесь двадцать минут… Все очень заняты. Все такие деловые. Один я бездельничаю.

Жигулин появился с весьма озабоченным видом.

— Только быстро! — сказал он, протянув руку Денису. — Нам с Зоей нужно срочно в банк, где работал Абрамян. Там опять что-то случилось.

— Быстро такие дела не делаются, — проворчал Денис, усаживаясь в кресло и положив ногу на ногу, словно приглашая Виктора Петровича к длительному разговору.

— А что такое? — Жигулин присел на краешек кресла, а Зоя осталась стоять в дверях, демонстрируя нетерпение.

— Похоже, в деле Абрамяна появилась зацепка, — ответил Денис. — Согласно рассказам моей сестры…

— Ира заговорила? — воскликнул Виктор Петрович.

— Ее мать, моя тетя, с ней разговаривала. Сама Ира не раскалывается. Дала бандюгам слово, что будет молчать. Только так ее отпустили. Понятное дело, она теперь боится. Долго рассказывать, но, короче, суть в том, что тело того парня, который ее освободил (он, кстати, оказался их лучшим киллером), по уставу, должно было быть переправлено самолетом домой, к матери в Барнаул. Я все равно должен туда лететь по договору о расследовании убийства предпринимателя Малинина, поэтому могу там заодно поискать связи этого Антона, так Ира его назвала. Хорошо бы найти его семью, все как следует расспросить.

— Может, кто другой? — спросил Жигулин. — Тебя там знают, твое появление не пройдет незамеченным. Стоит тебе там объявиться, как здесь снова начнется охота за Ирой. Есть в «Глории» человек, кого можешь послать вместо себя?

— Лететь должен только я, — заявил Денис. — Но не раньше, чем послезавтра. Желательно утренним рейсом. Я только хотел вас попросить: мне вряд ли удастся купить билет, поэтому закажите его на мое имя.

— Может, тогда тебе забронировать гостиницу, как для сотрудника прокуратуры?

— Это как раз вызовет подозрение, лучше я остановлюсь у своих. — Денис снова взглянул на часы. — Давайте решать, мне пора уже на свидание.

— Боишься опоздать? — улыбнулся Жигулин.

— Да уж. Надо бы еще купить цветы. А что хоть стряслось в банке? — поинтересовался Денис.

— Бесследно исчез один из членов правления банка Коминвест, некий Костырев. Нет его ни дома, ни на даче, — ответил Виктор Петрович. Потом обратился к Зое, по-прежнему стоявшей в дверях: — Будь добра, сходи в секретариат, отнеси заявку на послезавтра на утренний рейс до Барнаула. Пусть девочки закажут ему билет туда и обратно. Так и скажи: на три дня для нашего сотрудника Грязнова Дениса Андреевича. Я потом все объясню, если потребуется.

Зоя вышла, и Жигулин какое-то время сидел, глядя перед собой, потом встряхнул головой, будто сбросив оцепенение.

— Что ты собираешься узнать в Барнауле? — спросил он.

— Попробую выяснить там, в аэропорту, не доставляли ли из Москвы в последние три-четыре дня гроб с телом, — загнул палец Денис. — Если да, то кто именно в нем лежал. И кто это тело забрал, либо куда потом его доставили. Ну и все, что возможно, про похороны… Насколько я понимаю, это входит в бандитский кодекс чести — соратники должны провожать его в последний путь. Да, и постараюсь побывать у него дома.

— Это все, или ты что-то забыл?

— Хорошо бы еще найти там какой-нибудь предмет, на котором могли остаться отпечатки пальцев этого Антона… — Денис загнул палец на другой руке. — Это уже программа-максимум.

Зоя вернулась через десять минут.

— Летишь послезавтра в семь тридцать из Домодедова, — сказала она. — Денис, надеюсь, до отлета мы еще увидимся, но, на всякий случай, мягкой тебе посадки. А нам с вами, Виктор Петрович, пора ехать в банк…

— Может, подбросите до «Глории»? Я там оставил свою тачку. А то опаздываю ведь на первое свидание…

Уж Германн близится, а полночи все нет, вспомнил Денис чью-то шутку, сидя в своей «шестерке». Проклиная себя, он ехал через центр в район Павелецкого вокзала, мечтая застрять в какой-нибудь пробке. Или, на худой случай, попасть в аварию… Черт, как же неохота, с нашей-то высокой нравственностью, тащиться в публичный дом! Да еще и выкладывать за это сто долларов, одолженных какой-то темной личностью.

Зачем он в это ввязался? Чтобы найти Абросимова. Придется выслушать воспоминания потаскушки о половой жизни капитана, включая подробности об особенностях его поведения в постели, чтобы только узнать, где он сейчас прячется. Брр! Некрасиво, пошло, в конце концов. Кстати, на него, Дениса, вполне можно подавать в суд за вторжение в личную жизнь. Правда, в этом случае любвеобильному капитану будет уместно намекнуть на компромат, собранный незаконным путем… Шантаж, конечно. А что делать?