Хроники Истиля. Книга первая. Последняя надежда - Александр Вернер

class="p">Староста также снабдил героев новой походной одеждой: чёрные тёплые сапоги из кожи яка, о которых так мечтал Маркус; тёмно-красные плотные штаны с мехом внутри; чёрные плотные рубахи из шерсти; тёмно-красные кожаные камзолы, утеплённые с внутренней стороны и чёрные меховые плащи с капюшонами.

– В Жинте не так холодно, как вокруг, в горах, но лучше пусть вам будет жарко, чем холодно, – заключил старик. – Да и так вы похожи на горных дворфов или местных вайраков, что отвлечёт от вас пристальное внимание.

Перед самым уходом разведчиков из деревни, Риберн с двумя молодыми дворфами вышел проводить героев.

– Это провизия, в дорогу, – сказал гном и один из молодых парней поставил перед разведчиками две сумки.

– Но вы и так… – начал, было, Ройвер.

– Спасибо вам, – перебила его Аша, вызвал улыбку старосты.

– И ещё кое-что.

Второй дворф вышел вперёд, протянув разведчикам два ручных арбалета.

– Рик – наш оружейник, – представил молодца Риберн. – Он починил ваши арбалеты, найдя их в груде мусора за оружейной.

– Спасибо тебе, Рик, – беря в руки оружие, искренне сказал Ройвер.

– И я бы советовал вам взять ещё кое-что из арсенала оружейной, – наклонился к ним гном.

– Железную трубу? – переминаясь с ноги на ногу, вставил разведчик.

– Нет, – покачал головой староста ямы. – Пушку могут носить далеко не все и так вы можете привлечь лишнее внимание, но вот без ружья мало кто из горцев ходит, так что его вам взять придётся.

– Ружья? – не понял Марк.

Рик вышел вперёд и протянул разведчику железное копьё, такое же, как у того гнома из гарнизона.

– Я уже видел такое, – сказал Ройвер, осматривая тонкую трубку.

– Знаешь, как пользоваться? – спросил старик.

– Нет, – честно признался разведчик.

Молодой дворф протянул ему коробку.

– Это патроны, – пояснял он. – Засыпаете их вот сюда, а дальше нужно лишь прицеливаться и нажимать вот на это, это называется курок, как и на арбалете. Когда ружьё стреляет – раздаётся хлопок. Отдача чуть сильнее, чем у арбалета.

Маркус повертел чудо-копьё в руках и, кивнув, закинул его на плечо.

– А щитов у вас случайно не завалялось? – спросил он.

– Чего нет, того нет, – развёл руки гном.

– Жаль, – поджал губы Ройвер.

– Стрелы к арбалету в сумке с провизией, – выпалил Риберн. – Будьте осторожны.

– Спасибо вам, за всё, – сказала Аша и они с Маркусом поклонились старосте.

– Это вам спасибо, молодые люди, – разулыбался он. – Если бы не вы… Удачи вам.

Они вышли через северные ворота и пошли вдоль красного гребня на север. До Мирды было несколько дней пути, около семи, если не больше.

Маркус уже не понимал, какую миссию они выполняют. Им помогают северяне, которые хотят свергнуть других северян. Значит, не только на юге разлад, на севере всё обстоит ещё хуже. И что будет дальше?

Он посмотрел на север, откуда подул сильный холодный ветер.

Надвигалась буря.

Глава 26: Сила кристалла

Через четыре дня им пришлось посетить одну из деревень, подобные которой они все эти дни обходили стороной. Маркус не хотел заглядывать и в эту, но Аша настояла. Их провизия сильно исхудала за эти четыре дня, а ничего толкового для замены в дороге они так и не нашли.

Проскользнуть в поселение дворфов помогла облачная тёмная ночь. Деревенька была раза в полтора больше «Красной ямы» и называлась: «Три камня», как гласила деревянная табличка, написанная на общем языке. Стражи в деревне не было, за исключением одного старого толстяка, что спал у ворот. Стена, возведённая из досок вокруг деревни, местами отсутствовала, что только упростило проникновение.

– Судя по всему, к ним не часто захаживают бандиты, – шептала арденитка.

– Да и кто к ним сюда залезет? – поинтересовался Ройвер. – Разве что козёл какой заблудится, так они только рады будут.

Амбар и склад рынка пустовали.

– Заметил? Даже крыс нет, – сказала девушка.

– Вообще никаких животных нет, – задумчиво проговорил разведчик и присел на одно колено. – Кровь, – сказал он, принюхиваясь к полу мясницкой, кладовая которой также пустовала.

– Кровь есть, а мяса нет? – удивилась девушка.

– Пошли отсюда, – резко шепнул ей Марк и повёл прочь из деревни.

Только отойдя на приличное расстояние, она решилась на вопрос:

– Маркус, что случилось? – спросила она, как можно нежнее и спокойнее.

– Кровь. Они промышляют каннибализмом, – пояснил Ройвер.

– Ты уверен?

– Всё указывает именно на это. Я не стал бы оставаться там и искать подтверждения. Мы уже видели голод в прошлых деревнях.

– Но там своих не ели, – заметила Аша.

– Пока что, – ответил разведчик. – Они голодают, а их королям и лордам на это плевать. Они сами по себе, пока про них не вспомнят. А если вспомнят, то они, в лучшем случае, станут рабами. Так нельзя.

– Но как мы это исправим? Если наши проиграют войну, мы станем жить не лучше их.

– Думаю, что намного хуже, – угрюмо сказал Маркус и зашагал вперёд.

***

Этот поход, так не похожий на все остальные, менял её. Она это чувствовала. Чувствовала, как вся та невинная радость мелочам, что согревала её всегда и везде, улетучивалась, оставляя после себя лишь пустоту. Не это ли называют взрослением? Когда человек вдруг кардинально меняется и перестаёт видеть мир в розовых тонах? Мы начинаем терять вкус к жизни, предпочитая тишину, уединение, спокойствие, минимум изменений. Будто жизнь подошла к концу, и мы лишь ждём её полного окончания.

Красная яма, Завихри, Три камня. Каждая из этих деревень оставила на ней свой след. След, что не смыть водой и не стереть временем.

Рхагаз оставил физический след, взяв её силой. Вряд ли она когда-нибудь сможет забыть его вонь изо рта или его мужское естество в себе, а особенно его безумные, полные ярости и ненависти ко всему живому, глаза.

Дети деревни Завихри, маленького селения, мимо которого они проходили три дня назад, оставили след на её сердце. Три ребёнка, плачущих рядом со своей, умирающей от голода, матерью. Аша хотела помочь им, дать еды, что ещё была в сумке, но Марк не позволил. Он был прав, если бы их обнаружили – они бы погибли, а их еду бы съели. Или они поубивали бы всех в деревне, что не совсем входило в планы арденитки. Она могла лишь смотреть на них и в тайне сочувствовать, зная, какой конец их ожидает.

Три камня оставили на ней ментальный след. Уже сутки прошли, как они отошли от той деревни, но Аша всё ещё пребывала в ужасе. Она понимала, что такое голод, но дойти то того, чтобы есть своих? И чем больше она