Новый король Галактики - Сергей Фрумкин

«Откуда такая сила? Тимор… наверняка, не нечто особенное. Способности монаха никого не удивляли, словно так и нужно, в порядке вещей… Значит, будут другие… Только когда – уже завтра или попозже? Выстоит ли он так легко в следующий раз?..»

Задумавшись, землянин не сразу услышал, что к нему обращаются.

– Эй, Хранитель, ты что оглох?

На него насмешливо смотрел Гелм.

– Это я – «Хранитель»? – не понял Сергей.

– Нет, я! Тебе не кажется, что пора бы убраться?! Нам, знаешь ли, нужно в Расверд, а тебе – куда-то совсем в другую сторону!

Сергей не ожидал такого. Гелм всем своим видом выражал насмешливое презрение.

– Или дорогу показать?

Землянин пожал плечами. Велт наверняка хотел того же. Что они, сговорились?

– Если Лита попросит, я уйду.

Гелм вздрогнул и оглянулся на сестру – та выглядела такой бледной и уставшей, что возмущение расвердца лишь усилилось.

– Незачем ждать, пока она скажет – и так все ясно! Ты не тот, кто ей нужен!

– Это еще почему?!

Гелм явно намеревался сорвать на землянине злобу за все последние неудачи. Напрасно – настроение у Сергея не располагало служить боксерской грушей – бал, борьба с Тимором и ночь сумасшедшей скачки не способствовали развитию доброжелательности и всепрощения.

– Почему? – Гелм смерил землянина взглядом с головы до ног. – Потому, что по предсказанию Цевела Мудрого, если ты о таком слышал, малышка Лита станет избранницей человека благородного, великого и сильного. А я уж постараюсь, чтобы предсказание деда исполнилось слово в слово! Теперь смотри: ты не отвечаешь ни одному из трех условий. Первое отпадает само собой – все Хранители – мерзавцы, отупевшие от фанатического служения Тьме. Величия в тебе не больше, чем в моем немом слуге, оставшемся дома. Ну а о силе и говорить не надо – только посмотри на себя!

Сергей увидел, что на повышенный голос Гелма, как на мед мухи, слетаются солдаты. Став полукругом с одной стороны и подавляя в себе усталость, они лениво ухмылялись. У землянина не было желания выглядеть посмешищем, да еще на глазах у Литы – к своему удивлению, Сергей обнаружил, что ситуация не раздражает его, а наоборот, кажется достаточно забавной. После Тимора Гелм выглядел таким безобидным!

Добрая улыбка землянина сильно контрастировала с задиристой насмешкой брата Литы.

– Начнем с того, – Сергей видел, как от его тона Гелм буквально звереет. – Ты не угадал – я не Хранитель.

– Неужели? Тогда кто же ты? Может быть, мамочка Рапса?

Солдаты загоготали, а громче всех, тот, которого, вероятно, звали Рапсом.

– А во вторых, – эту фразу Сергей начал таким слащавым голосом, что едва сдержался от злой усмешки, представив, как бы сам среагировал на такое. – Во вторых, мне нисколько не интересно, что обо мне думает какой-то простой побитый деревенский мальчуган – ничего, подрастет – поумнеет.

Лицо Гелма неожиданно окаменело. Солдаты, словно по команде, перестали пересмеиваться и насторожились в ожидании развязки.

– В одном убедил, – вдруг совершенно спокойно произнес Гелм. – Ты не трус. Впрочем, это я и так подозревал.

Резким движением расвердский полководец швырнул под ноги землянину свой меч, словно Сергей стоял безоружным, а сам взял здоровенную секиру у все того же Рапса.

– Нам, кажется, ничего не остается… – говоря ледяным голосом, Гелм провел пальцем по острому лезвию. – Если победишь меня, ребята ничего тебе не сделают. – Он окинул солдат повелительным взглядом, но видно было, что те настолько уверены в командире, что даже не допускают мысли о подобном исходе. – Если нет – похороним, как мужчину.

С этого момента Сергею стало не до шуток. Он поймал на себе растерянный непонимающий взгляд Литы – австрантийка сидела у шатра и не слышала их разговора. Гелм ждал, насмешливо скривив губы.

– Ну нет уж! – носком ноги Сергей отшвырнул меч. – Если тебя убить, Лита останется сиротой.

Гелм с деланным изумлением поднял брови.

– Какое тебе дело до Литы? О ней ты вот-вот забудешь!..

Насмешливость расвердца сменилась действительным удивлением, когда Гелм увидел, что ошибся: землянин не отказался из страха за свою жизнь драться с ним – он отвязывал с пояса шест из гибкого, как веревка, голубовато-белого металла, сразу же спружинившего и вытянувшегося в сжавших его руках.

Почему-то Сергею расхотелось драться. В присутствии Литы, да еще с ее братом. Но он вполне сознавал, что, отказавшись от поединка, потеряет все. Было как-то неприятно от мысли, что придется хвастаться перед любимой девушкой тем, что, по его мнению, ему не принадлежало – эрсэрийским умением владеть собой. «А, впрочем, какая теперь разница?» – рассудил Сергей, занимая позицию и концентрируясь.

Сразу же обострившимся чутьем Сергей ощутил молчаливое одобрение солдат и понял, что ему нельзя проиграть, но лучше и не выигрывать. Лучше всего было бы подвести дело к ничьей.

Землянин попробовал проникнуть в сознание Литы – не зондировать, знакомясь с содержащейся там информацией, а только соединиться с аурой поверхностных чувств – и тут же понял, почему девушка только смотрит на него и не пытается ничего предпринять – Тимор так сильно повредил ее внутренний мир, что страх подавлял все остальные мысли. Такой страх доводит людей до самоубийства или помешательства. Лите хотелось закричать, броситься между братом и Сергеем… но внутренний ужас перед тем, что уже произошло и еще могло бы произойти, подавлял все, делал даже гибель близких людей только еще одним штрихом к и без того ужасному портрету ужасно несправедливой реальности. Какой-то внутренний барьер заставлял Литу оставаться на месте и обреченно ждать непоправимого. Сергей подумал, что можно было бы этот барьер и снять, если раскопать в глубине сознания Литы какое-нибудь приятное незабываемое воспоминание и заставить девушку обратиться к нему, отодвинуть события последнего дня на задний план, рассеять гнетущие впечатление своего бессилия простой волной дружбы, любви, теплоты…

Сергей переключился на Гелма – брат и сестра мыслили на одной волне – и понял, что расвердец тверд в намерении прикончить противника быстро, одним ударом – у парня было плохое настроение, он устал, долгая борьба была бы ему неинтересна и даже неприятна. Пока его сдерживало только врожденное чувство собственного достоинства – из благородства Гелм не хотел бить первым…

Но… Лита важнее. Руководствуясь единственным желанием помочь как можно скорее и лучше, действуя по чистой интуиции, землянин решительно воздействовал на ауру австрантийки, расслабил сознание Литы и смешал ее последние воспоминания, добавив каких-то бессмысленных посторонних картин и образов, каких-то несуществующих ощущений и фантазий, первых пришедших к нему в голову…

Сидевшая неподвижно Лита вдруг насупилась и помотала головой, отгоняя наваждение. Потом она словно что-то поняла и вскинула на Сергея взгляд полный теплоты и признательности. Еще через долю секунды, ее глаза расширились – она вдруг пришла в себя – и тут же все чувства австрантийки выплеснулись наружу.