Ученик поневоле - Александр Курзанцев

– Трясётся за свою шкуру? – хмыкнул боевик.

– Не особо, – вынужденно признал посол. – По дошедшей до нас информации, недавно вдвоём с ещё одним магом он участвовал в бою против Теней и выжил.

Сбив шаг, прибывший остановился, сузившимися глазами оглядывая эльфийского дипломата.

– Тени? Здесь?

– Нет, – качнул головой посол. – Маги столкнулись с ними где-то в ином мире.

Опустив ставший задумчивым взгляд вниз, старший пятёрки пробормотал:

– Ладно, это неважно, – и, продолжив путь по коридорам посольства, добавил: – Сейчас нужно решить, как выманить его из академии. Проникнуть туда незаметно – задача не из простых. Даже то, что описал Элемин, уже проблема, а ведь может существовать ещё и то, чего он просто не обнаружил.

– Мы работаем над этим, – посол провёл рукой перед плотной стеной сплетённых лиан, перегораживающих проход, и те разошлись в стороны. – Нами уже подано требование на допрос этого студента по факту оскорбления Светлого королевства в стенах посольства. Это соответствует правовым нормам империи, и даже то, что он пока под следствием инквизиции…

– Избавьте меня от подробностей, – поморщился боевик. – Мне важно только то, сможем ли мы его выманить или нет.

– Сможем, – кивнул замолкший было на полуслове дипломат. – Осталось лишь согласовать дату и время допроса. Мы вызовем его сюда, в посольство, а вам останется организовать засаду на пути следования.

– Хорошо, – кивнул старший пятёрки. – Когда мы будем готовы, обсудим время и место.

Неизвестно где. Неизвестно кто

– Мастер, – прошипело уродливое существо, похожее на помесь прямоходящего варана и богомола, – только что пришла информация, что к месту испытания объекта номер двадцать два прибыла боевая группа Великого дома Тиллуви.

Чёрный силуэт в робе с капюшоном, оторвавшись от лабораторного стола, повернулся к почти сложившемуся пополам в почтительном поклоне слуге.

– И какого Марлуга они там забыли?!

– Один из членов дома получил от человека несмываемое оскорбление. Была задета не только его честь, но также и честь всех эльфов, и само Светлое королевство…

– Ох, как же надоела эта детская возня, – проворчал неизвестный. – Надо было всё-таки их старейшин спасать, а то эта мелочь, даже пятое тысячелетие не разменявшая, всё никак наиграться не может. Тоже мне, главы Великих домов. И это Светлое королевство… Тьфу, интриганы, мать их. Перворожденные. Несущие свет… Нет, плохо, плохо мы воспитывали современную молодёжь. А что теперь делать? Время уже упущено…

Неизвестный ещё какое-то время задумчиво бормотал, вспоминая чьи-то имена, фамилии давно канувших в небытие родов и названия городов, которых никогда не было в этом мире, а затем, вынырнув из воспоминаний, вновь взглянул на так и не разогнувшегося слугу и построжевшим голосом произнёс:

– Выясни, что, где и когда они там задумали. Финальное испытание объекта двадцать два приостанавливать запрещаю – образец короткоживущий, скоро начнут распадаться магические связи. Место испытания выбрать так, чтобы не пересечься с этими Тиллуви. После испытаний объект уничтожить. Всё понятно?

– Да, мастер.

– Тогда ступай.

Слуга вышел, а неизвестный, поплотнее закутавшись в балахон, присел в большое резное кресло и опять неприязненно забормотал:

– Политика, интриги, войны – какая чушь по сравнению с наукой! Настоящей наукой. А ведь я близко, уже близко. Чёртовы людишки, пользуются, совершенно не понимая при этом природы проклятий. Ни единой фундаментальной теории, сплошная аксиоматика на основе эмпирических наблюдений, но пользуются же! Никто не может: ни эльфы, ни гномы, ни вампиры даже, хотя они-то те ещё извращенцы, а людишки – могут. Эти их ведьмы… Хорошо ещё, что объекты для исследований не так уж и сложно получить. Надо бы, кстати, готовить уже объекты двадцать три и двадцать четыре, парные испытания должны дать ответ по величине взаимного усиления силы проклятья…

Наутро я в который раз проснулся с трещащей головой и, морщась, по дороге к ванной подумал, что пора завязать с трудовой магией хотя бы на пару недель, а то так и спиться недолго. В некоторое оправдание стоило сказать, что Глушаков не отлынивал и от прямых своих обязанностей, и я уже достаточно уверенно мог использовать свою магию в совершенно бытовых целях. Ну там сломанную ножку стула срастить, кружку разбитую сделать обратно целой. Соединить вместе два предмета, даже если они из разных материалов. Собственно, именно так после удаления гвоздей и явления суккубы я восстановил целостность и крепость разом лишившегося всей магии «ложа страсти», что стало буквально разваливаться на глазах.

Вообще трудовая магия была незаменима в мелочах. Нож заточить, починить что-то, соединить, обработать, да даже из бревна вырезать стол. Пилить, резать, шлифовать, сверлить, гнуть – всему этому учил Глушаков. «Маг, – говорил он, – должен быть самодостаточным». И я соглашусь, хорошо, когда это всё ты можешь сделать одним лишь отточенным мысленным усилием. Правда, ювелирно дозируя силу, причём сырую силу, и не дай Магнус забыться и влить не нейтральную, а окрашенную собственной магической направленностью. Всё, все труды насмарку. Рассыпающееся трухой дерево в своих руках я видел не раз.

Тщательно умывшись, я, уже вытирая лицо полотенцем, подумал, что эта бытовая магия иной раз начинает напоминать что-то вроде силовой ковки из любимых мною «Звёздных войн».

Правда, как соорудить джедайский световой меч, я пока не знал, но вот чего попроще вполне уже было мне по силам.

«Эх, промежуточный патрон…» – с лёгкой мечтательностью подумал я и погладил лежащую на столе собственноручно мною сделанную копию автомата Калашникова.

Та была, конечно, далека от идеала. За правильность пропорций я бы не поручился, как и за полное соответствие внешнего вида, всё-таки лично держать в руках не приходилось. Но по телевизору и в интернете видел, это да, плюс стрелял из него в играх много раз. Ну и в конце-то концов, где вы видели русского, который не мог бы по памяти нарисовать автомат Калашникова и танк Т-34?

Последнее, кстати, стало следующим пунктом моего перечня первоочередных задач по применению бытовой магии – создать танк Т-34, и обязательно с командирской башенкой. Но пока это было делом далёкого будущего.

К сожалению, имелся у моей копии АК и второй недостаток: она не стреляла от слова «совсем». Просто потому, что я совершенно не представлял себе внутреннего устройства автомата, так что временно сделал его цельнолитым. Получившееся двадцатикилограммовое изделие оттягивало руки, но зато грело душу. Правда, чуть-чуть омрачало радость то, что я, хоть убей, не мог вспомнить, почему патрон называется именно промежуточным.

Иногда в этом названии мне слышалось что-то почти магическое. Словно переходный патрон от обычного порохового оружия к какому-нибудь лазеру-шмазеру, плазменно-рельсовому или там электромагнитному. Хотя, может, речь шла о калибре? Как среднем между мелкашкой и слонобоем? Не знаю.