Бюро. Пий XII и евреи. Секретные досье Ватикана - Йохан Икс

от д-ра А. Зильбершейна, председателя Комитета помощи пострадавшему от войны еврейскому населению, монсеньор Бернардини из Швейцарии отметил редкую положительную деталь22: «Донесение из Румынии подтверждает, что в последнее время положение улучшилось, возможно вследствие шагов, предпринятых Святым Престолом». Вместе с тем отчет по Румынии не указывает, стало ли это смягчение следствием ноты протеста, отправленной правительством Соединенных Штатов и переданной при посредничестве представительства в Швейцарии, или обращения папского нунция к властям Румынии.

Согласно другому объяснению, глава румынского правительства маршал Антонеску, ошеломленный известием о том, что первые депортированные евреи были расстреляны нацистами, засомневался и начал задерживать последующие депортации23.

В кабинеты государственного секретариата со всего мира продолжали стекаться телеграммы с мольбами. Евреи австралийского Сиднея выражали тревогу в связи со зверствами, учиненными Германией, и просили Святой Престол вмешаться. Кардинал Мальоне отвечал им: «Святой Престол делал и будет делать все, что в его силах, чтобы помочь евреям»24.

* * *

Случайно ли 12 апреля 1943 года Пий XII и его сподвижники обратили внимание на копию тайного отчета от 30 октября 1942 года, отправленного итальянским посольством в Берлине в министерство иностранных дел Италии? В отчете речь шла о речи нацистского министра Геббельса «в “Фельдхернхалле”, в которой он подверг нападкам “народ церкви” и друзей духовенства и говорил о религиозных войнах, опустошивших Германию в последние века, не произнеся при этом ни единого дружеского слова в адрес христианства в целом». Генеральный консул Италии в Мюнхене Луиджи Петруччи решил «выяснить, как отреагировали на речь Геббельса в католических кругах Мюнхена»25. Его отчет не оставлял никаких сомнений в том, что любые контакты с представителями католической Церкви грозили ему серьезной опасностью. Генеральный консул объяснял: «Не будучи в состоянии нанести личный визит кардиналу Фаульхаберу по очевидным политическим причинам, я решил отправить советника-посланника, кавальере Грилло, чтобы попросить у кардинала о частной аудиенции». Полная сводка беседы между советником Грилло и немецким кардиналом-архиепископом была включена в отчет.

Первое важное замечание Петруччи относительно этой беседы касалось того, что кардинал Фаульхабер подтвердил, что «немецкая полиция отказала ему и всем немецким епископам в выдаче визы для выезда в Италию, вследствие чего были прерваны всякие личные контакты между высшим духовенством Германии и Святым Престолом в Риме».

В другом абзаце Петруччи приводил слова Фаульхабера, критиковавшего нунция Орсениго за «бездействие и отсутствие энергии». Это замечание не ускользнуло от внимания кардинала Мальоне. Продолжая комментировать беседу между кавальере Грилло и кардиналом Фаульхабером, Петруччи сообщал министру иностранных дел Италии следующее: «Однако в Баварии мосты между национал-социализмом и католицизмом сожжены, и практически не осталось никаких надежд на то, что им удастся прийти к какому-то компромиссу. В программе национал-социализма, прежде всего, наиболее активными его течениями было принято решение об уничтожении “семитских” сил, которые некогда действовали в Германии, а никакой другой институт не имел такого влияния на историческую эволюцию Германии, как католицизм и в целом христианство, которое Розенберг и его ученики считают чисто семитским феноменом…

Не сумев искоренить религию в Баварии силой, нацистские власти перешли к политике окружения, ослабления и удушения, которая в долгосрочной перспективе должна была подорвать основы католицизма и привести к его полному исчезновению. Эти меры хорошо известны: 1) постепенное уменьшение численности духовенства путем закрытия семинарий и сокращения богословского обучения; 2) закрытие монастырей, школ и колледжей религиозных орденов и “атеизация” образования новых поколений, последствия которой уже заметны… 3) поэтапное отдаление всеми средствами трудящихся мужчин и женщин от церквей, прежде всего за счет введения обязательного труда по воскресеньям; 4) постепенный развал религиозных орденов… 5) поэтапное отчуждение католического духовенства от Рима, в частности посредством запрета поездок священников в столицу католицизма; 6) предоставление помощи и привилегий семьям, которые могут доказать, что они отказались от религиозных практик и примкнули к новым идеологическим концепциям, предложенным режимом; 7) и, наконец, попытка создать новую религию».

Итальянский дипломат подчеркивал, что церковные власти пытались найти способы сопротивляться, тайно привлекая новых священников из подпольных семинарий, и приходил к выводу, что, судя по всему, несмотря на войну и все связанные с ней ужасы, антикатолические меры пробуждали и усиливали религиозные чаяния народа, а не подавляли их. Он добавлял, «что, хотя можно констатировать, что католики успешно сопротивляются национал-социалистическим мерам, практически отсутствует какая-либо реакция со стороны протестантов, которых оказывается проще склонить даже к отказу от христианства. Это еще больше осложняет боевые позиции католической Церкви»26.

Почему через несколько месяцев, в апреле 1943 года, для Бюро было так важно снова обратиться к этому тайному отчету, который генеральный консул Италии в Мюнхене и его помощник составили в октябре 1942 года? Пометки синими и красными чернилами на полях и подчеркивание важных фрагментов показывают, что Тардини и Мальони размышляли над отчетом и что они также изучили другие источники, касавшиеся тактики нацистов в отношении католической Церкви в Германии. Сведения, казалось, подтверждали полный разгром католической Церкви, которая лишилась в рейхе права на существование.

Кардинал-архиепископ Фаульхабер практически находился на положении заключенного и мало что мог сделать, кроме как выдерживать нападки нацистского руководства на церковь и на него самого. Оказавшись перед лицом врага, который вцепился в него мертвой хваткой, он пребывал в ужасном душевном состоянии. И тем не менее Фаульхабер не желал мириться с такой участью. Еще значимее то, что в своих наблюдениях за повседневной политической и общественной жизнью в Германии Петруччи – гражданское лицо и член фашистской партии – на этот раз отмечал, что нацисты относились к католической Церкви с такой же ненавистью, как и к евреям.

В этом генеральный консул Петруччи был совершенно прав. Предложенный им анализ напомнил Тардини, Мальоне и Пию XII слова генерала иезуитов отца Ледуховского, который годом ранее предупреждал их о том, что нацисты «явно намерены после устранения всех [верующих] из армии с еще большей жестокостью взяться за здания, религиозные общины и отдельных индивидов, чтобы никто не увидел параллелей с методами, использованными против евреев… Все это явно предвещает преследования… Хорошо осведомленные люди истолковывают эти меры следующим образом: после коммунистов, масонов, евреев наступит черед иезуитов – передового отряда папы и католической Церкви. В школах они постоянно бросают обвинения в наш адрес: наш благочестивый обет может заставить нас предать родину в любой момент [подразумевается обет подчинения папе]; они в самых черных красках описывают формулу подчинения perinde ac cadaver27, генерал ордена – поляк, и это все объясняет, а в самом ордене царит дух и влияние иудаизма. Этим ярлыком они пытаются оправдать все, вплоть до физического уничтожения»28. И это говорилось еще в 1941 году.

* * *

И словно этой череды угроз было еще не достаточно, на мельницу человеческих страданий добавил воды другой осведомитель – венгерская монахиня по имени Маргит Шлахта, занимавшаяся оказанием гуманитарной помощи в Будапеште. Время