Ритуал возмездия - Александр Тамоников

Прапорщик тут же ввел пораженному газом бандиту сыворотку через шприц-тюбик, чтобы тот не склеил ласты от солидной дозы «Удара». Отбросил бесчувственное тело в сторону.

Через несколько минут чеченец очнется. Сыворотка нейтрализует действие газа, и с ним можно будет работать.

Стукин вновь воспользовался пультом, но в нем уже не было необходимости. Со склона спускались Семенов с подчиненными. Старший лейтенант на ходу вел сеанс связи с подгруппой Зайцева. Судя по тому, что и на противоположном склоне не раздалось ни единого не приглушенного выстрела, там тоже все сложилось удачно.

Семенов взобрался в круглый, как лунный кратер, окоп бывшего поста. Остановил доклад Стукина:

— Не надо, Слава, сам все вижу! Сейчас люди Зайцева доставят чечена с той высоты, сковать их. Как очнутся, я поговорю с ними. И присмотрю за этой братией. Остальным, до подхода основных сил, отдых.

Старший лейтенант приказал подчиненным оттащить трупы в кусты и устраиваться спать. Благо постели бандитов еще не успели остыть.

Семенов обыскал спящего чеченца, достал у того из комбинезона импортную радиостанцию среднего радиуса действия, пистолет и длинный широкий нож. Подошла подгруппа Зайцева, несущая на себе второго оставленного в живых горца. Его тоже обыскали, изъяли тот же арсенал плюс граната «РГД-5», спрятанная за поясом. Бандитов перевернули спиной к спине, сцепили наручниками. Семенов отпустил личный состав. Присев рядом с плененными боевиками, закурил, пряча по привычке сигарету в ладони и пуская дым вниз к земле.

Первым начал приходить в себя чечен, которого брал Стукин.

Он открыл ничего не понимающие глаза, с трудом сглотнул ком в горле. После газа во рту сушило, и старший лейтенант влил бандиту в рот несколько глотков воды из своей походной фляжки. Влага освежила горца. Взгляд его стал принимать осмысленное выражение, хотя еще с трудом. Но сыворотка делала свое дело. Через минуту боевик смог задать свой первый вопрос:

— Кто вы?

— А вы разве никого здесь не ждали? – вопросом на вопрос ответил офицер. – Неужели собрались в вооруженную кодлу просто так? Полюбоваться на местный пейзаж?

— Спецназ?

— Он самый! Вы нас ждали, мы пришли. Как и должно было произойти. Что тебя смущает, чечен?

— А… а где…

Семенов перебил бандита:

— Ты о тех, кто с тобой нес службу по приказу Джумы? Они в лесу, в кустах, с пулями девятого калибра в черепах. И те, кто с тобой здесь были, и те, которые напротив окопались, все в лесу. Только тебе, да вот еще соседу со спины, мы сохранили жизнь. Но за это вам придется заплатить. Вот так-то, чечен!

— Мы бедные люди, чем платить?

— Тебя как зовут?

— Мурза.

— Нам, Мурза, не деньги нужны. Нам кое-что другое нужно. Но об этом чуть позже, когда очнется твой дружок. Его, кстати, как зовут?

Мурза повернул голову, взглянул на соплеменника, ответил:

— Ваха.

— Прелестно! Связь с Асланом на утро предусмотрена?

— Только когда пройдете вы.

— Значит, можешь спокойно отдыхать, голова-то, наверное, от газа раскалывается?

— Болит!

— Переболит! Лежи, не дергайся! И Вахе посоветуй то же самое. Я отдохну немного. И учтите, спят мои ребята очень чутко и будут недовольны, если вы своей суетой кого потревожите! Они злые, когда не выспятся. В конце концов, для связи с Асланом нам и одного из вас будет достаточно. Так что лежать дохлыми мышами!

Семенов прислонился через одеяло на каменный бруствер, задремал.

А Мурза откинул голову назад, задрав к звездам свою острую бороду. Ему хотелось выть раненым волком! Кусаться разгневанной гюрзой! Рвать все вокруг бешеным барсом! Эти проклятые гяуры обвели их вокруг пальца, как безбородых юнцов. Но не могли они знать о постах наблюдения. И пройти балкой, а не взбираться на склоны! Кто предал их, бойцов Джумы, подставив под пули? Что за шакал продался гяурам?

Злость, ярость и… бессилие переполняли сердце горца.

Очнулся Ваха-дровосек, один из палачей Джумы, хотел заговорить, но Мурза попросил того молчать, дабы не вызвать немилость русского офицера, так профессионально организовавшего уничтожение скрытых постов.

Злость и ярость отпустили Мурзу, подчинив все его существо одному чувству – безграничному и всепоглощающему страху! Он помнил слова офицера о судьбе товарищей. И последнее предупреждение этого старшего лейтенанта перед тем, как тому предаться отдыху. Мурза тихо, по-детски, обиженно заплакал. Ваха сплюнул на него, обозвав трусливым шакалом, хотел отвернуться, но не пустила короткая цепь. Так и пришлось бандитам лежать рядом, невольно согревая друг друга в холодное горное утро. Лежать, пока офицер не объявил своим подчиненным подъем, когда в балке появился тот отряд, который ожидали посты наблюдения. А вскоре строгий майор вызвал Мурзу на допрос за пределы поста, в рощу. Лукин сразу определил, кого из двоих чеченов будет легче колоть, потому и остановил свой выбор на добыче Стукина.

— Мурза! Разговор у нас будет коротким. Как ты думаешь, почему мы так легко уничтожили ваши посты, о которых и знать не должны были?

— Об этом один аллах знает!

— Нет! Не только аллах, здесь ты заблуждаешься. Есть еще одно существо, иначе я его назвать не могу, и далеко не небожитель, которое послало вас сюда и которое со спокойной совестью, через своего человека, сдало вас нам с потрохами! Подумай, Мурза, кто может быть этим существом?

Чеченец, конечно, понял, о ком ведет речь майор, но горец и в мыслях не допускал, что их начальник и хозяин мог предать. Мурза спросил:

— Вы намекаете на Джуму?

— Намекаю? Я утверждаю, что ваши посты обрек на гибель именно Джума!

— Это ложь! – выкрикнул горец.

— Ты за базаром-то своим следи, абрек! – в свою очередь повысил голос Лукин. – А то я тебе язык твой поганый быстро укорочу!

— Извините, но… но… этого не может быть…

Мурза пожалел, что сорвался, и тут же сменил тон. Он очень хотел жить. Жить любой ценой! Успокоился и майор, продолжив:

— Как видишь, все может быть на этом перевернутом свете. Но давай ближе к теме! Когда вы ждали нашего появления?

— Сегодня утром, примерно сейчас, так рассчитывал Ваха, которого вы тоже пленили.

— Он что, начальник вашего отряда?

— Ай, какой начальник? Просто он все время говорил о вас. Старшим был Довлет, он умер!

— Что вы должны были сделать, зафиксировав нас?

— Доложить Аслану.

— Кто должен был докладывать? Довлет?

— Ай, без разницы, Аслан нас всех хорошо знал.

— Такого не может быть, ты лукавишь, Мурза, зачем?