Джокер старого сыскаря - Юрий Шурупов

В кабинете Жарова было свежо, даже прохладно. В открытое окно врывался шум города. Перед следователем на прикрученном к полу табурете сидела Дарья Васильевна Подрядова, чуть поодаль от неё – адвокат с кожаной папкой на коленях. У окна, скрестив руки на груди, стоял полковник и внимательно слушал допрос. Увидев Репнина, он кивком пригласил его войти и сесть на стул у стены рядом с майором Кротовым. Тимофей Кузьмич сел. Уже через несколько минут он понял позицию Подрядовой и, взглядом спросив у Игнатова разрешения вмешаться в ход допроса, обратился к задержанной:

– Дарья Васильевна, вы напрасно не желаете помочь следствию поставить последние точки в деле о хищениях антиквариата и кровопролитии в скиту Святое Поле. В силу изменившихся обстоятельств с вас снимаются подозрения в убийстве староверов и сокрытии награбленных ценностей… Кроме, конечно, обнаруженных при обыске в квартире вашего отца.

Слова Репнина произвели на присутствующих в кабинете не меньший эффект, чем гром среди ясного неба. Все невольно устремили взоры на старого следака. Жаров с Кротовым и полковник не скрывали удивления, адвокат шумно вздохнул, нервно поправив галстук, а Подрядова широко раскрыла глаза, полные недоверия и надежды.

– Да-да, вы не ослышались, – невозмутимо продолжал Тимофей Кузьмич. – Главарь вашей банды, он же и убийца, нами задержан. Независимо от того, согласится он давать признательные показания или нет, уйти от ответственности ему не удастся. Прямых улик, бесспорно доказывающих его вину, у нас более чем достаточно. Поэтому ваша искренность может оказать решающее воздействие на формулировку обвинения, которое сегодня будет вам официально предъявлено.

Игнатов с Жаровым многозначительно переглянулись.

– В связи с поступившей информацией, – проговорил полковник, отходя от окна, – предлагаю сделать перерыв на тридцать минут. У адвоката нет возражений?

– Нет, конечно, нет! Я совершенно согласен с вашим предложением. Только прошу эти тридцать минут предоставить мне для обмена мнениями с клиентом.

Игнатов был не против. Следователи прошли в его кабинет, оставив Подрядову наедине с адвокатом.

– Ну а теперь, Тимофей, выкладывай по порядку всё, что ты накопал. – Полковник закурил и сел не на своё место, а рядом с Жаровым за приставным столом, напротив Репнина и Кротова.

Тимофей Кузьмич во всех подробностях рассказал о давно возникших у него подозрениях и сегодняшних своих действиях. Промедли сыщики ещё несколько дней, и все награбленные иконы спокойно ушли бы за границу в хитроумно сработанном из толстого бревна тайнике.

– Он, понимаешь, отправлял своему забугорному компаньону древесину, а взамен получал готовый пиломатериал. Так многие делают, я интересовался. Это, говорят, выгодный бартер. Брёвна штабелями грузят на платформы, и с необходимыми документами – вперёд. Кому придёт в голову, что в одном из брёвнышек добра запаковано на энную сумму условных единиц? Вот до чего додумался, гад! – Тимофей Кузьмич достал очередную сигарету. – Спасибо леснику Сашке, без него мы сроду бы не нашли этот тайник. Все иконки доставлены в целости и сохранности. Принести?

– После, Тимофей, после! Ещё успеется, – остановил Репнина полковник. – Ты лучше нам скажи, какие ещё улики есть у тебя. Сам посуди… Свидетель только один. Скажет, обознался старик, напраслину на меня наводит. От тайника тоже будет отказываться: знать ничего не знаю, не мои иконы. А уж про убийство в скиту и не заикайся – всё сходится на Подрядовой.

– Звони криминалисту, давай его сюда, нашего Лёву.

Полковник снял трубку:

– Кропотов? Что там у тебя с вещдоками Репнина?.. Понимаю, что предварительно. Срочно неси ко мне!

Криминалист не вошёл, а влетел в кабинет.

– Вот, товарищ полковник, – Лёва положил перед Игнатовым лист бумаги, – точнее пока ничего сказать не могу, но кровь на кресте из квартиры Подрядова и на прикладе ружья, принесённого Тимофеем Кузьмичом, идентична. Двух разных групп, от двух, значит, человек. Отпечатков пальцев на обследованных предметах обнаружить не удалось.

– Ещё что-нибудь есть? – повеселел Игнатов.

– Есть… В нижнем конце креста отсутствует один камень. Уральский изумруд, между прочим! Дорогущий, без сомнения. Но реальную стоимость может назвать только эксперт…

– Дальше, Лёва! Мне улики нужны, а ты с цацками тут время тратишь.

– Напрасно вы так, товарищ полковник. Вот как раз за край оправы утраченного изумруда и зацепилась ваша улика… Четыре шерстинки от окантовки рукава полушубка Тимофея Кузьмича…

– Ты, парень, спятил, что ли? – подскочил на стуле Репнин. – Какого, понимаешь, Тимофея Кузьмича? Это же полушубок убийцы! Убийцы, Лёва! Есть разница между убийцей и мной? Или её нет? Думай, что говоришь!

– Тимофей Кузьмич… Так я же… Ваш полушубок, я имею в виду… – растерялся Кропотов. – Вы же его принесли… потому и ваш…

Все рассмеялись, а Репнин обиженно отвернулся. Его чистая совесть не допускала попадания на неё даже случайной тени.

– Спасибо, Лёва. Продолжай работать с вещдоками, доставленными нашим уважаемым Тимофеем Кузьмичом. Готовь официальное заключение для суда. – Плотнее прикрыв за Кропотовым дверь, полковник подошёл к Репнину: – Не обижайся, Тимофей. Лёва хороший криминалист, хотя и молодой. Я его ценю. Оговорился впопыхах, сами же его торопим.

Тимофей Кузьмич достал из кармана миниатюрную расчёску и привычно оправил усы. Встал из-за стола. Примирительно посмотрев на Игнатова, он негромко и, как всем показалось, с грустью в голосе произнёс:

– Финита ля комедия, Петрович. Долго повозились мы с этим «Антикваром», но всё-таки толк вышел. Докладывай генералу, готовь материалы в суд… А я со своей Глашенькой буду грядки на зиму копать. Хватит мне с вами болтаться, пора и честь знать…

– Ой да огородник! Вы только посмотрите, мужики, на него. Не желает он больше с нами болтаться! Каково? – Игнатов отступил на несколько шагов, как бы желая издали убедиться, его ли старый друг произнёс такие слова. – Эх, Тимофей, Тимофей! Какой из тебя огородник? Не смеши! Не сможешь ты без нас, и нам без тебя никак. Дай я пожму тебе руку. Любо мне! Ты скостил Подрядовой лет десять, если не больше. Нас всех от непростительной ошибки уберёг. «Глухаря» снял с моей шеи… Спасибо тебе! Давай своего фигуранта, свидетелей, и пошли, обрадуем Подрядову. Я ей, честно сказать, сочувствую. Как человеку… Или отцу её больше сочувствую? Не знаю…

Следователи вышли из кабинета полковника.

– Шура, позвони дежурному, – уже в приёмной Тимофей Кузьмич попросил Жарова, – чтобы Кнута и Глорина доставили в твой кабинет. Сейчас будем делать очную ставку.

Подрядова и её адвокат невольно напряглись при появлении Игнатова и Репнина. Тимофей Кузьмич сел на прежнее место, а полковник снова встал у окна. Следом вошли Жаров и Кротов. Разложив перед собой протоколы допросов, Жаров попросил ввести Глорина и Кожина.

– Итак, вы утверждаете, – после протокольных формальностей обратился капитан Жаров к арестованным, – что убийство двух жителей староверческого скита Святое Поле совершено гражданкой Подрядовой. Гражданин Кожин, вы не меняете своих показаний?