Рокоссовский. Командующий Парадом Победы - Кирилл Константинов

Данциг все еще оставался в руках немцев. Эта крепость оставалась по-прежнему очень сильной, но она уже не выглядела неприступной – стройность вражеской обороны была нарушена. Однако ожесточенность сопротивления ее гарнизона от этого не снижалась. Немцы бились за каждый окоп, дом, улицу… Рокоссовский приказал начать наступление сразу с трех направлений, что стало возможным благодаря рассечению вражеской группировки. Такой ход принес результат. После тяжелых уличных боев 30 марта Данциг был очищен от гитлеровцев. В результате мартовских сражений войска 2-го Белорусского фронта сумели нанести врагу тяжелые поражения. На широком фронте удалось выйти к побережью Балтийского моря. Восточно-померанская группировка противника была ликвидирована, а советские войска получили возможность для броска в глубь Германии, на Берлин.

Война неумолимо приближалась к своему завершению. Наступала пора решающих сражений. В них предстояло принять активное участие и армиям 2-го Белорусского фронта. Едва закончились бои в Данциге, как штаб Рокоссовского получил новое указание Ставки. Войскам предстояло принять участие в Берлинской операции. Директива от 1 апреля предписывала войскам фронта провести срочную перегруппировку сил и выдвинуться в направлении Штеттин – Росток. Предстояло преодолеть расстояние в 300 км, и сделать это надо было в кратчайший срок. Вновь огромные заботы легли на плечи работников тыла, военных инженеров, саперов. Ситуация напоминала ту, которая складывалась после Сталинградской битвы, когда армиям предстояла скорейшая переброска под Курск. Тогда по искореженным железнодорожным путям, по заснеженным автодорогам удалось перевезти огромное количество людей и грузов. Теперь предстояла аналогичная операция. Правда, снег уже стаял, зато весенняя распутица привела в полную негодность грунтовые, проселочные и лесные дороги. Что касается асфальтированных трасс, то после многих недель боев от их покрытия мало что осталось.

Движение не прекращалось ни днем, ни ночью. Грузы и технику в основном переправляли железнодорожным транспортом. Солдаты большую часть пути вынуждены были проделывать в пешем строю. Движение по дорогам было подчинено строгому графику. За его соблюдением был установлен жесткий контроль. «Для регулирования движения намечались рубежи в 30–40 километров один от другого. Автоколонны шли со скоростью 30–40 километров в час днем, 20–30 километров ночью. Гужевой транспорт двигался со скоростью 35–45 километров в сутки. Войска, передвигавшиеся пешим порядком, проходили за сутки 30–35 километров»[49]… В кадрах кинохроники мы часто видим на перекрестках девушек-регулировщиц. Большинство этих кадров относится как раз к весне 45-го, когда их труд стал поистине бесценным.

В первых числах апреля началась переброска армий 2-го Белорусского фронта. Рокоссовский немало времени проводил непосредственно в войсках. Ему как командующему фронтом, войска которого были чрезвычайно измотаны длительными боями и тяжелыми переходами, очень важно было понять, насколько они боеспособны. Рокоссовский много беседовал с младшими офицерами, солдатами, политработниками. Всем им льстило такое внимание со стороны маршала, который не стеснялся шутить с рядовыми бойцами, находиться вместе с ними в грязном окопе или мерзлой землянке. Кстати, известны случаи, когда Рокоссовский приходил даже в штрафные роты и благодарил воинов за службу – беспрецедентный поступок для высшего офицера Красной армии.

В начале апреля Рокоссовский был вызван в Ставку, где ему была разъяснена задача, возлагаемая на войска 2-го Белорусского фронта. Предполагалось, что они нанесут удар по вражеским группировкам севернее Берлина и выдавят их к морю. В результате фланг армий, которым придется штурмовать столицу Германии, будет обеспечен справа. В ходе этой операции войскам Рокоссовского необходимо было преодолеть серьезную преграду – реку Одер с оборудованными оборонительными позициями на ее западном берегу. Уже 10 апреля командующий фронтом выехал на передовые рубежи, занимаемые его армиями, чтобы провести рекогносцировку местности. Он увидел перед собой огромные заболоченные пространства и маленькие речки. Стало ясно, что местность эта крайне невыгодна для наступления: она будет существенно мешать войскам при их стремительном продвижении.

Проанализировав все имеющиеся данные о противнике и о местности, в которой придется биться, Рокоссовский решил, что наиболее эффективным будет удар на широком фронте. То есть нужно не концентрировать войска на одном направлении, а наступать размашисто. В этом случае успех в какой-то одной зоне позволит немедленно стянуть туда войска с соседних участков, и прорыв обретет необходимую силу. К 18 апреля подтянулись все армии фронта. Каких же трудов им это стоило! В то время пока фронтовые соединения спешили к своим исходным позициям, разведчики уже трудились вовсю. Данные, доставленные ими в штаб, позволили сделать вывод о том, что оборона противника глубоко эшелонирована и надежна. Советским войскам противостояли уже не только кадровые военные части, но и учебные батальоны, бригады фольксштурма, боевые группы. И это обстоятельство не гарантировало нашим армиям легкой победы над врагом.

2-й Белорусский фронт успел подготовиться к операции в назначенный срок. 20 апреля началась битва на Одере. В ней принимали участие войска 65-й, 70-й и 49-й армий при поддержке танковых, механизированного, кавалерийского корпусов, авиации и артиллерии фронта. Еще накануне ночью специально созданные группы скрытно переправились на другой берег реки и захватили там дамбы и опоры мостов, которые предполагалось использовать для переброски основных сил. Утро 20 апреля началось с артподготовки и мощного авианалета. После этого пехотинцы начали форсирование Одера. Трудность заключалась в том, что на стрелковые части вновь ложилась основная тяжесть начального периода сражения. Ведь перебросить на другой берег танки и артиллерию сразу было просто невозможно. Поэтому приходилось рассчитывать только на взаимодействие пехоты и авиации.

Наступление началось, как и планировалось, в 7 часов утра на широком фронте. Ему предшествовала часовая артиллерийская подготовка. В ее завершающей части канониры использовали дымовые снаряды. В результате вражеские позиции заволокло густым дымом, лишив гитлеровцев нормальной видимости. После этого советские дивизии приступили к форсированию Одера. Поначалу лишь войска Батова сумели закрепиться на противоположном берегу и вели там бои за расширение плацдармов. Рокоссовский немедленно связался со штабом 65-й армии. Оказалось, что армейские инженеры уже навели несколько понтонных переправ и начали переброску техники. Выяснилось и то, что противник отчаянными контратаками изо всех сил стремится сбросить советские дивизии в реку. Отбивая эти попытки гитлеровцев, наши соединения старались продвигаться вперед. Убедившись, что это направление является наиболее перспективным, Рокоссовский отдает приказ прорвать немецкую оборону и ввести 2-ю Ударную армию Федюнинского.

Через некоторое время закрепиться на своих плацдармах удалось и 70-й армии. Ее дивизии также вели не прекращающиеся ни днем, ни ночью бои. В целом за первые дни наступления советским войскам практически не удалось продвинуться в глубину немецкой обороны. Зато прочно удерживались завоеванные плацдармы, создавались новые переправы, а главное, таяли вражеские силы. Господство над противником в воздухе было обстоятельством, которое Рокоссовский и командующие армиями всемерно старались использовать. Только за первый день наступления летчиками было совершено 3260 вылетов. Наши самолеты беспрестанно бомбили оборонительные рубежи противника, атаковали вошедшие в зону боев немецкие военные суда, разрушали тыловые коммуникации. Словом, 4-я воздушная армия Вершинина царила над противником и этим оказывала бесценную помощь сражающимся сухопутным войскам.