Чудеса в ассортименте - Елизавета Шумская

– Смотрите.

Посол держал зеркало прямо перед лицом Вивьен, слегка развернув ее к окну. Сейчас в зеркальце отражались перепуганные глаза хозяйки «Полезных чудес».

– Посмотрите на кожу, манихинге Леру, – произнес Лаужер-он. – Вот здесь особенно хорошо видно и тут. – Он провел пальцами около шеи девушки, чуть вниз к вырезу, но кожи не коснулся. Лишь один раз, вынудив ее чуть повернуть голову, чтобы был виден участок кожи у уха. – Вы еще очень молоды, манихинге, и у вас тоже есть это сияние, которое кожа более зрелых женщин утрачивает. Видите? Оно невероятно нежное и изысканное. Кожа Идореллы на портрете так же сияет. Я никогда не видел, чтобы кому-то удалось воспроизвести это сияние. Художники или не придают ему значения, или делают его более видимым, теряя в нежности и изысканности. Вряд ли вообще возможно его повторить. Это то, что называют очарованием жизни, противопоставляя его делу рук человеческих. – Мужчина наконец отстранился, делая шаг назад. Когда девушка, быстро развернувшись, оказалась к нему лицом, передал ей зеркальце. – Если вам все же посчастливится увидеть оригинал, а я возлагаю на это большие надежды, обратите внимание на эту особенность.

Вивьен молча кивнула. Ей хотелось поежиться или хотя бы передернуть плечами, и только правила приличия, а может, некоторые опасения останавливали девушку.

– Что вам потребуется для работы, манихинге? – каким-то иным, более отстраненным голосом спросил тем временем посол.

Леру помолчала. Больше всего она сейчас хотела сказать что-то вроде: «Свобода, родной дом и полное отсутствие вас в природе», однако приходилось мириться с обстоятельствами.

– Благодарю вас. Я начну с изучения материалов о портрете. Надеюсь, в книгах, которые вы мне обещали, есть подробное описание предмета? Я имею в виду описание холста, на котором портрет написан, красок и прочее.

– Мы представим вам все имеющиеся по этому вопросу труды. – Похоже, самого принца мало волновали детали. – Прошу вас.

Они вышли из кабинета, вновь оказавшись в приемной.

– Ольве отведет вас в предоставленную в ваше распоряжение комнату. По всем вопросам обращайтесь к нему.

Принц легким наклоном головы обозначил поклон и, передав Вивьен на руки своему секретарю, скрылся в кабинете.

Эрни сидел в своей конторе и сосредоточенно смотрел на план загородной резиденции Лаужер-она Маядскальского. Помощники сыщика и Ренс уже удалились, дел хватало. Фаргелон же сейчас мог только анализировать полученную информацию и обдумывать дальнейшие действия. Он понимал, что официально сейчас ничего не добиться. Вивьен надо было вытаскивать как можно быстрее, а для того, чтобы повлиять на такого человека, как посол Форевии, нужны очень большие связи и, как ни прискорбно, время. К тому же как это сделать, Эрни не представлял. Нужны хотя бы свидетели, которые видели, что Вивьен увозили в карете посла. Но, кроме Онзо, таковых не было. А матрос Ренса был достаточно далеко, любой правовед с легкостью докажет, что это не повод даже беспокоить такого человека, как принц союзной страны. Других… попробуй их теперь найти. Билеты не именные, а карету уже не перехватить. Даже на таком быстром корабле, как у капитана Леру. Служащие же станции наверняка подкуплены. В любом случае, как следовало из слов Онзо, возможно, никто ничего даже не понял, слишком все быстро и тихо произошло. Будь у Эрни время, он смог бы и найти свидетелей, и добиться правды от служащих воздушной станции. Но все опять упиралось в отсутствие времени. Фаргелон думал, что надо задействовать связи, но не представлял, кто сможет повлиять на восьмого принца Форевии. Даже Мишкольцу Дхону вряд ли это под силу. Скорее всего, он предложит действовать каким-либо иным путем. А таковым Эрни видел только тайное проникновение в резиденцию посла.

Молодой сыщик застонал и, упираясь локтями в стол, спрятал лицо в ладонях. Сбылся его самый страшный кошмар: он не смог уберечь свою девочку. Вивьен всегда, с раннего детства с восторгом смотрела на брата. Видела в нем образец мужества, храбрости, красоты. Она так восхищалась его удалью и отвагой. Даже авантюризм Ренса, из-за которого она выплакала немало слез, вызывал у его сестренки благоговение. Вивьен не раз говорила, что только с братом чувствует себя по-настоящему защищенной. Объективно это тоже являлось правдой. Взять хотя бы умение Ренса владеть оружием. Эрни неплохо стрелял, но ему было далеко до друга. Что же касается холодного оружия, то тут охотник за воздушными разбойниками дал бы ему сто очков вперед.

Несмотря на то что они были лучшими друзьями, подобное отношение Вивьен всегда угнетало Эрни. Больше всего в своей жизни он боялся, что в решающий момент не сможет ее защитить. На деле окажется хуже ее обожаемого брата. Даже скупой на искренность Ренс видел этот страх Фаргелона и не раз пытался, по его выражению, вправить ему мозги. Но труднее всего бороться с собой. С сомнениями в себе, с неуверенностью.

И вот сейчас это случилось. Вивьен оказалась в лапах одного из страшнейших людей на территории этой страны, а он, Эрни Фаргелон, ничем не мог ей помочь.

– Моя девочка, моя девочка, моя девочка… – шептал сыщик, не в силах держать в себе эту ярость и боль.

– Прошу вас, манихинге, сюда. – Молодой человек повел ее куда-то в боковой коридор.

Двое гвардейцев шагнули за ними. Это вновь напомнило Вивьен, что, несмотря на то, как посол Форевии вел себя, когда они вышли из парадного зала, она все-таки в плену, где вежливость тюремщиков лишь дань их воспитанию или расчет на то, что так будет проще ею манипулировать. Мысль угнетала.

Секретарь, в отличие от своего начальника, не собирался развлекать девушку познавательной беседой, а у Вивьен не было настроения задавать вопросы. Несколько раздраженно она подумала, что все-таки немного расслабилась, перестала искать выход из положения. Наверняка сейчас даже дорогу обратно не сможет воспроизвести в памяти, а уж это надо было в первую очередь запомнить.

Ольве Данский привел мастерицу в небольшую комнату, не слишком уж далеко от кабинета принца, и принялся объяснять правила:

– Располагайтесь, манихинге Леру. Спальня сразу за внутренней дверью. В ванную вход из спальни. Обед принесут через пару часов. Материалы по портрету лежат на столе.

Девушка оглянулась. Внушительная стопка книг и папок высилась на столешнице.

– Вам что-нибудь еще требуется? – Даже в стеклах очков секретаря отражалось больше, чем в его глазах.

– Пожалуй, бумага и письменные принадлежности, – минуту поразмышляв, произнесла Вивьен.

– Бумага в верхнем ящике стола, письменные принадлежности – в центральном, – был ответ. – На углу стола колокольчик. Если вы им воспользуетесь, придет мой помощник и передаст мне вашу просьбу. Надеюсь, ваша работа увенчается успехом, манихинге, а мне позвольте откланяться.

Что он и сделал, не дав Вивьен даже рта раскрыть.

Гвардейцы остались по ту сторону двери, предоставив девушке хотя бы иллюзию одиночества. Она вздохнула и, отодвинув от стола, тяжело опустилась на стул. Вот так денек.