Такая, как ты - Татьяна Ма

все это? – наконец спросил Саид. – Ты наслаждаешься, да?

– Я не понимаю, к чему эти вопросы, – Ника попыталась придать голосу уверенности, но он предательски дрогнул.

– Посмотри на себя. Разукрашенная кукла, в кукольном платье, в кукольном домике. Барби, твою мать, а я, значит, Кен? – с каждым словом злость Саида все сильнее прорывалась наружу.

– Что за истерика?

Ника отвернулась наконец-то от зеркала и посмотрела прямо в глаза Саиду.

– Я просто не пойму, как тебе может вот это все нравится? Как ты можешь кайфовать от этого? – он обвел рукой Нику. – Тебе на все наплевать, лишь бы получить желаемое?

Ника, опешив, стояла, хмуря красивые брови.

– Ты привыкла получать все, что хочешь. Решила получить меня – и вот он я, – Саид ткнул себя в грудь. – Неужели тебя это устраивает, Ника?

– А что меня не должно устраивать? – не сдержалась Ника, повысив голос.

– Да все! То, что я не люблю тебя. То, что ты сама не любишь меня! Что за семья у нас будет? Я гуляю налево – ты направо? Тебе этого хочется?

– Но я тебя люблю! – возразила Ника.

– Черта с два! – рявкнул Саид. – Ты любишь сказочку, которую решила себе придумать: идеальной девочке нужен идеальный мачо! Ты поняла, что я не тот, кто упадет к твоим ногам, и тебя заело. Разве я неправ?

Ника прикусила губу, чувствуя, как от досады в глазах скапливается влага. Не плакать! Только не плакать! Иначе будет безбожно испорчен макияж, на который она потратила почти три часа! На кого она будет похожа, когда зареванная спуститься к гостям.

– Я люблю тебя, Саид, – тихо, дрожащим голосом проговорила Ника.

Он рассмеялся, истерично, безысходно.

– Любишь? Именно поэтому сделала из меня дурака? Оболгала Веру?

– Веру?! – выкрикнула Ника. – Да при чем тут эта дура?

– Ведь ту историю с шантажом ты выдумала, разве нет?

– Нет, ты же сам видел деньги на ее карте, – подбирала последние таящие аргументы Ника.

– Она тебе их вернула, – прожигая ее взглядом, возразил Саид.

– А вот и нет! – не моргнув глазом, соврала Ника. – Это она тебе сказала? И ты поверил? Какой же ты наивный, Саид! Да эта профура на все пойдет, лишь бы заполучить тебя и твои деньги.

– Не смей! – выкрикнул Саид и в два шага подлетел к Нике, ткнул ей указательным пальцем в нос так, что она невольно отступила, испугавшись. – Не смей ее оскорблять! – прошипел Саид. – Она в миллион раз лучше и чище тебя. Меня! Нас вместе взятых!

– Тоже мне чистюля, да ты ничего о ней не знаешь! Она на все способна!

– Лучше заткнись, Ника! – пригрозил Саид глухим голосом. – Лучше заткнись.

Она замолчала, прокручивая в голове десятки идей, как исправить ситуацию, как все поставить на свои места.

– Знаешь, что я понял, Ника? Сколько бы дерьма ты ни сделала Вере, она ни разу не попыталась оговорить тебя, выставить тебя виноватой. Ни разу не попыталась оправдаться передо мной. И знаешь почему? Потому что, черт тебя дери, ей не за что оправдываться.

– Она водила тебя за нос! Притворялась мной! – пискнула Ника, но тут же прикрыла рот, испугавшись, что Саид не сдержится и ударит ее – столько в его взгляде было ненависти.

– А ты не обманывала? Не притворялась?

– Не так, как она. Я люблю тебя, Саид, и все, что я делала, я делала из любви к тебе!

Саид долго молча смотрел на нее, а потом с издевкой в голосе проговорил:

– А когда ты трахалась по всем гостиницам Москвы с Игорем Майковым, это ты тоже делала из любви ко мне?

– Я не…

– Лучше не открывай свой рот!

Саид потянул за галстук-бабочку, будто он душил его и, резко развернувшись, пошел к двери.

– Ты куда? – всхлипнула Ника.

– Вымаливать прощение, которого я не заслужил, – бросил он, не оборачиваясь.

– А как же свадьба? Гости? – крикнула Ника ему вслед, но Саид уже не слышал ее, несясь по ступенькам вниз.

Глава 49

– Саид! – ахнула Вера, удивленно уставившись на мужчину.

Он тяжело дышал, будто бежал по лестнице и сбил дыхание. Боже! Он так спешил к ней, так много хотел сказать ей, так много сделать, а теперь не находил слов. Стоял и смотрел, будто лишился дара речи. Вера тоже не знала, что сказать. Она не понимала, что он делает здесь. Уловив тонкий аромат кофейных зерен, Саид зацепился за мысль о кофе и наконец произнес:

– Сделаешь мне кофе?

Все еще не сводя с него глаз, Вера ответила:

– Пойдем на кухню, я как раз перемолола зерна.

Она скрылась, а Саид, опершись локтем о стену около входной двери, стоял, одурело озираясь по сторонам. От близости Веры, от возможности видеть ее, заглянуть в серые озера ее глаз, от желания прикоснуться сердце бешено стучало в груди, пульс зашкаливал.

Переведя наконец дыхание, Саид бесшумно вошел в кухню. Вера стояла к нему спиной, засыпала молотый кофе в турку, но почувствовала, что он рядом. Почему он здесь? Ведь у него свадьба с Никой. Она точно знала и дату, и время. Не могла не знать. Не могла не запомнить день, когда ее сердце должно было остановиться окончательно. Почему он не на свадьбе? Одет в смокинг. Правда, на счастливого жениха совсем не похож. Отстегнутый галстук-бабочка безвольно повис вялой тряпицей, ворот белоснежной сорочки расстегнут. Да и сам Саид выглядел неважно. Глаза ввалились, а под ними сгустились черные тени. Всегда модно уложенная стрижка растрепана, будто он то и дело запускал руки в волосы. Идеальной длины щетина, которая так ему шла, совсем загустела, словно он забывал следить за собой и перестал бриться.

– Странно, что у тебя в доме не пахнет корицей, – хрипло проговорил Саид.

– Корицей? – удивленная, Вера развернулась от стола и встала, опершись одной рукой о столешницу позади себя.

– Зачем ты подсунула мне тот морковный сок с корицей, Вера?

– Не помог?

– Помог. Наутро я был здоров, будто и не болел вовсе. Но этот одуряющий коричный аромат теперь везде меня преследует. И ты везде мерещишься. Хотя ты мне и до этого мерещилась.

Вера не понимала, что происходит. Зачем он ей говорит про какую-то корицу?

– Если ты пришел обвинять меня в том, что я тебя приворожила, или придумал еще какую-то глупость, то выбрал не лучшее время, – прервала его монолог Вера.

Она хотела отвернуться, чтобы наконец-то поставить на конфорку турку и сварить кофе, но Саид, преодолев разделявшие их несколько шагов, удержал ее руку. Веру будто пронзил электрический разряд. Она подняла