Лис Адриатики - Сергей Лысак

— Хасан, что скажешь? Как тебе нововведения?

— Считаю это правильным. Наградные знаки должны быть. Сейчас вручим награды всей команде. А я еще удивился, чего это Кемаль-паша первым делом уточнил, сколько всего у нас людей? Видно, у него этих медалей с запасом. Да и орденов тоже. Пока из Истанбула доставят, да еще и утвердят ли… А так он может сразу награждать своей властью. Причем тех, кто это действительно заслужил, а не каких-нибудь лизоблюдов, имеющих протекцию в столице. Пусть не всеми наградами, а только медалями и орденами низших классов, но все же.

— А что скажешь по поводу предстоящей «прогулки»?

— Пока об этом рано говорить. Неизвестно, как наши заклятые «друзья» себя поведут. Знаю только, что будет большой шум. Слишком долго в этой адриатической луже было тихо. Наши безобразия не в счет…

Целую неделю после прихода в Дираш ничего не происходило. Команда «Шахин» отдохнула на берегу и была готова к новым подвигам во славу повелителя правоверных. Врученные награды всех очень удивили, настолько это было необычно. Причем больше всех удивился старший офицер. Бывший французский корсар, за всю свою долгую морскую жизнь не удостоившийся даже слов благодарности от короля Франции за свою, так сказать, «профранцузскую» деятельность в Карибском море, неожиданно получил орден «Османие» от турецкого султана, дававшего ему существенные привилегии на всей территории Османской империи. Было над чем призадуматься.

И вот через неделю, накануне Рождества Христова, отмечаемого в Европе всеми добрыми католиками, не очень добрыми протестантами и разными прочими еретиками, началось. Командующий вызвал на флагман всех командиров кораблей на военный совет. Обрисовал сложившуюся обстановку и предложил всем высказаться. Иван, как самый младший из всех присутствующих на совете, выступал первым. На него уже не смотрели, как на молодого выскочку, чье-то протеже. Если его истинную роль в алжирских и тунисских делах по возможности постарались скрыть, то вот погром, который он учинил в северной Адриатике, скрыть было уже невозможно. Да и не нужно. Османской империи тоже нужны свои герои среди моряков, и капитан Хасан — прекрасная кандидатура на эту роль. Как и Кемаль-паша, сумевший при первой же встрече рассмотреть в никому не известном пятнадцатилетнем мальчишке без роду и племени, да еще из контрабандистов, «алмаз неграненый». И открыл ему дорогу, взяв на службу. Впрочем, Иван особо блистать красноречием не стал. Сказав только, что сейчас сложилась очень удобная ситуация, когда флот противников можно разбить по частям, используя свое качественное превосходство в артиллерии и дрязги между Австрией и Венецией. Скорее всего, австрияки не станут вмешиваться, поскольку давно мечтают избавиться от своего конкурента на море — венецианцев. Вот и постараются «не успеть», если венецианцев начнут драть в хвост и в гриву. Но абсолютной уверенности в этом нет. Поэтому нужно учитывать такую возможность, и сразу же отходить, едва появится австрийская эскадра. Связываться с кораблями Черной Бороды все же не стоит, если они будут поддержаны многочисленным венецианским флотом. Последующие выступления, по сути, не отличались. Разнились лишь предлагаемые тактические приемы предстоящего морского боя с главными силами противника. Командующий подвел итог.

— Через два дня выступаем. Следуем сначала к западному побережью Адриатики, и потом вдоль берега в направлении Венеции. Конкретные приказы будут вручены перед выходом. Устроим венецианцам «веселое» Рождество. И да поможет нам Аллах!

Два дня пролетели быстро. Эскадра была готова к выходу, но маячившие вдали корабли венецианцев не позволяли сделать это скрытно. Поэтому Кемаль-паша решился на выход ночью, хотя твердой уверенности в том, что экипажи новых кораблей смогут четко держать строй в темноте, у него не было. Оставалась надежда, что удастся застать наблюдавших за Дирашем венецианцев врасплох, внезапно напав превосходящими силами, чтобы не дать им уйти и сообщить о выходе турецкого флота в море. Но, увы, не удалось. Дозорные венецианские корабли вовремя заметили опасность и начали отходить. Поэтому никто не сомневался, — в Венеции вскоре узнают о том, что длительный период затишья в Адриатике закончился.

Скрыться под покровом ночи не удалось. Венецианские соглядатаи ушли не все. Два фрегата оставались в пределах видимости, выдерживая безопасную дистанцию, и следовали впереди турецкой эскадры. А вскоре на горизонте появились паруса еще трех кораблей. Скорее всего, это шла смена венецианцам. Подошедшие три фрегата присоединились к уже имеющимся двум и все время держали турок под наблюдением. Из увиденного можно было сделать вывод, что командование венецианцев прекрасно осведомлено обо всем, происходящем в Дираше, и выход эскадры Кемаля-паши не стал неожиданностью. Рассчитывать на внезапность уже было глупо, но Кемаль-паша не отказался от своего первоначального плана. Да и выбора у него, по большому счету, не было. Если только он повернет обратно в Дираш, то очень скоро лишится своей должности. И хорошо, если только должности. Прекрасно осведомленный о нравах, царящих во дворце Топкапы в Истанбуле, турецкий адмирал не обольщался по поводу своего ближайшего будущего.

«Шахин» шла впереди и находилась ближе всех к противнику, поэтому удалось хорошо его рассмотреть. Фрегаты, причем устаревшей конструкции. С большой и вычурно украшенной надстройкой на корме, а вот пушек явно маловато. Благоразумно выдерживают дистанцию, но из виду не теряют. И неизвестно, где находятся главные силы неприятеля…

Иван убрал бинокль и задумался. Можно было бы избавиться от этих соглядатаев, если бы они никуда не ушли до следующего утра. Под покровом ночи подойти поближе, используя более высокую скорость «Шахин», и занять позицию чуть западнее. В темноте венецианцы могут и не заметить небольшую шебеку. Но когда начнет светать, их корабли окажутся хорошо видны на фоне посветлевшего неба, что облегчит прицеливание. Сама же «Шахин» будет еще какое-то время укрыта предрассветной мглой, находясь на фоне темной западной части горизонта, и до самого начала стрельбы ее не обнаружат. А Бахиру хватит пяти минут, чтобы сшибить паруса всем пятерым, после чего венецианцы станут легкой добычей турок. Но… А оно ему надо? Облегчать туркам жизнь?

Прикинув все за и против, Иван решил, что все-таки надо. Как пойдут дела дальше, неизвестно. Но если есть возможность уничтожить часть сил противника и избавиться от наблюдения, то почему бы не попробовать? Добавить себе авторитета в глазах турецкого командования — такое лишним точно не будет. Да и риска практически никакого. Прямого запрета на самостоятельные действия у него нет. Главное, чтобы «Шахин» не удалялась слишком далеко от основных сил, ведя разведку по ходу следования, и как можно скорее предупредила командующего в случае появлении неприятеля. А тут неприятель сам напрашивается…

Иван озвучил свой план старшему офицеру, также с интересом рассматривающего венецианцев, чем заставил его призадуматься.

— Никак не привыкну к нашим новым возможностям, мон капитан. Со старыми пушками такой бы фокус однозначно не прошел. Так, поцарапали бы слегка, и хорошо, если бы сами удрать успели. Но сейчас… Пожалуй, может получиться!