Морской ангел - Валерий Ковалев

– Вот устроился на работу и получил аванс, – сказал он, вручая все Одарке. – Берите, пригодится.

– Дякую, – прослезилась та. – Дай бог тоби здоровья, сынку.

Уже почти месяц Дим жил на новом месте.

По ночам разгружал вагоны и платформы на грузовой станции, до полудня спал в своей пристройке на цыганском хуторе, а потом уходил на безлюдную косу к морю, где вволю купался и загорал под тихое шуршание прибоя.

Когда жара спадала, он удил бычков со свай старой заброшенной пристани, что было для него и хозяйки дополнительным приварком.

Работа грузчика Дима не обременяла (силы хватало с избытком), случайные напарники его прошлым не интересовались, и все вроде складывалось удачно. За исключением одного. В городе и его окрестностях часто грабили и убивали. Недавно закончившаяся война выбросила на поверхность множество шпаны, которая не желала честно жить и трудиться. Местная власть в лице милиции регулярно устраивала на нее облавы в порту, на рынках и железнодорожном вокзале. Попал в такую и Дим. В одну из ночей, когда бригада ударно трудилась, разгружая очередной вагон с цементом, вокзал и грузовую станцию оцепили милицейские патрули с военными, которые организовали проверку документов. А поскольку таковых у старшины не было, ему пришлось вспомнить боевое прошлое. Сигая по платформам и меж вагонами, он умело оторвался от преследователей, которые, не особо церемонясь, пальнули пару раз вслед, и затерялся среди окраинных, погруженных во мрак улиц.

Вернувшись домой, Дим жадно напился и ополоснулся холодной водой, а затем, стянув сапоги, улегся на жесткую кровать, предавшись размышлениям.

То, что работу он потерял, сомнений не вызывало, а посему следовало искать другую. И тут в голове возникла мысль «грабь награбленное». Это был старый тезис большевиков, его озвучил в 1918 году сам Ленин, а пролетарского вождя Дим глубоко уважал и решил ему последовать.

Спустя пять минут, задвинув на окошке занавеску и достав из печки припрятанный там «вальтер», Дим при свете потрескивающего каганца чистил оружие и тихо мугикал песню.

– фальшиво выводил он, занавесив чубом глаза и пощелкивая деталями.

Затем, для полноты ощущений, вынув из сапога финку, подточил ее на обломке оселка, после чего проверил пальцем остроту жала.

– Ну, держитесь, гады, – подбросил финку на руке. – Я вам покажу, как грабить население.

В поиск отправился на следующую ночь. Когда в небе зажглись звезды. Здесь они были не такие как в России, а яркие и пушистые. В кустах акации пели цикады, со стороны моря угадывался шум порта, где-то в посадке за хутором защелкал соловей. Дробно и звонко.

Миновав овраг, а потом церковь, Дим вышел в город и пошел по его улицам, придерживаясь темной стороны. В окнах отдельных домов брезжил свет, по проезжей части, переваливаясь на колдобинах, изредка проезжали грузовики, на тротуарах порой мелькали тени запоздалых прохожих.

Прогулка по центру закончилась ничем, и Дим направился в сторону приморского района, именуемого «Лиски». Со слов местных аборигенов, в старое время то был рыбацкий поселок на берегу, где держала шинок[137] некая Лизка, а потом ее именем власти нарекли район. Не иначе за заслуги.

Было так на самом деле или нет, старшина не знал, но то, что в Лисках грабили чаще, чем в других, слышал от грузчиков, с которыми работал. Те оказались правы.

Спустя час после блужданий в хитросплетении улиц, остановившись у афишной тумбы, Дим услышал далекую трель милицейского свистка, вслед за которой щелкнул выстрел.

«Наган», – сразу же определил он и насторожился.

Минут через пять впереди замаячили тени (Дим прижался к теплому бетону), а потом, сопя, мимо него пробежали двое мужчин, свернувшие в ближайший переулок.

Старшина скользнул за ними.

Оставив переулок позади, незнакомцы остановились и прислушались, а потом, тихо переговариваясь, направились в сторону небольшого пляжа, окаймленного по краям зарослями краснотала.

Дим нырнул туда, а мужчины уселись на перевернутую лодку метрах в трех от них и закурили.

– Нехилая оказалась хата, – донесся до подползшего почти вплотную старшины хриплый голос.

– Старый поп, богатый, – рассмеялся второй. – Ну что, будем дуванить[138]?

После этого раздался металлический щелчок и оба над чем-то наклонились.

В ту же секунду Дим прыгнул на сидящего к нему спиной и саданул того рукояткой «вальтера» по затылку. Второй, успевший вскочить, получил молниеносный удар ногой в пах, а затем второй – ребром ладони по шее.

– Так-то лучше, – сплюнул на песок Дим, сунув пистолет за пояс.

Затем он обшмонал бесчувственные тела, защелкнул стоявший на днище лодки кожаный саквояж и, прихватив его с собой, быстро ретировался.

По дороге домой выбросил с мостика в овраг обнаруженные в карманах бандитов револьвер с финкой, а потом, закрывшись в пристройке, зажег каганец и вывалил на стол содержимое саквояжа. Оно впечатляло.

Кроме пары золоченых подсвечников, такого же наперсного креста и лампады, в полумраке матово отсвечивали столовое серебро и несколько царских червонцев.

– Да, не бедный поп, – подумал Дим, рассматривая добычу.

На следующий день, купив на морском вокзале билет на пароход «Николай Островский»», он отправился в Мариуполь, где сдал в скупки все, за исключением червонцев. Образовалась изрядная сумма, часть из которой он тут же решил потратить, поскольку его армейское обмундирование изрядно обветшало.

На шумном мариупольском рынке, задержавшись на день, он сторговал отличный бостоновый костюм цвета кофе с золотистой ниткой, пару рубах, кепку-восьмиклинку и хромовые сапожки «джимми». Хозяйке купил малороссийскую хустку с маками и отрез на платье.

По приезду жильца назад бабка несказанно обрадовалась его возвращению и подаркам, а Дим сообщил ей, что устроился на новую работу и получил аванс. От начальства.

– И шо ж то за робота? – поглаживая накинутый на плечи платок, вопросила Одарка.

– Экспедитором. Ездить в командировки и сопровождать грузы. Так что, если буду иногда отсутствовать день-два, вы не беспокойтесь.