Жизнь по "легенде" - Владимир Антонов

Учась в колледже, Моррис прославился как отличный игрок в регби. Семья была небогатой, и полученная юным Моррисом спортивная стипендия позволила ему поступить в Колумбийский университет, который он окончил в 1935 году. Затем работал преподавателем истории в средней школе в Иллинойсе.

В 1936 году Моррис вернулся из Иллинойса домой в Нью-Йорк, вступил в компартию США и начал активную деятельность в ее нью-йоркском территориальном отделении. Безработица в городе была огромной, и трудоустроиться где-либо было практически невозможно. Товарищи по партии нашли Моррису временную работу: распространять прогрессивные газеты и журналы за пятнадцать долларов в неделю. Потом он устроился наборщиком в типографию, работал слесарем на машиностроительном заводе, был служащим в одном из отелей Нью-Йорка. Одновременно вел агитационную работу в профсоюзах и продолжал заниматься распространением партийной литературы. «Пожалуй, не было в то время в Нью-Йорке ни одного массового митинга, пикета или демонстрации, в ходе которых я не распространял бы газету компартии и другую литературу», — вспоминал Моррис Коэн в конце 1980-х годов.

На массовом митинге в поддержку республиканской Испании, проходившем в мае 1937 года в Нью-Йорке, товарищ Морриса познакомил его с молодой и красивой девушкой Лоной Петке. А двумя месяцами позже Моррис уже был в Испании. Гражданская война в этой стране не оставила его равнодушным, и он отправился туда добровольцем.

Из автобиографии Морриса Коэна, хранящейся в его оперативном деле:

«Это было время митингов и демонстраций в поддержку республиканской Испании. В Америке, как и во всем мире, шла поляризация сил: с одной стороны — силы мира, прогресса и демократии, с другой — приверженцы реакции, угнетения и тирании. Каждому надлежало тогда сделать выбор: на чьей он стороне. У меня иного выбора, чем добровольно встать на защиту Республики, быть не могло: это соответствовало моим политическим убеждениям. На митинге в Мэдисон-сквер-гарден я, не задумываясь, в числе первых подал заявление о вступлении в интернациональную бригаду имени Авраама Линкольна».

Вначале Моррис был пулеметчиком, а затем — политическим комиссаром батальона Маккензи Папино. В октябре 1937 года в сражении при Фуэнтес-де-Эбро Моррис был ранен в обе ноги и попал в госпиталь. После выздоровления продолжил участвовать в боевых действиях.

Отважный американец, ненавидевший фашизм, попал в Испании в поле зрения советской внешней разведки. В первых числах июля 1938 года его пригласил на беседу в барселонскую разведшколу резидент внешней разведки НКВД в Испании Александр Орлов. В ходе беседы Орлов сделал Коэну предложение о сотрудничестве. Моррис дал согласие оказывать помощь советской внешней разведке в борьбе против нацистской угрозы.

В направленном в Центр рапорте о вербовке Коэна резидент Орлов, в частности, отмечал:

«После моих объяснений о перспективах сотрудничества с советской разведкой Коэн погрузился в глубокое раздумье. Чтобы вывести его из этого состояния, я заговорил с ним о возможности развязывания Гитлером новой мировой войны, что с приходом фашистов к власти Германия превратилась в агрессивное государство, что для советской разведки нет сейчас важнее задачи, как своевременное выявление планов нападения Гитлера на Советский Союз…

Давая согласие на сотрудничество с советской разведкой, «Луис»[8]прекрасно понимал, на что он идет. Уверен, что им двигала не любовь к приключениям, а политические убеждения, верность социалистическим идеалам, делу мировой революции, которым он решил посвятить всю свою жизнь».

В ноябре 1938 года по решению Центра Коэн выехал из Испании в США для работы в качестве связника нью-йоркской резидентуры советской внешней разведки.

Из сообщения в Центр руководителя нью-йоркской резидентуры:

«Связь с «Луисом» установлена. Работает с ним «Твен»[9]. Перед «Луисом» поставлена задача: подобрать группу источников, которые моют бы помочь нам в получении информации по немецкой колонии. В целях выполнения поставленных перед «Луисом» задач прошу вашей санкции на предоставление ему возможности проведения самостоятельных вербовок».

По возвращении в Нью-Йорк Моррис сразу же позвонил Лоне…

* * *

Леонтина Тереза Петке родилась в Массачусетсе (США)

11 января 1913 года в семье польских эмигрантов. До 13 лет училась в школе, а затем была вынуждена бросить учебу и начать зарабатывать на жизнь. Работала домработницей, официанткой, продавщицей, трудилась на фабрике кожизделий, на кондитерской фабрике. C 15 лет Лона, как ее звали друзья и близкие, стала принимать участие в работе прогрессивных групп и организаций, являлась профсоюзной активисткой, а в 1936 году вступила в ряды компартии США.

Со своим будущим мужем Моррисом Коэном Лона, как мы уже отмечали, познакомилась там, где по логике и должна была познакомиться, — на антифашистском митинге.

И вот новая встреча. Смелый молодой человек, боец интербригады покорил сердце Лоны. 22 июня 1941 года, в день нападения Германии на Советский Союз, они подали заявление на регистрацию брака. А 4 июля 1941 года, в День независимости США, состоялась свадьба. Это был выходной — единственный день, когда они не были заняты работой. Лона догадывалась о связях мужа с советской разведкой и без колебаний согласилась помогать ему в его тайной деятельности.

Из характеристики на Леонтину Коэн, направленной нью-йоркской резидентурой в Центр в ноябре 1941 года:

«В процессе ознакомительной беседы с женой «Луиса» у оперработника сложилось о ней благоприятное впечатление: истинная интернационалистка, активная участница митингов и демонстраций в поддержку Испанской республики, охотно выполняла различные поручения компартии США.

Ей в полной мере присущи качества, необходимые для закордонного источника, — она красива, смела, умна, обладает удивительным свойством располагать к себе собеседника.

Иногда излишне эмоциональна и прямолинейна, но мы считаем, что это поправимое дело. Главное — она способна перевоплощаться и играть отведенную ей роль.

В процессе наблюдения за ее поведением в свободное от работы время компрометирующих материалов не получено.

По нашему мнению, она пригодна к сотрудничеству с разведкой».

Из воспоминаний Морриса Коэна:

«Я тогда долго не мог решиться, привлекать или не привлекать Лону к сотрудничеству с советской разведкой. Я, конечно, понимал, что играть в прятки не имело смысла. А тем более мне к тому времени уже сообщили о принятом в Москве решении, согласно которому я и Лона могли вместе выполнять задания Центра. Я прекрасно понимал, что хорошая супружеская пара — это наилучший вариант для ведения совместной разведывательной работы».

Из воспоминаний ветерана разведки Юрия Соколова, также работавшего в те далекие годы с Моррисом и Леонтиной в Нью-Йорке в ходе своей первой загранкомандировки и затем долгое время дружившего с ними: