Прокурор идет в суд - Эрл Стенли Гарднер

Десять лет назад Берк был мошенником и имел какую-то властьнад Крэнделлом. Пользуясь этим, он заставил Крэнделла найти ему работу, но наэтом не остановился. Он шантажировал Крэнделла до тех пор, пока совсем необескровил его. Он заполучил все деньги Крэнделла, и их все же былонедостаточно для финансирования его спекуляций, и тогда он начал присваиватьденьги «Ламбер компани». Берк истощил все свои ресурсы и признался в растратежене. Она позвонила Лейси. Тот был готов покрыть растрату, но, естественно, нехотел делать этого до тех пор, пока Берк не уедет. В противном случае тотпросто присвоил бы эти десять тысяч.

Берк очистил сейф компании до последнего цента, не пропустивдаже ящика с марками, и скрылся — как миссис Берк думала — навсегда. Лейсидолжен был покрыть растрату, спасая доброе имя миссис Берк. Она заставила егоприйти в дом, переодевшись бродягой, — на случай, если муж окажется дома. КогдаЛейси приехал, Берка уже не было. Миссис Берк обняла Лейси и сказала, что онидолжны, не теряя ни минуты, положить деньги в сейф компании. Люди уже началиподозревать Берка. В любой момент могли назначить ревизию.

Лейси сбросил одежду бродяги и оказался в деловом костюме —должно быть, костюм был надет на нем под лохмотьями бродяги или он завернул егов скатку одеял. Он и миссис Берк бросились в «Ламбер компани»

Она знала комбинацию цифр сейфа своего мужа. Когда ониуехали, Берк вернулся. Он готовился к побегу.

Увидев одежду бродяги, он воспользовался ею. Берк догадался,что Лейси заходил к его жене, но, конечно, не подозревал, что он принес деньгидля покрытия растраты. Очевидно, он знал о Лейси больше, чем они думали. Егожена взяла их машину, поэтому он воспользовался машиной Лейси — его не смутило,что на ней аризонский номер. Прежде чем уехать, он заглянул к Крэнделлу, чтобысделать еще одну, последнюю попытку — а вдруг, пригрозив разоблачением, емуудастся вынудить Крэнделла прислать ему какую-то сумму на заранее условленныйадрес. Крэнделл должен был вывезти его из города на машине Лейси, что он исделал.

Мы знаем, что случилось потом. Крэнделл поставил машину нато место, откуда Берк, по его словам, взял ее, но тем временем Лейси обнаружилпропажу «кадиллака» и решил, что его украли. Вернувшись в Туксон, он заявил обэтом. Конечно, ему и в голову не могло прийти, что машину найдут в Лас-Алидасе.Он-то считал, что ее угнали куда-то далеко.

— А как насчет Бинелла? — спросил Брэндон.

— Разве ты не понимаешь? Растрата Берка вызвала бырасследование, при этом обнаружилось бы его истинное лицо, а также и то, чторекомендация Крэнделла была фальшивой. Неизбежно выплыло бы прошлое самогоКрэнделла. Оно не было явно криминальным — его отпечатков нет в архивах Федеральнойслужбы, — но все же это поставило бы под угрозу его карьеру в Лас-Алидасе. А вдовершение всего Лейси, пользуясь своими банковскими связями, обратился кБинеллу и все ему рассказал.

Крэнделлу нужно было действовать быстро. Он попросил Бинеллавстретиться с ним в банке по делу особой важности. Возможно, он не собиралсяего убивать — просто хотел выяснить, много ли Бинеллу известно. Не забудь, всвое время Крэнделл был директором банка.

Он мог попросить Бинелла открыть хранилище под предлогом,что хочет якобы взглянуть на номера тех тысячных купюр или заменить их каким-тообразом, так чтобы банк не понес потерь.

Но когда Бинелл открыл хранилище, Крэнделл почувствовалбольшой соблазн, к тому же Бинелл, вероятно, выдал себя, задав Крэнделлунесколько щекотливых вопросов, показавших, что Лейси и миссис Берк поделились сним своей тайной. Помнишь, Бинелл старался уговорить меня прекратитьрасследование? Возможно, он действовал по просьбе миссис Берк. Во всякомслучае, Крэнделл внезапно понял, если смерть Бинелла будет выглядеть какрезультат нападения на банк, он сможет спокойно уйти с пятьюдесятью тысячами.

А эти пятьдесят тысяч ему были очень нужны. А также емунужно было, чтоб Бинелл вышел из игры.

Тем временем их машина на большой скорости ворвалась вМэдисон-Сити.

— Поезжайте в больницу, — распорядился шериф Брэндон, —четыре квартала прямо по этой улице, потом поворот направо.

Водитель с облегчением остановил машину перед больницей.Селби, Сильвия, Брэндон и Боб Терри выскочили и побежали по ступенькам. Врач«Скорой помощи» ждал их.

— Пострадавший в сознании, — сказал он, — но быстро угасаети понимает это. Он сказал, что будет говорить… если вы успеете…

Была полночь, когда Селби поставил машину и вошел в своюмаленькую квартирку.

Нервное возбуждение, которое поддерживало его, пока онработал над делом и пока они слушали исповедь умирающего, исчезло. Внезапно онпочувствовал себя таким усталым, что ему понадобилось физическое усилие, чтобыподняться по лестнице, ведущей в его квартиру.

С минуты он стоял у окна и глядел вниз на спящий город.

Там, на главной улице, сияние неоновых огней обозначалопроходящее через весь город шоссе, высвечивало ночные клубы и отели,обслуживающие ночное движение по главной артерии города. Совсем близко к шоссевысились величественные пальмы, чья листва в сияющем лунном свете казаласьзеленовато-золотистой. Жилые дома стояли темными. Люди спали в тиши пригорода —спали мирно, ничего не опасаясь, потому что существовали закон и порядок. ИСелби вдруг пронзила мысль — он ведь тоже является частью огромной машины,призванной охранять порядок, защищать собственность и пресекать насилие. Он…

Его мысли были прерваны телефонным звонком. Он отвернулся отокна. После яркого лунного света ему понадобилось некоторое время, чтобы глазаприспособились к темноте. Он подошел к телефону, взял трубку, сказал «хэлло» иуслышал голос Инес Стэплтон:

— Дуг, я так рада, что поймала тебя. — В ее голосечувствовалось волнение. — Я звоню тебе каждые десять минут. Ты… Дуг… Ты побил меняв моей собственной игре.

— Это не игра, Инес, — возразил он, — это закон иправосудие. Разве ты не поняла, что это не игра?

В ее голосе слышались истерические нотки:

— Дуг, я могла бы победить тебя, и я бы это сделала. Я… Уменя была идеальная защита, а теперь ты лишил меня заслуженного триумфа… Обошелменя с фланга. — Чувствовалось, что она вот-вот заплачет. — Дуг, я заставлютебя уважать меня, потому что… я… я люблю тебя. Ты будешь… уважать меня. Ты неможешь пренебрегать мной. Я… я должна здесь удержаться.

И сразу линия замолчала. Она повесила трубку.

Селби постоял минуту, глядя на умолкший телефон.

Затем тихонько положил трубку и возвратился к окну, чтобыеще раз взглянуть на спящий город, на уходящую с неба луну, на яркие звезды —они спокойно освещали непреходящее великолепие вселенной, подчиняющейсявеликому небесному закону, всегда беспристрастному и непредубежденному.