В рабство – на экскурсию - Наталья Бессонова

— Хо-хо-хо-о, — противно захихикал Китаец, — рабство е-е-есть! Только ты еще, кляча малахольная, этого не знаешь! Это тебе сюрпри-из!

— Это дикость — людей продавать, — пытаясь сохранить спокойствие, заявила Надежда.

— На-адо же! А государству ты за гроши продаешься — это ничего? Ты кто? Училка?

— Я преподаватель!

— И много ты там напреподавала? Преподава-атель! — веселился Китаец, играя ножиком и приближаясь к Надежде. — Сколько заработала-то? Шлюхи, небось, портовые больше получают! Чё ты там преподаешь-то?

— Ты все равно не поймешь, чмо малограмотное!

— Ну, ты, потише! Зашибу! — разозлился Костя и замахнулся. — Грамотная! Надо же, как башка трещит… из-за тебя… Ну, за это мы с тобой по полной… сочтемся! Не до того сейчас… Но с тобой такое проделают, что тебе и не снилось! Зараза! Вот повеселимся-то! — злорадно усмехался Китаец. — Уж там вы все расскажете! Оттуда не удерете! Оттуда вам — одна дорога!

Он не уточнил, куда ведет эта «одна дорога», но Надежда понимала, что совсем не в светлое будущее.

Раздался стук в дверь: это был характерный сигнал Юрия. Китаец сделал знак Ирине и Надежде, чтобы они молчали, а сам замер на месте. Стук повторился. Ира закричала.

— Молчи, тварь! — рявкнул Китаец и ударил ее по голове кулаком, отчего девушка закричала еще громче.

— Юра! — громко позвала Надежда, а стоящий рядом Арслан изловчился и ударил ее в солнечное сплетение, после чего кричать ей расхотелось.

В ту же секунду последовал удар в дверь, полотно с треском вывалилось из проема и рухнуло на пол, а в номер ворвался Юрий с пистолетом в руке.

— Стоять, не двигаться! Оружие на пол! Стреляю без предупреждения! — громко скомандовал полковник металлическим голосом, совсем не похожим на тот мягкий баритон, который так нравился Надежде. Холодный блеск его глаз не оставлял сомнений в том, что это не пустая угроза.

— Ладно, ладно, — Китаец бросил нож на пол.

— Карманы выворачивайте, — приказал Юрий.

Арслан медленно вынул спрятанный под просторной рубахой нож, положил его на пол рядом с собой, поднял руки вверх.

— Ну, здорово, Китаец! Вот ты и попал! Теперь надолго загремишь, торговец ты наш законопослушный, — пообещал полковник, — теперь-то не отвертишься! Благодетель всей женской половины человечества…

Внезапно в руке у Кости откуда-то возник пистолет, и он направил его в голову Надежды. Она не успела опомниться, как прогремел выстрел и послышался вопль Китайца. Тот выронил оружие, пошатнулся и, потеряв равновесие, плюхнулся на пол. Раненный в плечо, он сидел, прислонившись спиной к кровати, и стонал. Ярко-алое пятно расплывалось на его светло-бежевой рубашке.

— Сказал же, что без предупреждения выстрелю! Сам виноват, — спокойно сказал Юрий, — снимай ремень! — распорядился он, обращаясь к Арслану.

Турок послушно исполнил приказ, и полковник связал ему руки за спиной.

— Кто вас бил? — спросил Юрий у Надежды.

— Да оба! — ответила она. — А этот, — кивнула она в сторону Арслана, — и в подвале, где меня держали, допрашивал… с пристрастием.

— И меня! — рыдая, пролепетала Ирина. — Он всех девушек бьет и заставляет оказывать… интимные услуги всякие… посетителям! Гад!.. Он у них как надзиратель, — сбивчиво заговорила она, едва сдерживая рыдания, — он всех бьет очень больно, но так, чтобы следов не оставалось. Говорит, что нельзя товарный вид портить.

— А мы ему сейчас самому подпортим товарный вид! Ишь ты, мразь! — Юрий подошел к Арслану и с чувством ударил его по лицу. Тот не удержался на ногах и упал, что-то бормоча на своем языке. Из его носа тонкими струйками текла кровь.

— Что ты там мямлишь? — спросил полковник, а глаза его выражали такие чувства к этим двоим, что Надежде стало страшно за них.

— Нычего, нычего, — пробормотал Арслан, кое-как поднимаясь, а Юрий опять нанес ему сокрушительный удар по лицу, и тот рухнул рядом с Костей.

Полковник подошел к Китайцу.

— Встань! — приказал он ему.

Работорговец послушался, и Юрий ударил его тоже.

— Раненого бьешь!.. Все равно, что лежачего!.. Мусор… позорный, — корчась от боли, покряхтел преступник. Потерял равновесие, повалился на кровать.

— Ты у меня сидячим скоро будешь, падаль! И надолго!.. Убил бы гада, — прорычал полковник. Он поднял Китайца за грудки с кровати и с чувством ударил еще раз. Тот вскрикнул и повалился на кровать.

— А говорят… что ты правильный мент, честный… а ты… раненого… Такой же мусор, как… другие…

— Ну-ну! Поговори еще!.. Что, не нравится? Только с женщинами воевать умеете! — Юрий еле сдерживал себя, чтобы не ударить кого-то из них снова. — Не страдай, пуля навылет прошла. Вон, в стенке застряла…

Юра подошел к Надежде. Во взгляде его читалась боль и тихая нежность. Разрезал веревку на ее руках, погладил по волосам. Надя беззвучно плакала. Ей совсем не хотелось, чтобы он видел ее такой.

— Слушай, начальник, а это… что, твоя женщина? Я не знал… Твоя ведь? — спросил Китаец, перехватив взгляд Юрия, предназначенный Надежде.

— А тебе какая разница? — ответил вопросом на вопрос полковник, удивляясь проницательности Кости. — Помалкивай сиди!

— Да… не знаю, — неопределенно произнес Китаец, — ты же, наверное, за ней… приехал?.. А чего она у тебя… не в бабские дела лезет? — спросил он, корчась от боли.

— На вопросы ты будешь отвечать! — отрезал полковник.

Юрий освободил Ирину. Та уселась на свою кровать, сжалась в комочек и тихонько вздрагивала. Из носа текла кровь, едва зажившая губа опять была разбита и кровоточила.

— Я позвонил Искандеру, — сообщил он вышедшей из ванной комнаты Надежде, — сейчас бригада приедет. Врача привезут, эксперта. Медицинское освидетельствование прямо здесь проведут. Снимут побои… все как положено… Запланированную на сегодня очную ставку перенесем на другой день.

— Ира, иди умойся, — Надежда с полотенцем в руках подошла к подопечной, обняла ее, повела в душевую.

— А этих куда? Долго они здесь будут сидеть, на моей кровати? — Наде так и хотелось надавать по физиономиям этим «смельчакам», которые умеют драться только с женщинами.

— Их увезут. А пока придется еще немного потерпеть их общество.

— Эй, кляча, ты перевязку делать умеешь? — спросил Китаец, чуть не плача.

— Что ты протявкал, мразь? — Юрий направился в сторону задержанного.

— Юра, хватит, не трогай его больше… а то еще загнется, — остановила его Надежда, с неприязнью глядя на Костю. Она подошла к раненому преступнику, вид у которого был более чем жалким.

— Слушай, перевяжи чем-нибудь, а? — попросил он.

— Мараться о тебя не хочется, придурок, — ответила ему Устинова. — Если я перевяжу, то ты сдохнешь от отравления! Я для тебя ядовитая!