Черри - Мишель Франсис

– Подожди, это… из-за меня? Из-за того, что тебе сказали?

«А ведь в каком-то смысле да», – подумала Черри, понимая, что это еще один повод Лоре ответить за все. Она криво усмехнулась.

Дэниел рассерженно вздохнул. Черри заметила, что он прикусывает язык всякий раз, когда речь заходит о его матери.

– Похоже, я в большом долгу перед тобой.

Она улыбнулась.

– Я просто рада, что ты жив.

– Представляю, как ты удивилась, когда я открыл дверь.

– О да!

Они оба вспомнили ее обморок и засмеялись.

– Что еще у тебя нового? – спросил он.

– Ничего особенного. Временно живу с мамой.

– Передавай ей привет от меня. Только сначала объясни, что я жив.

– Обязательно. А ты?

– Да так, учеба, работа.

Они посмотрели друг на друга.

Затаив дыхание, она спросила первой:

– Встретил кого-нибудь?

– Нет, – он помолчал. – А ты?

В его голосе звучала надежда. Черри улыбнулась и покачала головой.

Среда, 16 сентября

Утро началось с занятий. Дэниел до сих пор благодарил судьбу за то, что травма не сказалась на его памяти и пять лет обучения в медицинской школе не вылетели у него из головы. Спустившись вниз, он нашел на столе записку: «Нам нужно поговорить. Вернусь к обеду, постарайся не уходить. М». Он сделал себе тост, взялся за книги, и время проскочило незаметно, когда раздался звонок. Он помнил, как рассердился на то, что его отвлекли, и пошел открывать, надеясь, что это просто почтальон.

Когда он увидел на пороге Черри в сногсшибательном платье, которое он помнил с их путешествия во Францию, что-то затрепетало у него в груди. Но Дэниел быстро напомнил себе, что она его бросила. Потом она закричала и упала в обморок, что вызвало у него одновременно недоумение и недовольство, хотя последнее могло быть вызвано тем, что в нем проснулось воспитание, следовать которому он был не в настроении.

То, что она рассказала, сначала никак не укладывалось в голове. Дэниел просто не понимал. Понять – значило признать, что его мать или допустила ошибку, говоря о его смерти (мягко говоря, маловероятно), или солгала. Второй вариант крепко засел у него в голове, отказываясь уходить. Хуже того, Дэниел понял, что она не только сочинила эту дикую историю, но и подкармливала ложь долгое время спустя. Она сидела у его больничной кровати, пока он не набрался сил встать на ноги, выгуливала его в парке и день за дням поддерживала его на физиотерапии. У нее было полно времени открыть ему правду. А он в это время пытался справиться со всем, что взвалила на него жизнь, не только с последствиями травмы, но и с острой болью расставания. Он, конечно, пережил это, но иной раз, укладываясь спать, он чувствовал себя до того несчастным, что сложно было не сломаться.

Как мать могла так поступить с ним? Почему? Дэниел перевел дыхание, пытаясь унять боль, засевшую глубоко в груди.

Собрать вещи не заняло много времени. Дэниел окинул взглядом свою комнату, зная, что покидает ее в последний раз. Потом он спустился вниз. Когда он прочитал записку от матери этим утром, она не произвела на него особого впечатления, Дэниел был только рад помочь ей, чем сможет. Но теперь он видел сдержанную безотлагательность между строк – она хотела поговорить с ним раньше Черри, и неудивительно. Если бы Черри не пришла в голову случайная, участливая мысль поделиться с ней фотографиями, она бы успела. Дэниел думал, как воспринял бы это, если бы обо всем ему рассказала мать. Он попытался вообразить эти слова в ее устах: «Я сказала, что ты умер. Я выдумала твои похороны», – и они звучали комично и в то же время до обидного черство. О подобных вещах пишут в желтой прессе любители грошовых сенсаций, вроде матерей, которые заявляли, что у их детей рак, чтобы получать субсидии. Дэниел перевернул записку, написал на обороте несколько слов и положил обратно на стол. Потом он вскинул сумку на плечо и покинул дом, захлопнув за собой дверь. Уже на улице он подумал, что у этого открытия была одна положительная сторона: он снова увидел Черри.

…Его квартира пахла затхлостью. Он, недолго думая, настежь распахнул все окна и открыл краны, которые с клокотом стали отплевываться пузырями воздуха. Его старый проездной лежал на кофейном столике, где он оставил его, вернувшись с работы в тот день, когда они с Черри поехали в Уэльс. Он лежал рядом с рабочим удостоверением и кучей старой корреспонденции. Дэниел просмотрел почтовые штампы. Почта прекратилась где-то в районе ноября, наверное, тогда, когда его мама успела связаться со всеми его знакомыми и сообщить, что он в коме. Он быстро все прочитал, но письма были в основном административного характера, выписки по счетам и прочее, так что он выбросил все в мусорную корзину. Потом он открыл холодильник – там было пусто. Ему резко захотелось наполнить его, чтобы это место стало больше похоже на дом, и он оставил в холле рюкзак и пошел на улицу. Вернувшись, он включил музыку и приготовил обед. Квартира уже выглядела уютнее, но боль в сердце все не утихала. И впервые Дэниел разозлился. Обманом у него отняли то, что было ему дорого. Все эти месяцы, которые он мог провести с Черри, с любимой девушкой. Почему? Почему мама пошла на такие меры?

Среда, 16 сентября

Администраторша в телецентре позвонила Элисон, пока Лора заполняла гостевую карту.

– Миссис Кавендиш?

Лора подняла голову.

– У меня на проводе ее ассистентка. Она говорит, что у Элисон ничего не назначено.

– Как?

– Ее нет в офисе.

– Когда она вернется?

– Только после обеда.

Сейчас было десять утра.

– Но у нас встреча…

Секретарша жестом прервала ее и прислушалась к тому, что говорили на том конце провода.

– Ее ассистентка сейчас спустится.

Лора отошла в сторону, пропуская очередь, и проверила ежедневник. У нее было отмечено верное время, значит, Элисон что-то напутала. А предполагалось, что речь о чем-то срочном. Она посмотрела на экраны, где транслировались нарезки из новостей и утренней программы, и раздраженно подумала, на какое время ей теперь втиснуть Элисон. День был расписан по минутам, а она хотела вернуться пораньше, чтобы поговорить с Дэниелом.

Рэйчел, ассистентка, вышла из вращающихся дверей.

– Лора, кажется, произошла какая-то ошибка. У нас на сегодня не было назначено с вами встречи.

– Но ты позвонила Уиллоу. Вчера после обеда.

Она нахмурилась.

– Я не звонила.

– Она говорила с тобой. Что-то по поводу кастинга.

– Честное слово, я не звонила.