Нагадали мне суженого - Наталья Андреева

Мне показалось, что зеркало висит криво, и я забеспокоилась. Ему было столько же лет, сколько этому дому, или даже больше. Возможно, оно досталось старухе в наследство от отца, загадочного Пиона. Мама мне говорила (она обожает вспоминать прошлое), что до того, как заделаться главной в городе нищенкой, Пиониха работала на проходной. Когда-то в нашем городе был завод, который, как и все заводы в стране, работал. И для него строили жилье, а рабочим давали квартиры, на этот сюжет нынче можно написать неплохой фантастический роман. О работающем заводе и рабочих, не стесняющихся своей профессии. Даже Пиониха получила свою однушку, которую теперь пытаются мне впарить. Иного слова не подберешь.

– Новая хозяйка отнесла все, хоть чего-нибудь стоящее, на барахолку, – со вздохом сказала Настя, поймав мой взгляд. – А зеркало больно уж тяжелое. Наверное, его пытались снять со стены, но потом плюнули. Криво висит, кто-то над ним пыхтел. Представляете, тащить на рынок такую тяжесть! И потом кому оно нужно?

– Что здесь вообще можно было продать? – пробормотала я.

– Я же говорю, что бабка выжила из ума, – возмущенно сказала Настя, имея в виду семидесятивосьмилетнюю племянницу Пионихи. – Так обрадовалась наследству! Сгребла со стола барахло, по шкафам пошарила и понеслась на рынок. Кстати, она мне хвасталась, что аж тысячу рублей в тот день заработала!

Картинка сложилась. В пятницу дрались в парке, и натюрморта с ключами и ржавой гирей еще и в помине не было. А появился он в понедельник. Сначала в доме у Зимы. А в субботу в музее. Или даже раньше, потому что картины надо было развесить по стенам и оценить общий вид экспозиции. Вот чего мне не хватало! Двери, к которой подходят ржавые ключи! И только я знала наверняка, что под ржавчиной скрывается металл высшей пробы! Я, не отрываясь, смотрела на зеркало.

– Кухню посмотреть хотите? – вяло спросила Настя. Когда потенциальный покупатель смотрит на квартиру без энтузиазма, у продавца огонек в глазах пропадает. На кухне меня не ждали райские кущи, тот же потолок цвета кошачьей мочи и отошедшие от стен обои.

– Что? Да, неплохо бы, – машинально ответила я. Мне следовало развести риелторшу на ключи от квартиры.

– Так что вы надумали? – спросила она, прерывисто дыша у меня за спиной. Я стояла в крохотной кухне и смотрела в окно, из которого открывался потрясающий вид на развалины градообразующего предприятия. Здесь можно смело снимать кино о трудном послевоенном времени, когда в стране, отдавшей все силы фронту, царила разруха. Интересно, какому фронту отдал силы этот несчастный завод? Фондовой бирже?

– Видите ли. – Я обернулась. – Я здесь буду жить не одна. Вдруг моему мужу не понравится? И потом, ремонт делать ему. Он должен оценить масштаб работы. Вы не могли бы оставить мне ключи? Клянусь, я верну вам их завтра в целости и сохранности и ничего отсюда не возьму!

– Да что здесь брать-то? – рассмеялась Настя. – Остались только стены.

– Стены я не трону, – пообещала я.

– Вот. Берите. – Настя протянула мне ключи. – Я вас прекрасно понимаю. Посоветуйтесь с будущим мужем и приходите ко мне завтра с ответом.

Мы вышли на лестничную клетку. Дверь запирала я. Тренировалась. Настя в это время смотрела на соседнюю дверь, и мне показалось, что щеки ее зарумянились.

– Послушайте. – Она неожиданно крепко вцепилась в мою руку. Я даже испугалась. – Правда, что вы ясновидящая?

После откровения, которое посетило меня с полчаса назад, я сказала чистую правду:

– Да.

– Погадайте мне!

– На жениха, что ли? – невольно улыбнулась я. – Сказать, будет ли свадьба?

– Ой! Вы и правда ясновидящая! Он такой хороший… Я не понимаю, что случилось! – отчаянно сказала Настя. – Вот уже месяц он не приезжает, не дает о себе знать…

– Все будет хорошо, – постаралась я утешить милую девушку. У меня в руке был ключ от тайны, и мне не терпелось вставить его в замочную скважину. Но сначала надо позвать сюда Арсения, чтобы он тоже убедился, что я ясновидящая. Хорошо бы позвать и Нила. Я ведь ему должна.

– Все было так хорошо… – Она всхлипнула. – Он мне и в работе помогал, и по дому. Прямо не отходил от меня! Мама была так счастлива! Я вас умоляю, скажите, что с ним случилось?! Я прямо места себе не нахожу!

– Видишь ли, Настя, я так сразу не могу. Мне надо сосредоточиться. И это не лучшее место. – Я взглядом указала на исписанные стены.

– Но ведь вы мне поможете?

– Хорошо, – сдалась я.

– Я знаю, что экстрасенсы отыскивают пропавших людей. А вдруг его убили? – Настя чуть не разревелась. – Или избили, и он память потерял. Бродит где-то, неприкаянный. Я только хочу знать, жив ли он? Он не мог меня вот так бросить после всего, что у нас с ним было!

– Переспали, что ли?

Настя вспыхнула, как многоглазая лампа, словно я ненароком задела плечом выключатель в операционной. Вскрытие состоялось, и я поспешила взяться за нитку с иголкой. Эту рану срочно надо сшивать.

– Найду я твоего жениха. Завтра приду с ключами и… Что-нибудь придумаю, в общем.

– Вот спасибо! – Настя вытерла слезы. – А говорят, вы злая.

«Правильно говорят. Беги от меня, девочка. Ибо я буду отговаривать тебя выходить замуж «хоть за кого-нибудь», как сделала в свое время сама. А тебе меж тем будут нашептывать на ухо подружки, зудеть мать, терзать намеками родственники: ну когда на свадьбе погуляем? Я лучше скажу, что он умер… А с чего я взяла, что ее жених – плохой парень? Вдруг с ним и впрямь что-то случилось?»

Но думать об этом мне было некогда. Как только Настя ушла, я позвонила Арсению. Сначала ему.

– Список раздобыл?

– А как же!

– Неси. Стой! Не ко мне. А по адресу: улица Заводская, дом девять. Я буду ждать тебя у второго подъезда.

– А за каким мне на Заводскую?

– Здесь находится дверь, к которой подходят ржавые ключи с картины Зимы. Я ее нашла.

– А картину?

– Картину пока нет.

– А убийцу?

– Убийцу я тебе назову, как только увижу список.

– Лечу!

Потом я позвонила Нилу:

– Я нашла квартиру.

– Достала ты меня, – зевнул Аксенкин. – Я тебе что – сваха? Нашла – покупай!

– Ты не понял: я хочу вернуть тебе долг.

– Какой долг?

– Ты ведь заплатил шантажистке?

– Ах, ты об этом… Что, картину нашла?

– Лучше. Я нашла замок, который отпирают ржавые ключи. И узнала, почему эта картина стоит бешеных денег.

– А что, в самом деле дорого? – оживился Аксенкин.

– Думаю, да. Целое состояние.

– Еду, – тут же сказал Аксенкин. Я всегда знала, что он жадный.