Военные мемуары. Единство. 1942-1944 - Шарль де Голль

Правда, часть этого бремени падает на моих министров. Прежде наша организация была гораздо меньше и все руководство ею сосредоточивалось в моих руках, а ныне, когда она все разрастается, надо прибегать к распределению власти. Среди национальных комиссаров, разумеется, есть и соперничество и центробежные настроения. Но, в общем, вокруг меня собралась довольно дисциплинированная группа; в ней каждый имеет свою долю власти и свою долю ответственности.

Каждый и действует по-своему. Анри Кэй, на которого возложены обязанности председателя межминистерских комиссий, неизменно проявляет здравый смысл и осторожность — качество и врожденное и благоприобретенное в результате большого опыта, недаром же он в Третьей республике двенадцать раз входил в состав правительства. Рене Массигли — блестящий деятель, изобретательный, искушенный в тонкостях дипломатии; он трудится над восстановлением нашей сети международных отношений, разорванной событиями. Пьер Мендес-Франс, обладающий светлым умом и твердой волей, разрешает, казалось бы, неразрешимые в Алжире вопросы наших финансов. Рене Мейер, наделенный многосторонними способностями, умеет добиться максимальной работы транспорта — железнодорожных линий, шоссейных дорог и портов Северной Африки. Андре Ле Трокер, ворчливый и великодушный, стал первым слугой армии, которой он управляет. Андре Филипу вечно приходится сдерживать поток своих идей, которые так и брызжут у него, и сдерживать приступы дурного настроения Консультативной ассамблеи. Жану Моннэ нелегко играть на широкой клавиатуре решений и отношений, добиваясь от наших американских союзников своевременного оказания обещанной нам помощи. Миролюбивый Анри Боннэ старается погасить распри между группами, которые уже оспаривают друг у друга различные технические средства для организации информации. Очень много дела у Франсуа де Мантона, Эмманюэля д’Астье, Рене Капитана и Анри Френэ, в ведении которых находятся департаменты юстиции, внутренних дел, народного просвещения, управление по делам военнопленных, они должны подготовить мероприятия, которые Франции предстоит завтра осуществить; все они соревнуются между собой в усердии и преисполнены новаторскими устремлениями. Фернан Гренье и Франсуа Бийу, один резкий, другой гибкий, оба способные, деятельные, делят свое внимание между своими постами (у первого — авиация, у второго — государственный комиссариат) и своей партией, которая извне наблюдает за их действиями. Что касается министров, окружавших меня со времени «Свободной Франции» — Жоржа Катру, привыкшего вести большие дела, Рено Плевена, Андре Дьетельма, Адриена Тиксье, — они мои испытанные соратники и уже четыре года в тяжелых условиях, не боясь никаких трудностей, с неизменным рвением ведут свою работу, ведая делами мусульман, вопросами колоний, вопросами промышленного производства и вопросами труда.

Все министры, каково бы ни было их происхождение, взгляды, их личные качества, смело присоединились к Шарлю де Голлю и делили с ним ответственность. Заслуги их бесспорны, тем более что наш административный аппарат сколочен из разрозненных частей и кусочков, но при всех его упущениях люди там тоже самоотверженно трудятся, выполняя свои обязанности. И хотя предстоящее восстановление страны порождает у них избыток планов и проектов будущего, нельзя не отдать должного их уму и горячему усердию в работе. Если и в кабинетах алжирского правительства, и в Консультативной ассамблее, и на наших собраниях люди выдвигают всяческие прожекты перестройки Франции и всего мира, свое непосредственное дело каждый выполняет добросовестно и за скромное вознаграждение. Столпами наших учреждений и образцом для других могли служить в комиссариате по иностранным делам такие чиновники, как Юбер Герен, Шовель, Альфан, Парис; в комиссариате внутренних дел — Шевре; в комиссариате финансов — Грег, Гиндей, Леруа-Болье; в комиссариате колоний — Лоранси; в комиссариате транспорта — Андуз-Фери; в главном казначействе — Постэль-Виней; такие начальники штабов, как Лейе — в комиссариате военных дел; Лемонье — в комиссариате морских дел; Буска — в комиссариате авиации. Надо сказать, что в конечном счете все нити сходились ко мне, и я не мог не знать, насколько наши возможности были ограничены. Но если в политике нужна пружина, которая толкает вперед, то ею как раз и является искусство использовать все возможности.

Заседания Национального комитета проводились теперь в Летнем дворце. Происходили они два раза в неделю. С помощью Луи Жокса я определял их повестку дня. По каждому вопросу Комитет заслушивал доклад соответствующего министра, затем открывались прения. Каждый высказывал свое мнение. В случае необходимости я сам предлагал высказаться тому или иному участнику заседания. Свое мнение я обычно излагал в конце прений. Затем в заключение формулировал решение и, если в этом была нужда, прекращал споры. Решение кабинета сообщалось министерским департаментам. Зачастую эти постановления облекались в форму ордонансов и декретов. В таком случае они предварительно отрабатывались Рене Кассеном и его юридическим комитетом, затем обсуждались на заседании кабинета и наконец публиковались в «Журналь оффисьель де ла Репюблик Франсез», который выходил в Алжире в своей традиционной форме.

Вышеуказанным способом были разработаны ордонансы от 10 января, 14 марта, 21 апреля и 19 мая 1944, касавшиеся вопросов организации власти и деятельности властей во время освобождения. Предусматривалось назначение семнадцати региональных комиссаров, наделенных чрезвычайными полномочиями. Они должны были находиться в Лилле, Нанси, Страсбурге, Шалонне, Дижоне, Клермон-Ферране, Лионе, Марселе, Монпелье, Лиможе, Тулузе, Бордо, Пуатье, Ренне, Анже, Руане и Орлеане; так же как префекту департамента Сены, им предписывалось «принять все необходимые меры по обеспечению безопасности французских и союзных армий, по организации управления территорией, восстановлению республиканской законности и удовлетворению нужд населения». Кроме того, в каждом министерстве генеральный секретарь, заранее назначенный из числа высших чиновников, должен будет до прибытия министра обеспечить функционирование соответствующих служб. В коммунах предписывалось восстановить действовавшие в 1939 муниципальные советы, вместо которых вишистское правительство зачастую назначало делегации по своему усмотрению. А для того, чтобы обеспечить Сопротивлению должную роль в восстановлении порядка, возможность нормального выражения своей воли и даже пресечь неизбежные эксцессы, предусматривалось создание в каждом департаменте комитета освобождения. Этот комитет, составленный из делегатов местных организаций и партий, представленных в Национальном Совете Сопротивления, должен был в вопросах административных высказывать свое мнение префекту, как это делал прежде генеральный совет, и заменять этот последний, пока он не будет восстановлен путем выборов. И, наконец, «национальный комиссар по делам освобожденных территорий» должен был принимать на месте неотложные меры, которые окажутся необходимыми.

В апреле эти функции были возложены на Андре Ле Трокера. Что касается комиссаров республики и префектов на период освобождения, списки их были подготовлены Александром Пароди при содействии Мишеля Дебре и представлены на утверждение правительства. Назначение производилось втайне, каждый получал на руки подлинный текст декрета, облекавшего его полномочиями, и должен был держаться наготове, чтобы появиться на месте как бы из дыма сражения. Двое из них — Вердье и Фуркад — пали в бою; двое — Буей и Кассу были тяжело ранены; девять префектов умерли за Францию. Но среди французов перед лицом наших союзников в разгар войны возникла целостная ответственная, независимая государственная власть.